Архив за месяц: Март 2019

Блин, вчера на дне рождения пытался вставить реплику в некое подобие «дискуссии» о судьбах России и мироздания. Тема была – у кого, товарищи, сегодня власть. Все наперебой бросились доказывать, что в целом за каждым происходящим событием отчетливо просматривается холеная (но во всяком случае не «костлявая», как раньше говорили) рука какого-нибудь «Юганскнефтегаза» и все такое. Тут один подчеркнуто стильно одетый господин лет сорока берет слово и говорит. Мол, все ваши предположения безнадежно устарели, вы все – полный отстой и говорите банальности.

– На самом деле миром управляют, – отчеканил он, окидывая взглядом аудиторию, – дев-чон-ки! А точнее – ним-фет-ки!

Блин, а я-то до сих пор думал, что они управляют исключительно лично мной. А тут, оказывается, вообще всем мирозданием. Так, думаю, еще не вечер (кстати, дело происходило на тусовке с преобладанием геев). Тут господин говорит, что уходит за напитками, а когда вернется, то мы продолжим тему. А надо сказать, что господин пришел с подругой (или женой, не важно). Ей лет тридцать, но одета и выглядит как двенадцатилетняя нимфетка. Мини-юбка, из-под которой торчат две длиннющих и худых ноги в соблазнительных белых колготках. Словом, не женщина, а вылитая девчонка. «У господина, – думаю, – губа не дура. Он свою идеологию подтверждает практикой». Но, увы, я посмотрел на часы, метро уже закрывалось, денег на такси у меня не было, поэтому я вынужден был одеться и уйти, так и не дождавшись господина с напитками и соответственно продолжения разговора. Жаль, а так хотелось. Потому что тема – моя, выстраданная, что называется, всем моим личным опытом. Увы, даже ни имени господина не знаю, ни чем он занимается.

Движение «Наши» опубликовало список добрых дел, которые молодые люди собираются совершить 4 ноября. Масштабы просто потрясают. «Возьму с улицы бездомного котенка и подарю его соседу пенсионеру». «Покормлю своего хомячка чем-нибудь вкусненьким». «Сделаю гадость плохому человеку». «Отнесу бомжу колбасы». «Помогу старушке донести до дома сумку с продуктами». «Скажу своей маме, как я ее люблю».

Блин, лучше бы соседу пенсионеру не котенка подарили, а отсосали бы у него как следует.

На что, блин, ушли два дня. Позвонили из ДЭЗа (или ЖЭКа, как там их называют), сказали, что не заплачено за квартиру хрен знает сколько месяцев. А денег платить нет. Откуда я их возьму, если нет работы. Пригрозили «санкциями». Неужели решатся выселить на улицу?

Тут же позвонил знакомой ведьме. Сказал, что нет денег, и попросил ее срочно посоветовать какое-нибудь самое мощное колдовство, чтобы их приманить. Надо сказать, что я уже однажды прибегал к ее услугам. Тогда она не взяла с меня денег, потому что я опубликовал с ней интервью в одной из популярных газет. По-моему, дело было в 1998 году сразу после дефолта, когда я основательно оказался на мели. И тогда ее магия классно сработала. Не буду говорить, какой ритуал мне тогда пришлось применить на практике. Бог с ним. Речь о сегодняшнем дне.

Так вот, ведьма сказала, что я вышел из-под влияния высших сил, мол, ничего, и не такое случается, все поправимо. И посоветовала мне, чтобы я поймал бродячую черную кошку (если за два часа не попадется черная, то какую угодно), пошел в укромное место Тимирязевского парка, рядом с которым я живу, развел костер и заживо ее сжег. При расставании она прошептала заклинания, дала мне мешочек с магическими травами, который я тоже должен сжечь вместе с кошкой, и свою засушенную менструальную кровь, которую я должен развести в пузырьке перед ритуалом и плеснуть в костер как только кошка перестанет визжать и затихнет.

Я сделал все, как она мне сказала. Боже, каких мучений мне все стоило. Кошки черной не нашлось, поймал достаточно темную. Как, блин, жечь? Любой доступный материал сгорает раньше, чем кошка. К счастью, у меня нашлась металлическая сетка для яиц. Я запихал в нее несчастную кошку и сверху обмотал металлической проволокой. Визгу было – на весь парк. Но все сделал как полагается. Кошка сгорела практически дотла.

Но самое печальное, что после магического ритуала я ровным счетом ничего не почувствовал. То есть я совершенно отчетливо понял, что никаких позитивных последствий для меня от моей акции не будет. Придя домой, позвонил ведьме и сказал, что моя интуиция подсказывает, что по-моему ничего из нашей затеи, к сожалению, не получилось. Она сказала, что если так, то значит я безнадежно потерял связь с высшими силами и меня уже ничто не спасет – никакие даже самые действенные магические ритуалы.

