Архив за месяц: Декабрь 2015

DSC02917

Чужих Хиросим не бывает

Написано по заказу посольства Японии для буклета выставки, посвященной 70-летию атомной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки. К сожалению, организаторы выставки ее отменили, объяснив свое решение нежеланием огорчать американских коллег

Александр Лабас – ярчайший представитель русского авангарда первой половины ХХ века. Его путь в большое искусство начался в легендарном Вхутемасе, где он учился у выдающихся мэтров современной живописи – Малевича, Кандинского, Лентулова и других. За годы становления художник отдал дань абстракционизму, конструктивизму, экспрессионизму. В результате в 20-е – 30-е годы Лабасу удалось сформировать свой собственный живописный стиль – острый, динамичный, со свободной, несколько эскизной и синкопированной манерой письма. Его излюбленной темой стал современный транспорт и те перемены, которую его новые разновидности внесли в жизнь СССР эпохи индустриализации. Он писал поезда, трамваи, автомобили, эскалаторы метро. Но особое место в творчестве Лабаса занимает авиация с ее стихией неба и воздуха. Вибрирующий свет и цвет, наряду с новаторскими ракурсами, подсказанными кино и фотографией того времени, стали для мастера главным изобразительным средством. Работая масляными красками, он сумел придать им прозрачность, стремительность и романтику акварели и тем самым удивительно точно передать ощущение динамики, скорости, высоты, полета, движения, что до сих пор так и не удалось никому из его коллег.

К сожалению, в середине 30-х годов в СССР сменилась официальная идеология. Всех авторов, кто не укладывались в прокрустово ложе «социалистического реализма», где главным считалось «понятное народу» содержание, а не качество живописи, объявили формалистами. Среди них оказался и Александр Лабас. До 60-х годов – начала хрущевской оттепели – для художника закрылись все выставочные залы. Однако он продолжал работать в стол – в основном в технике акварели, откликаясь на все исторические события, которые происходили у него на глазах. Читать далее

мегаполис

Губительная страсть бессмертной Полины

Впервые напечатано в еженедельнике «Мегаполис-Экспресс» в номере от 28 февраля 1996 года под шапкой «Раскрыта тайна вечной молодости»

Впервые мы положили друг на друга глаз в начале се­мидесятых годов. Тогда бывший КГБ пытался  поставить под кон­троль общение творческих лич­ностей (в основном непризнан­ных гениев из художников и ли­тераторов) с «иностранцами», под которыми подразумевались в первую очередь сотрудники западных посольств и аккре­дитованные в Москве иностран­ные корреспонденты. На одной из «стукаческих» штаб-квартир, расположенной в солидном «сталинском» доме на Садовом кольце как раз напротив пла­нетария, функционировало что- то вроде «салона», куда при­глашались люди, способные создать видимость «атмосфе­ры непринужденного общения». Там «гэбэшные» проститутки искусно подкладывались под «фирмачей», а «художники» входили в доверие к диплома­там, чтобы впоследствии уста­навливать в их офисах подслу­шивающие устройства, вмон­тированные в обрамляющие их «шедевры» рамы.

Она выглядела как девочка – хотя, как мне показалось, была подернута некой «патиной», то есть я заметил в ее облике что-то «патологическое». Проведя некоторое время во Франции и наблюдая за повседневным мельтешением тамошних прости­туток, я убедился, что успехом среди клиентов (во всяком случае в Париже) поль­зуются отнюдь не особы, «канающие под девственниц», а в первую очередь те, что, производя впе­чатление «молодых», вместе с тем обладают каким-нибудь «дефектом», который свидетельствовал бы об их «опытности». Скажем, «све­жесть» облика пикантно допол­няло бы некоторое количество морщин или оспин на лице. Читать далее

Горшков11

Властелин страны Горшковии

Впервые напечатано в каталоге персональной выставки «Кораблик счастья» в галерее ArtStory

Творчество Сергея Горшкова основано на дерзком синтезе русской, уходящей в глубины веков архаики, классического модернизма с явным привкусом символизма и дадаизма и весомой-грубой-зримой плакатности Окон РОСТА эпохи футуризма. Его эстетика разрывается между простонародной, вульгарно-балаганной лаконичностью лубка и преддекадентскими изысками прерафаэлитов. В результате авторской рефлексии рождается вполне визионерский космос, наполненный праздничной, карнавальной духовностью, объединившей в единой круговерти вселенского танцпола земную и небесную флору и фауну, астральные гербарии и не менее эзотерических котов, ангелов и блудниц, грифонов и политиков, русалок и красноармейцев. Этакая страна Горшковия.

Все сказанное необходимо еще умножить на мистику Дивногорья – сакрального и культового для Сергея Горшкова места, где разворачивается действие большинства произведений Андрея Платонова. Вообще город Лиски и его окрестности буквально нафаршированы аномальными явлениями. Прогуливаясь там ночью, вы гарантированно встретите привидение, а то и бредущего с кладбища (или обратно) мертвеца. Или вдруг неожиданно для самих себя обретете дар ясновидения. Там, среди бескрайних ковыльных степей верховьев Дона у художника есть пристанище, где он заряжается парадоксальной энергией, возникающей и фонтанирующей из симбиоза интеллектуальной, природной и машинно-индустриальной ипостасей реальности и провоцирующей, говоря словами самого Платонова, на «постоянное углубление в коренные вопросы человеческого общества и всего текущего мироздания». Читать далее