Архив за месяц: Июнь 2018

портрет

Введение в метафизику

Процесс познания есть процесс форматирования знаний с целью их подгонки под интеллектуальные возможности того или иного индивида.

Знания делятся на очевидные и тайные. Очевидные знания лежат на поверхности и доступны каждому – если не мгновенно, то постепенно – в процессе чтения книг или изучения разных наук. Тайные знания невозможно почерпнуть из книг или от людей. Их получают исключительно от существ высшего порядка.

Если познание очевидного происходит постепенно, от низшего к высшему, на помощь приходит философия и теология.

Философия призвана форматировать высшие сферы сотворенной реальности – как духовной, невидимой, так и материальной, видимой, а также актуализировать более тонкие и скрытые связи между всеми категориями и явлениями.

Теология форматирует высшие потусторонние силы в рамках той или иной религиозной традиции. Последние в большинстве случаев переносят законы материального мира (например, представления о морали и справедливости) на сферу духа. Хотя на самом деле видимая и невидимая реальности существуют отдельно и сами по себе.

Метафизика ничего не форматирует. Она открывает ворота в потусторонний мир, в чертоги Творца всего сущего, где нет никаких «законов» и причинно-следственных связей.

Математика мысли, как метод познания, распространяется только на философию и теологию. В сфере метафизики математика мысли бессильна.

Метафизик не заинтересован в распространении тайных знаний, но в судьбоносные моменты мы обязаны становиться просветителями и переводить некоторые положения метафизики на язык философии. Вообще задача метафизика – адаптировать запредельные категории к возможностям человеческого мозга.

Метафизиком считается каждый, кто инфицирован бесконечным разнообразием потустороннего мира.

Метафизически инфицированный исповедует принцип метафизического плюрализма, согласно которому любое учение ценно в той степени, в какой помогает познавать устройство мироздания.

Инфицированность потусторонним может случиться еще до рождения, а может и в процессе жизни.

Метафизически инфицированные находятся внутри оболочки из высших сил, внутри Бога и соответственно под Его защитой и покровительством. Их можно сравнить с плодом, находящимся в амниотическом мешке, где в роли мешка выступает Абсолют.

И наоборот. Абсолют постоянно находится внутри носителей тайных знаний. И тогда носитель тайного знания служит амниотическим мешком для Абсолюта. Причем оба положения нисколько не противоречат друг другу.

У метафизически инфицированных не возникает никаких вопросов об устройстве мироздания – им с самого начала открыты все истины.

Состояние инфицированности метафизикой принято называть духовностью.

Метафизика родилась из стремления к бессмертию. Только метафизика помогает обрести знания об устройстве мироздания, его бесконечном разнообразии. Тем самым у желающего отправиться в путешествие по бесконечности появляется стимул стать бессмертным.

Некоторые метафизики получили посвящение в процессе путешествия по мирам и реальностям. Для них пребывание в нашей реальности – всего лишь очередное впечатление. Но некоторые оказались инфицированными, уже попав сюда, к нам. Для них все только начинается, и им можно только позавидовать.

Метафизика начинается там, где заканчивается эзотерика, хотя из-за слишком частого и бессмысленного употребления понятие эзотерика давно вышло из моды и стало забавой для простых людей. Когда-то эзотерики занимались тем, что пытались соединить философию с теологией. Возможно, у них что-то получилось, но метафизиков такие пустяки не интересуют.

Чтобы не раздражать простых людей, метафизик соблюдает правила игры, согласно которым все на свете есть не то, за что себя выдает. Поэтому метафизик старается скрывать свою уникальную сущность. На самом деле метафизик либо находится в стадии расставания с человеческим началом, либо давно разорвал с ним все отношения, став существом высшего порядка.

Самой оптимальной формой маскировки среди метафизиков считается притвориться простым «интеллектуалом», а на самом деле – исповедовать принцип метафизического плюралиста.

Метафизический плюралист никогда ни с кем не спорит и со всеми искренне соглашается, потому что не принимает всерьез ни одно высказывание.

Метафизик считает дурным тоном прилагать какие-то усилия, чтобы чего-то достичь или чего-то «преодолеть». Он легко и элегантно прощается с любыми проявлениями человеческого начала, чтобы иметь возможность посещать реальности, о существовании которых простые люди даже не подозревают.

Всем остальным людям приходится прикладывать немало усилий, чтобы понять работу тайных мистических механизмов. Как правило, для приобщения к сокровенным знаниям оказывается недостаточно даже нескольких земных жизней.

Таким образом, простые люди лишены возможности узнать, что находится за роковой чертой, и вынуждены всю жизнь заниматься форматированием своих смутных фантазий и ощущений, принимая на веру все, что пишут в книжках.