И теперь чем же, спрашивается, платить за квартиру?

Из переписки с девушкой.
Меня впечатлила ваша осведомленность и заинтересованность в проблеме одиночества – конечно же, в философском ее осмыслении. Могу поделиться личным опытом по перевариванию той же темы и последующей защиты диссертации на степень доктора околовсяческих наук. Тема же моя была такая: «Преодоление одиночества в дискурсе и контексте философско-метафизической драмы персонажей Андрея Платонова». Так что могу поделиться богатым опытом. Самый откровенный, исчерпывающий и пронзительный, на мой взгляд, текст об одиночестве – роман «Чевенгур». Круче, как говорится, некуда. Если не читали, то прочтите, а если читали, то перечтите на предмет именно метафизики одиночества. С чего начинается роман, да и почти все романы Платонова? С того, что опустошенный до дна собственными размышлениями об одиночестве одинокий человек сходит на станции Лиски (под Воронежем, откуда начинается безбрежная одинокая ковыльная степь) и отправляется в путь, чтобы встретить таких же одиноких и обезумевших от собственного одиночества людей, как и он сам. И так от одного одинокого сакрального безумца к другому и пролегает и его путь, и действие романов. Поверьте, я не раз проделывал тот же маршрут героев Платонова, причем в полном одиночестве, и поверьте, более одинокого космоса, чем в ковыльных и меловых степях верховьев Дона, я не встречал ни разу в жизни. Хотите, отправимся туда с вами вместе? Чтобы вы раз и навсегда поняли, что такое безумие метафизического одиночества. Впрочем, мое предложение – не более чем шутка. А если серьезно, то перечтите «Чевенгур» – и любые праздные размышления об одиночестве покажутся вам не более чем салонным кощунством.

Весь ужас в том, что к власти тихой сапой приходит зловещий и вкрадчивый доктор Курпатов. Вот кто истинный преемник. Раскручивают его судя по всему весьма могущественные силы. Ведь он в эфире практически круглосуточно. Он все знает и всем спешит на помощь. Оглянуться не успеете, как он станет Большим Братом, и тогда мало не покажется.

Почему-то вспомнилось, как мы с Борей Козловым в шестидесятые годы расклеивали по Москве объявления: «Два молодых интересных аспиранта снимут квартиру под бардак». Эх, было время.

Встреча в одном из центров революционной мысли. Бурная дискуссия. У многих огромный соблазн использовать исламский фактор и мусульманских маргиналов с московских рынков в качестве движущей силы антипутинского восстания (как во Франции). Дескать, использовали же Ленин с Троцким латышских стрелков. Я говорю, что кавказские гастарбайтеры не латышские стрелки, которые позволили себя использовать, а вы не Ленины и тем более не Троцкие. Кавказцы сначала сделают вид, что на все согласны, а потом сами вас так используют, что мало не покажется. Вообще в революции делать ставку на мусульман более чем опасно. Они в отличие от русских – огромная и организованная сила, которая любые беспорядки повернет в свою пользу и первым делом расправится с самими организаторами восстания.

Антиглобалисты дружно осуждали проклятых американцев за то, что те, по их мнению, давно привели в действие свой коварный план по физическому истреблению «лишнего» (то есть безнадежно нищего и обездоленного) населения планеты, которое своим агрессивным и неадекватным поведением мешает цивилизованным гражданам беззаботно кайфовать на их роскошных виллах. Я робко заметил, что пока факты свидетельствуют о том, что сегодня как раз именно безнадежно обездоленные истребляют цивилизованных граждан – что в Ираке, что во Франции. Все на меня накинулись, уверяя, что во Франции на самом деле никаких беспорядков нет – просто производители автомобилей, у которых в последнее время дела шли не лучшим образом, наняли мальчишек, чтобы те слегка помогли им укрепить бизнес и потеснить конкурентов.

Несмотря на некоторые разногласия, расстались друзьями.

Год назад Франция предала свою лучшую женщину, свой символ, свою гордость и свое национальное достояние. С Бриджит Бардо поступили так же, как в свое время с Жанной Дарк, чей подвиг она повторила и чье место сейчас по праву занимает. Божественную Бриджит отдали под суд за то, что она, олицетворяя собой современную европейскую цивилизацию в ее наивысшем, максимальном проявлении, отважно встала на защиту ее ценностей. Мужчин для рискованной миссии как всегда не нашлось. Тогда я почувствовал стопроцентную уверенность, что осквернение национальных святынь (а Бриджит Бардо именно национальная святыня) даром не проходит, и что скоро французы получат по полной программе. Сейчас, когда вихрь возмездия пошел на убыль, по крайней мере ясно, что небесная кара достигла цели. Предателей и вероотступников вместе со всей их страной опустили так, что они еще долго не оправятся от шока и растерянности.

Что такое жить рационально? Видимо, прежде всего сосредоточиться только на той девушке, которая сама подойдет к тебе и скажет, что она в тебя влюбилась, и только ее всячески ублажать, а на остальных вообще не обращать внимания.

Если страсти вокруг Беслана хоть и вяло, но продолжают кипеть до сих пор, то Нальчик не вызвал особых эмоций и дебатов. Конечно, интерес к Беслану подогревает команда нервозных (или притворяющихся такими) теток. Вполне возможно, что и в Нальчике возникнет похожее объединение, которое будет требовать выдачи трупов застреленных родственников. И тут Путину не позавидуешь. Уступишь – проявишь слабость. Упрешься – подаришь весомый повод для беспорядков. Сегодняшнее относительное спокойствие вокруг Нальчика объясняется тем, что на Беслан напали чужие – джигиты из соседнего аула, объекты старых счетов. В Нальчике же пошалили свои, местные, ребята с нашего двора. В результате у горожан не возникло ненависти, и все восприняли происходящее как должное. Подумаешь, молодежь решила размяться, на ментов поохотиться, заодно оружейный магазин обчистили, стволами запаслись, тем более, что лишние никогда не помешают.

Версия о том, что в Нальчике Басаев должен был захватить самолет, чтобы направить его на Кремль, для специалиста выглядит бредом сумасшедшего. Таких возможностей пока ни у кого нет и еще долго не будет. Вообще участие Басаева в происходящем на Кавказе сильно преувеличено и напоминает раскрутку американцами «руки Бен Ладена». И тот, и другой супостат готовы приписывать себе все вплоть до срывов отопительного сезона на Камчатке.

Оставим в стороне вопрос о терроризме как бизнесе, которым сегодня занимаются все кому не лень. События в Нальчике показательны тем, что они продемонстрировали, как все будет развиваться дальше. Отныне кавказская война вошла в принципиально новый контекст, в котором ей предстоит находиться достаточно продолжительный период времени. Мы получили окончательное подтверждение того, что наконец-то горцы сами, а не с помощью «террористов» берут судьбу в свои руки и начинают жить по законам своей территории, которыми руководствовались многие поколения их воинственных предков.

Как известно, основа кавказского мироощущения – набег, причем не нуждающийся ни в каком «идеологическом обосновании». Если до сих пор Басаев для раскрутки своей миссии вынужден был оправдывать каждую акцию некими «высшими соображениями» типа «борьбы за освобождение» или выдвигать требования о прекращении войны в Чечне, то теперь никакие Басаевы с их риторикой больше не нужны. Басаев (как и Бен Ладен) сделал свое дело и может отдыхать. Из его искры разгорелось пламя. Набег – суть и сердцевина кавказского образа жизни, тот самый лом, против которого у Москвы нет приема. Набеги невозможно предсказать и предотвратить, потому что в них участвует все население (женщины благословляют мужей, сыновей и братьев на удачное дело), не ставя перед собой каких-то высоких целей и задач кроме как доказать самому себе, что ты джигит, а заодно поразмяться и чем-нибудь поживиться. Когда-то набегам и разграблениям подвергали наименее защищенные аулы. Теперь жертвой лихих кавказцев станет все, что находится в сфере их досягаемости, а следовательно – что они считают потенциально своим. От складов с товарами до тех же отделений милиции, где можно захватить какое-то оружие. Так что значение нальчиковского набега в том, что он хотя и не стал первой ласточкой (до него была Назрань), то окончательно подтвердил тенденцию.