Метафизически инфицированные знают, что Бог бесконечно разнообразен, не поддается никакому форматированию, находится вне причинно-следственных связей, а потому –  принципиально непознаваем. Они с иронией наблюдают за бесплодными попытками простых людей «брать пример с Бога».

Магия, астрология, как и прочая псевдооккультная ахинея с ее «учениями» и практиками «самосовершенствования» и «просветления» никакого отношения к метафизике (а тем боле к эзотерике) не имеют. «Познать самого себя» в принципе невозможно, поскольку невозможно «познать» то, чье существование находится под большим сомнением.

Поскольку объективное в метафизике напрямую зависит от субъективного, вечный поиск метафизика и совершенствование его представлений о реальности предполагает эволюцию мироздания. Неспроста на наших глазах из поля актуальности уходят многие некогда модные традиции. Духовные практики давно деградировали до спортивных упражнений. Да и ведущие метафизики и эзотерики один за другим покидают материальный мир. Поистине для нашей обреченной планеты настали последние времена. Так что путешествие продолжается.

Инфицированные тайными знаниями считают любые проявления Абсолюта частью самих себя, поэтому у них нет необходимости чем-то подпитываться. Они же бессмертны.

«Вера» – понятие неопределенное. Или человек находится внутри Бога, или Бог для него – абсолютно недосягаем.

Среди простых людей принято бесконечно зомбировать самих себя и друг друга рассуждениями о Боге, религии и вообще высших началах. Тем самым они форматируют реальность, подгоняя знания о невидимом мире под уровень своего интеллекта.

Единственный шанс для простых людей перехитрить судьбу и получить посвящение – систематически общаться с метафизически инфицированными, участвовать в их коллективных застольях.

Метафизики знают, что сотворенный космос для простого человека есть ничто иное, как сплошное надувательство, обман и иллюзия. Нет ни одной вещи, которая бы была тем, за что себя выдает.

То, что можно уничтожить, не существует. Чем проще что-то уничтожить, тем больше сомнений в его существовании.

В таком иллюзорном хаосе носителю простого разума выжить было бы немыслимо. Поэтому люди придумали разные ориентиры в виде звезд, правил, догм и аксиом типа таблицы умножения. С их помощью они внушили самим себе, что научились «логическому мышлению».

Классический пример «математики мысли» – философия. В ней на некую ниточку «здравого смысла» нанизывают бесконечное количество бусинок – выводов и умозаключений. В результате можно защитить диссертацию, но к реальной вселенной духа она не будет иметь никакого отношения.

В метафизической вселенной духа нет никаких ориентиров, там не действуют причинно-следственные связи. Представьте себе плавание на корабле в кромешной темноте без всяких звезд и приборов. А ведь именно так ощущают себя метафизики в своем космосе.

Между тем плыть приходится. Во-первых, потому, что тебя помимо твоего желания подхватывают и несут разные ветровые потоки – от астральных до космических. Поэтому приходится как-то учитывать их прихотливые извивы и взаимодействовать с ними.

Во-вторых, вечное плавание символизирует вечный поиск – естественное состояние для метафизика.

Метафизик бессмертен, пока он ищет. Прекращение поиска для метафизика означает смерть (которая тоже не более чем иллюзия).

Поиск предполагает удивление. Однако метафизик лишен способности удивляться. Он знает, что реальность обманчива и иллюзорна. В ней ни одна вещь или категория не имеет никаких преимуществ перед остальными. Здесь все как в кино. Простые люди принимают судьбы героев за чистую монету, а прожженные циники только посмеиваются – мол, мы на такие дешевые трюки не поддаемся.

Обманчивость и иллюзорность реальности прикрывается бесконечным разнообразием внешних проявлений. Все мелькает и перемещается – как в рекламе или видеоарте, создавая ощущение «жизни». Недаром искусство видеоарта становится особенно модным – потому что оно наиболее соответствует способу мышления современного интеллектуала.

Поиск метафизика состоит в смене впечатлений при полном отсутствии эмоций и доверия к происходящему.

В сущности, первая задача метафизика – еще при земной жизни научиться существовать вне тела и контактировать с потусторонними реальностями, не обладая ни мозгом, ни слухом, ни зрением, ни речью.

Как в метафизике мысль живет вне словесного оформления, так и в потусторонности не существует ничего материального.

Побывавшие на том свете говорят, что испытывали трудности с перемещениями в многомерном пространстве. В вакууме потусторонности не от чего оттолкнуться, чтобы начать движение. Вся надежда – на тренировку воли.

Метафизик внутренне стерилен. Он не заглотнул ни одну наживку в виде различных «учений», поэтому понятия не имеет, что такое истина в последней инстанции.