Для меня сердцевина, квинтэссенция трагизма XXI века – в полном разрушении аксиологических связей между людьми и в тотальном непонимании представителями элиты значения шкалы ценностей (в первую очередь, конечно же, духовных). Самый наглядный и банальный пример. Живет себе продвинутое тусовочное существо (полумальчишка-полудевчонка вполне гламурных параметров). Она настолько подмяла под себя окружающую среду (или же настолько приспособилось к ней), что любое ее желание автоматически удовлетворяется в момент его возникновения. То есть наша героиня даже теоретически не может оказаться в обстоятельствах, при которых она могла бы испытать хотя бы малейший дискомфорт. Само собой разумеется, что ее жизнь протекает в окружении бесчисленных знакомых, которые обеспечивают ей бесконечный, перманентный, нескончаемый, вечный кайф. Периодически в поле ее зрения появляется тот или иной персонаж, который мечтает привлечь к себе ее внимание (а проще говоря, хочет ей чисто по-человечески понравиться). Но, увы, из-за привычки пребывать в состоянии перманентной удовлетворенности (пресыщенности) принцесса просто не в состоянии оценить и понять, чем, собственно, один соискатель ее внимания отличается от десятков (сотен) других. А главное – какие такие заслуги (о финансовых мы не говорим, потому что наличие весомого капитала вообще выбивает из «соревнования» всех конкурентов) могут служить весомым основанием для того, чтобы, допустим, откликнуться на его приглашение прогуляться с ним по осенней Москве.

Поздравляю всех с сорокалетием первой антисоветской демонстрации у памятника Пушкину 5 декабря 1965 года. Я горжусь, что принимал в ней участие. Все срочно читаем книгу, изданную «Мемориалом» (не самой симпатичной, на мой взгляд, организацией, но честь ей и хвала за то, что она хоть как-то пытается систематизировать хронику демократического движения). Книга называется «Пятое декабря 1965 года». А несколько лет назад тот же «Мемориал», за что я прощаю ему всю его неизлечимую демшизу, издал книгу Людмилы Поликовской «Мы предчувствие, предтеча» (строки Губанова). Кто не читал – тот ничего не знает об истоках нашей сегодняшней авангардной мысли. Кстати, по-моему, книга есть в поисковиках полностью. Госпожа Поликовская совершила настоящий подвиг, увековечив самые ключевые и полные драматизма страницы борьбы за свободу передовых эстетических экспериментов в шестидесятые годы. Не было бы Маяковки – не было бы и Пятого декабря. Одно неразрывно связано с другим. Жаль, если в новой книге не отмечена самая тесная связь между двумя явлениями (впрочем, я, не читая книги, уверен, что не отмечена, потому что «Мемориал» эмоционально туп и не обладает живым диалектическим мышлением). Как только получаю первые деньги, тут же мчусь в книжный магазин и приобретаю «Пятое декабря». Правда, боюсь, что разочаруюсь.

 

Можно ли достичь физического бессмертия, если все делать «правильно», в соответствии с законами науки и метафизики? То есть выбрать оптимальное сочетание «духовного» и «материального»? Допустим, правильно мыслить, молиться, питаться, ухаживать за собой, вовремя заменять износившиеся органы? Конечно, ничего невозможного нет. Только необходимо и большое желание, и много денег. Но если их вообще нет, то я, например, уверен, что даже с помощью одного только искусства и творчества (причем любого) можно стать бессмертным в буквальном, а не переносном смысле. Достаточно всего лишь создавать «правильные», то есть по-настоящему гениальные (или актуальные в метафизическом плане, что одно и то же) произведения. «Гении» умирают только потому, что они на самом деле никакие не гении. В их произведениях что-то оказалось не так. Они не сумели вписаться в некий космический контекст, не подключились к каким-то энергетическим потокам или что-то вроде того. А ведь задача гения (на то он и гений) – угадать  движение и направление таких космических  потоков и расшифровать тайну космического контекста. Тогда высшие силы будут терпеть твое пребывание на земле, пока ты будешь им полезен. В противном случае они быстро прекратят тебя опекать, поскольку ты перестал быть гением. Так что наследие человека, которому высшие силы позволили умереть, в любом случае нельзя считать гениальным.

В свое время я отдал немалую дань солипсизму. Считал себя убежденным его сторонником, проштудировал его классиков, причем не без влияния Юрия Витальевича Мамлеева, который когда-то давно даже провозгласил себя ни больше, ни меньше как «отцом современного русского солипсизма». Потом у меня появились другие интересы, солипсизм как-то забылся, но тем не менее постоянно присутствовал у меня в подсознании. И вот на днях я понял, что солипсизм сегодня актуален, быть может, как никогда.

Приведу пример. У меня есть друг и коллега известный журналист Коля Троицкий. Буквально месяц назад он, как и я, сидел без работы и денег и, естественно, когда мы с ним встречались и выпивали, то он поливал ситуацию в современной России, власть, политику, экономику и т.д., считая положение вещей безнадежно и беспросветно бесперспективным (как, собственно, и я, просто сейчас не обо мне речь). Но недавно он устроился в солидную газету, получил первую большую зарплату и сразу же написал статью, в которой утверждал, что ситуация в России «устаканивается» – мол, налицо позитивные перемены и перспективы и вообще если все так пойдет и дальше, то скоро вообще жить станет лучше, жить станет веселей.

И я подумал, не объявить ли солипсизм чем-то вроде основы для национальной идеи? А что? Тут есть огромные идеологические перспективы.

Трагедия сегодняшней России (если еще есть такая субстанция) в том, что у нее полностью отсутствует вертикаль, то есть стержень, на который можно что-то нанизать (в смысле идей). И полностью отсутствует горизонталь, то есть контекст, в который что-то можно вписать (тоже, разумеется, в смысле идей). Поэтому перед теми, кто делает Другую Россию (если таковые вообще есть в наличии), стоит задача полностью, с нуля создать и вертикаль, и горизонталь.

Только что вернулся из ресторана ЦДЛ со встречи с Толей Гладилиным, с которым в свое время не раз пересекался в Париже, и примкнувшим к нему Васей Аксеновым. Выражаю невыразимую благодарность Ирине Ш., Гарику О. и Артему Б. и анонимному адвокату с внешностью Мики Рурка за отличную организацию распития спиртных напитков (оставшихся после банкета) на свежем воздухе в условиях запредельных штрафов и повышенной бдительности проклятых ментов. Шел тихий снег. Над нами возвышалась сталинская высотка и со всех сторон нас скрывали хвойные лапы предновогодних бериевских елей. Литературный критик Игорь М. весь вечер пытался доказать, что шестидесятники только и думали о том, чтобы спасти Россию. Я ему возражал, что в то время Россию не надо было спасать. Она сама кого хочешь в своем величии могла спасти. Поэтому от пресыщенности и появились стиляги – в том числе и литературные в лице Гладилина (кстати, первого среди равных!) И в результате никто(!) из шестидесятников так ни разу в своих текстах даже близко не задался вопросом о судьбе России. Такое просто не пришло никому в голову. Если в империи все в порядке, то какого хуя задаваться вопросом о ее будущем? Дальше, после шестидесятых, началась совсем другая эпоха и соответственно другие заботы. Впрочем, кто загадки любит, тот их и услышит. Кто их отгадает, тот нам и напишет. А пока отправляюсь баиньки.

Оказавшись в нищете, с грустью вспомнил, как в шестидесятые годы мы всей московской богемой дружно собрались эмигрировать на Запад. Однажды во время бурного застолья мы заспорили о том, что мы там будем делать (в смысле, как зарабатывать деньги). Из той дискуссии сегодня хорошо помню, что предложила Лорик Пятницкая.

– Чего вы паритесь! – закричала она. – Да нет ничего проще. Приезжаем в Париж, выходим на главную площадь, садимся у фонтана и начинаем торговать идеями. Так и пишем в объявлении: «Продаем идеи. Доллар штука». И что, мы за день тысячу идей не продадим? Вот и считайте. Тысяча идей – тысяча долларов. Нам что, на жизнь не хватит?

И вот я сейчас сижу и жалею, что вовремя не последовал ее предложению. Сейчас сидел бы у парижского фонтана и не парился. Действительно, у меня что, за день рождается меньше, чем тысяча идей?

Почему, когда кончаются деньги, тут же начинается оцепенение и ступор? Не хочется чистить зубы по утрам, принимать душ, мыть посуду, менять носки, подходить к телефону, даже знакомиться с девчонками. Да и, если откровенно, не хочется и жить. Безразличие ко всему на свете охватывает до такой степени, что, ложась в постель, лень снимать ботинки. Поневоле приходишь к выводу, что, деньги и есть та единственная по-настоящему мистическая субстанция (этакий философский камень), которая собственно и делает жизнь жизнью.

Сейчас по телевизору мужик пожаловался:

– В ресторанах обслуживающий персонал явно плюет в еду. Иначе откуда у меня в тарелке с супом оказалась изжеванная жевательная резинка? Когда я стал возмущаться, администратор мне заявил, что я сам ее изжевал и выплюнул в тарелку.

Сегодня хотел посмотреть очередную серию «Мастера и Маргариты». Но в одной компании меня попросили задержаться позже девяти часов. И они мне, суки, поклялись самой страшной клятвой, что каждая серия повторяется по утрам на следующий день. И я им поверил. А оказалось, что ничего не повторяется, как было в советские времена. И если не посмотрел, то все. А ведь я так ненавижу довольствоваться фрагментами и судить о целом по его частям, как нас приучили при советской власти, когда тебе на что-то «намекали», и тебе приходилось все «домысливать», подключая свою фантазию. С тех пор испытываю дискомфорт, если не удается посмотреть что-то от начала и до конца.