Метафизик не знает, что такое эмоции или настроение. Для него любые ощущения – всего лишь очередные ловушки, которые призваны остановить его бесконечный поиск. Поэтому на них не стоит обращать внимания, а еще лучше – всячески избегать.

Главными ловушками и капканами на пути вечного поиска следует считать мысли. Простому человеку избавиться от мыслей практически невозможно, поэтому вместо того, чтобы продолжать поиск, он обдумывает пришедшие ему в голову идеи. Метафизик знает, что появление мысли означает либо прекращение поиска, либо остановку в пути. Не удивительно, что метафизик не принимает всерьез ни одну мысль и старается как можно быстрее от нее освободиться.

В принципе метафизика не отрицает роли разума – весь вопрос, как его использовать. Нет занятия более бессмысленного и контрпродуктивного, чем рождать мысли. Метафизики с помощью разума предпочитают тренировать волю, чтобы приводить в движение миры и вселенные.

Метафизик знает, что космос бывает двух типов. Сотворенный – существующий, и несотворенный – потенциальный. Сотворенный космос в свою очередь состоит из двух реальностей – видимой и невидимой.

И таких космосов и реальностей (потенциальных и сотворенных) – бесконечное множество. Они рождаются и исчезают по воле запущенного Творцом механизма. Причем способы их возникновения столь же разнообразны.

Простые люди могут сколько угодно пытаться представить невидимую реальность, но о существовании потенциальной реальности они даже не подозревают.

Механизм воспроизведения миров и реальностей основан на объективно-субъективном принципе. Некоторые миры созданы Творцом. Некоторые рождает фантазия метафизика. Некоторые возникают путем дробления слишком разросшихся и вышедших из моды реальностей.

Постоянно размножающиеся реальности рано или поздно выходят из-под контроля мирового разума. И тогда, в условиях разбалансированности всего и вся все большее значение приобретает фактор чуда.

Задача метафизика – подчинить своей воле фактор чуда и управлять им.

Поскольку проконтролировать все космосы невозможно, метафизик с помощью своей воли переводит их из объективной реальности в некие солипсические фантомы, существующие в его воображении. Теперь он свободен в своих решениях и поступках и полностью управляет всем мирозданием.

Возможность управлять мирозданием и свободно перемещаться по бесчисленным реальным и потенциальным мирам обеспечивает метафизику комфортное путешествие – тот самый лишенный всякого смысла бесконечный поиск, который среди метафизической элиты считается высшим шиком.

Над материалом

Игорь Дудинский: «Будущее России связываю исключительно с Абсолютной Свободой»

Впервые опубликовано на сайте «Пиши – читай», 2013 год

Если бы публика испытывала потребность в новых Толстых или Достоевских, будьте уверены – они бы незамедлительно появились

 

Он вышел из потомственной дворянской семьи, совсем юным присоединился к шестидесятникам, окончил журфак, но был лишен диплома за «поступки, не совместимые со званием советского журналиста» и изгнан в Магадан. Потом вернулся в столицу и работал в еженедельнике «Говорит и показывает Москва», а когда «совок» приказал долго жить, участвовал в создании парижского альманаха авангардной культуры «Мулета» и газеты «Вечерний звон». Многолетний труд в «Мегаполис-Экспрессе» принес ему заслуженную славу идеолога столичной бульварной прессы, а краткий период работы в «Московском корреспонденте» подтвердил авторитет вольнодумца и либерала. И вот уже почти десять лет он публикуется в Живом Журнале под псевдонимом Малютка Ду, Читать далее

Алферов. Верх

Приближение к сокровенному

Впервые опубликовано в каталоге персональной выставки, 1990 год

В его творчестве причудливо соединились высокий эстетизм и фольклорные первоисточники, модернистская вычурность и дадаистическая трепетность, бездонность символизма и предельная осязаемость русского лубка, живописная утонченность и «грубая» конкретность графики. Однако все вместе это отнюдь не дилетантизм ищущего неофита, не эклектика, в передача мощнейшего духовного опыта, введение в сокровенное, тайное, приближение к началу всех начал.

Сергей Алферов из тех, о которых говорят, что они слегка не от мира сего. Его образ жизни дискомфортен и иррационален. Он отказался от бытовых удобств, поселившись в одной из художнических коммун на окраине Москвы среди бродячих философов, хиппи, клошаров и чудаковатых фанатиков живописи. Его постель – спальный мешок. Его стол – ящик из-под стеклотары. Зато он распахнут перед всеми космическими энергиями, впитывая их с жадностью и вожделением, торопясь уловить и запечатлеть получаемые откровения. Читать далее