Сказанное не значит, что я считаю сериал гениальным. Просто интересно смотреть. К тому же воспоминания. Когда он был напечатан в журнале «Москва», я работал в ИМРД. Сидел за столом, просматривал горы зарубежной прессы, находил самые злободневные статьи, вырезал их и раскладывал по тематическим папкам. А на коленях у меня под столом лежал номер журнала «Москва» с романом. И я не мог оторваться, украдкой его читая. Начальница несколько раз подходила, намекала, что все видит. Но я не мог ничего с собой поделать. Тогда начальница говорит, что ладно, мол, дочитывай до конца, но тогда оставайся после работы и досматривай сегодняшнюю прессу. Понятно, что завтра придет еще гора газет и журналов, и я просто не справлюсь. Я с радостью согласился, спокойно дочитал роман до конца и еще часа три после рабочего дня усердно наверстывал упущенное, энергично работая ножницами.

Лежим с девчонкой, смотрим телевизор. Начинается «Властелин колец». Она в экстазе:

– Смотри, Гарри Поттера показывают.

Я постарался блеснуть своей сверхэрудицией: «Не Гарри Поттера, а Фродо».

Она: «Это кто еще такой?»

Я: «Он самый главный в мире хоббит».

Она: «Да, я слышала. Это где гоблины борются со злом».

Словом, туши свет от продвинутости современной молодежи.

С пятой серии относительно добротный фильм «Мастер и Маргарита» стал необратимо распадаться, подтвердив мое давнее подозрение о том, что в основе «культового» произведения Булгакова заложена мина замедленного действия, а проще говоря — авторский дефект, изначальный брак, который рано или поздно (я знал!) обнаружит себя и тем самым тотально разрушит всю структуру первоначального замысла. Как только в 1968 году я впервые прочитал роман, то сразу же на всю Москву заявил, что вещь гениальная, но только в ней есть два лишних персонажа – Мастер и Маргарита. Именно они безнадежно «заземляют» масштабное полотно своими мелочными мещанскими проблемами. Они снижают высокий градус социального и даже метафизического обличения реальности тех лет бесконечными склоками и нытьем по поводу того, стоило ли печатать какой-то там фрагмент, кто виноват, что его не оценили по достоинству, «какая глупая в России критика» (Игорь Северянин) и т.д. Блин, в результате русская интеллигенция устами Булгакова в очередной раз разоблачила себя как «нытиков и маловеров» (И.Сталин).

Второй недостаток книги в том, что надо было издать ее в виде двух совершенно самостоятельных произведений. Одного – о нравах литературной Москвы 30-х годов (тогда бы у Булгакова был бы шанс приблизиться к уровню Михаила Зощенко или на худой конец Пантелеймона Романова). И второго – о Понтии Пилате и связанных с ним исторических событиях (как, например, поступил современник Булгакова Петр Слетов, написав гениальную повесть «Мастерство» о средневековой Флоренции, или, блин, Венеции, уже не помню, ни разу в ней не побывав). Даже на самый дилетантский и непосвященный взгляд кажется, что одна линия явно за уши притянута к другой, и, соединив вместе две несовместимые реальности, автор просто хотел повыдрючиваться, поспешив заявить претензии на то, что он бросает вызов своим коллегам по перу, вынужденным жить и творить одновременно с ним. Словом, сплошная мания величия, и как следствие – прямая дорога в психушку, на соседнюю койку с гениальным поэтом всех времен и народов Ваней Бездомным.

Блин, видимо, благодаря чьим-то невидимым потусторонним укусам я стал астральным упырем и поэтому путаю сон и явь. Только что позвонила одна продвинутая дама (явно по старой памяти) и предложила завтра принять участие в благотворительном аукционе в пользу каких-то бомжей. Я чуть не умер со смеху. Объяснил ей популярно, что не могу приехать по причине отсутствия подходящей обуви. Она сказала, что сейчас в бутиках можно найти массу самой модной обуви на любой вкус, в которой не стыдно показаться в самом изысканном обществе (моя твоя не понимай), в том числе и на ее аукционе. Я ей говорю, что речь идет не о модной обуви, а просто о валенках с галошами, которых у меня нет, чтобы пройти по слякоти. Она расхохоталась и сказала, что я большой оригинал и чтобы я быстрее купил валенки с галошами и приехал к ней на аукцион. Мол, в таком экзотическом виде мы соберем больше денег. Естественно, я пообещал, что приеду. Правда, впопыхах она забыла дать адрес, куда и когда приезжать, но я понятное дело и не настаивал.

Леонтьев, комментируя рейд боевиков по Нальчику, в потоке общеизвестных банальностей насчет «пороховой бочки» бессознательно употребил одно точное слово, которое явно вырвалось у него случайно. По его мнению, война России с самой собой, которую она ведет сейчас на Кавказе, будет «безвыигрышна». Но ведь «безвыигрышность» вовсе не подразумевает беспроигрышность. Да и кто сказал, что в XXI веке обязательно нужно побеждать? Представление о том, что любую войну стоит начинать только для того, чтобы ее выиграть, было характерно для времен царя Гороха. Сегодня такой подход безнадежно устарел. Все вооруженные конфликты уже давно затеваются исключительно ради самого процесса.

Самое время поразмышлять о любви в контексте конкретной эпохи. Например, во времена моей молодости, которая пришлась на шестидесятые годы, любовь была совсем другой – жертвенной и бескорыстной. В наиболее христианском, православном ее понимании. Тогдашние девчонки были пропитаны любовью ко всему мирозданию и каждого отдельного своего любовника воспринимали как часть человечества. Разве возможна сегодня такая, например, ситуация? Мы шатаемся по ночной Москве с Ингой Завражиной – моей верной подругой тех лет. По пути занимаемся где придется любовью. Вдруг она видит какого-то бездомного грязного и вонючего бродягу (тогда мы не знали слова бомж), который стоит, прислонившись к стене дома.

– Посмотри, – говорит Инга, – какой он несчастный. Ему, наверное, некому сделать минет. Можно я его осчастливлю?

Инга подходит к бомжу, опускается перед ним на корточки, расстегивает ему ширинку и начинает делать ему минет. Бомж в полном экстазе. Потом мы идем дальше.

– Я сделала еще одно доброе дело, – говорит Инга. – Как ты думаешь, мне на том свете оно зачтется?

Вместо ответа я нежно целую ее в губы.

Господи, я готов привести еще много доказательств того, что девчонки моей молодости были совсем другими. Я могу рассказывать каждый вечер по аналогичной истории. Только что изменится? Сегодняшним расчетливым и корыстным девчонкам такой экстатической самоотверженности не понять по определению.

Умерли один за другим сразу два известных «перестроечника» Яковлева. Оба проявили активность на самой поздней стадии распада советской империи, выступив в роли стервятников, доклевавших последние куски трупа. Обоих объединяли откровенно торчавшие уши агентов влияния – уж слишком ретиво они бились в верноподданической истерике, доказывая свою преданность заокеанским спонсорам. Недаром против одного даже завели дело о работе на американские спецслужбы, которое, естественно, развалилось из-за отсутствия доказательств (видимо, у подозреваемого все же хватило ума для того, чтобы не носить удостоверение шпиона во внутреннем кармане пиджака). Оба служат наглядным примером вырождения советского либерализма. По сравнению с ними властители дум интеллигенции 60-х – 70-х годов (Солженицын, Трифонов, Мамардашвили, каждый назовет еще немало славных имен) выглядели гигантами мысли и аристократами духа. К середине 80-х пигмеи окончательно вытеснили из интеллектуальной оппозиции достойных людей. Благодаря «масонским» играм к власти пришли карлики, выходцы из низов, ярко выраженные плебеи с менталитетом Лигачева, Полозкова, Горбачева, Ельцина. Одним словом, колхоз, не родивший ни одной свежей и запомнившейся идеи. Некоторые из его членов своим крепким крестьянским умом быстро сообразили, откуда дует ветер, и стали работать локтями. Самые хитрожопые бросились на поклон в ЦРУ. Менее активных пригрело родное КГБ. Совсем нерасторопным не досталось ничего. К счастью для обоих Яковлевых, они сумели оказаться в числе первых, чем с лихвой и воспользовались – несмотря на то, что никаких масштабных свершений за ними не числится. Разве что один из них издавал газету, которую не читал никто, включая тех, кто в ней работал. Слава Богу, что с ними окончательно закончилась эпоха бесноватой демшизы – низшей и финальной стадии деградации национальной общественной мысли.

Вчера разбудил Толя Шавкута. Орал в трубку:

– Меня Володька Путин назначил главным по тюрьмам. Сижу обзваниваю начальников всех зон, спрашиваю, как у них дела. Говорят, что хорошо, Толян, только твоими заботами и живем.

Я подумал, что Толя Шавкута – самый счастливый человек.

Чуть позже звоню Алене Антоновой, чтобы пригласить ее посмотреть шлюзы, как обещал. Она:

– Извини, я сейчас сижу в машине, еду с оптового рынка, закупила продукты для детского дома, везу им. Перезвони, пожалуйста, позже.

И вот сижу и думаю, у кого на самом деле белая горячка.

Если бы меня спросили, как я представляю себе идеальную жизнь, я бы ответил, что за меня все давно придумал Нико Пиросмани. Он сказал, что представляет себе город типа Тифлиса, в центре которого стоит стол длиной примерно в километр. Причем еда и напитки на нем никогда не иссякают – ни днем, ни ночью. За столом сидят лучшие люди своего времени. И все пьют, закусывают и философствуют. Время от времени кто-то отправляется либо спать – благо кровати стоят рядом, либо творить – благо мольберты с чистыми холстами тоже стоят наготове. Порисовал, поспал – будь добр снова за стол, включайся в общую мистерию созидания. И так бесконечно.

Кстати, когда я работал в ИМРД с Мерабом Мамардашвили, я напомнил ему об идее Пиросмани. Мераб Константинович улыбнулся и сказал, что как раз сейчас обдумывает проблему взаимопроникновения грузинского и раблезианского мироощущений. Сейчас уже, к сожалению, не помню точно его слова, но суть отчетливо запомнил.

Зачем Турция рвется в Европу? Только «назло» христианской цивилизации, чтобы ее окончательно и бесповоротно похоронить. Какие бы условия ни диктовали из Брюсселя, ислам не изменишь. Он по определению не поддается никаким мутациям, трансформациям и адаптациям – особенно тем, которые будут предлагать носители враждебного мировоззрения. Высокопоставленные еврочиновники уверяют, что в течение ближайших лет смогут навязать Турции «общечеловеческие» ценности (как они говорят, «жесткие евросоюзовские стандарты»). Верят ли они сами в то, что обещают? Конечно же, нет. Так что в ближайшие годы мы станем свидетелями еще более активного опускания Европы. Турция теперь будет интегрироваться в нее еще более активно, поскольку получила юридическую базу, но своими принципами «гордый народ» не поступится ни за что.

В связи с восстанием во Франции вспомнил один ночной разговор с Таней Бек сразу после подавления ГКЧП. Я перед ней всегда испытывал благоговение, и она была для меня в некоторых вопросах непререкаемым авторитетом, как бы старшим товарищем, хотя по возрасту она младше. Мы сидели вдвоем у нее в квартире, и я по нашей еще университетской привычке решил ее подразнить по поводу охватившей тогда всех нас эйфории по поводу конца советской власти. Говорю:

– Вот и настал на твоей улице праздник, которого вы, демократы, так ждали. А то жаловались, что проклятые коммуняки не дают вам развернуться во всю ширь ваших талантов и дарований. Сейчас уж точно из вас все польется, как из рога изобилия.

И тут совершенно неожиданно она стала такой грустной:

– Да ничего не польется. Потому что лучше никогда не бывает. Так уж устроен мир. С каждым годом все будет только хуже и хуже.

Если бы меня попросили прочитать лекцию о современной культурологии, я бы начал так:

– Стильные одушевленные объекты оставляют после всего лишь одной мимолетной встречи с ними гигантские объемы позитивной информации – причем в миллионы раз более весомой, чем та, которая содержится в «произведениях искусства» или в разного рода «носителях». Стоит провести час в продвинутой компании (например, в модном клубе) – и в ближайшие полгода вообще можно ничего не читать, не смотреть и не слушать. Вся мировая культура с ее уходящими в глубины веков традициями сегодня сплошь и рядом закодирована в прикиде какой-нибудь отвязной десятиклассницы.

Звоню. Предлагаю встретиться. Отвечает, что сейчас не могу, давай завтра, послезавтра, на той неделе. Блин, но я предлагаю встретиться сейчас именно потому, что у меня есть желание видеть ее именно сейчас. Ведь завтра я буду уже другим человеком, и где гарантия, что я захочу с ней, блин, общаться? На наших глазах целые государства за один день становятся совсем другими, а она думает, что я останусь тем же и завтра, и через неделю, и у меня только и будет забот, что с ней «встретиться».

Спросили, почему я предпочитаю нацболок. Да потому что только с ними и можно делать революцию. Или делать вид, что делаешь революцию, создавая иллюзию причастности к крутым экспериментам. Причем даже не вылезая из постели. И даже сдавать кровь на улице Поликарпова. Раньше я любил всяких там художниц, поэтесс, обучая их науке живописи и стихосложения. Но сейчас художниц и поэтесс так много, что произошла их инфляция и они обесценились. Сегодня на повестке дня – революция как что-то особенно острое и изысканное (каждый понимает по-своему). Поэтому самые актуальные девчонки – отвязные и непредсказуемые как сама революция нацболки (она спит – такое чудо!) Любовь всегда права.