Короче, тот чувак, присматривавший за фрондерами из ИМРД, представил меня самому Виктору Луи и сказал, чтобы я брал с него пример и готовился в будущем работать под его руководством. И вообще наобещал с три короба. Меня подкупило, что мой очередной Вергилий был пижоном. Причем не дешевым. У нас тогда была такая классификация пижонов – дешевые, которые относились ко второму сорту, и не дешевые. В один прекрасный день мы с ним пошли в АПН – знакомиться с какими-то алхимиками от идеологии, от которых я впервые услышал о тактике запланированной объективности, которую изобрели где-то в ангельских сферах и спустили вниз как форму подачи материала. Отныне перед каждым пишущим для зарубежной аудитории стояла сверхзадача – втюхать коллегам из противостоящего лагеря в качестве наживки какую-нибудь расхожую, банальную, набившую оскомину, а потому всем наскучившую и никого не волнующую «антисоветчинку», но так – чтобы они приняли ее за самую что ни на есть махровую и густопсовую крамолу, жадно набросились и заглотнули. На самом же деле то зелье, что мы им впарили, было призвано сыграть роль бомбы замедленного действия – сработать так, чтобы в итоге победа осталась за нами – и восторжествовала не капиталистическая, а социалистическая правда.
С началом оттепели началась и первая революция в СМИ. Понятно, что застрельщиком выступили Аджубей и Твардовский, которые сформировали и выпестовали принципиально новую, антропоцентричную очеркистику и публицистику – в отличие от господствовавшей идеологоцентричной. Но вот на что стоит обратить внимание. Вся культура оттепели так или иначе зиждилась на все той же запланированной объективности – хотя бы в виде знаменитого кукиша в кармане, который стал едва ли не самым расхожим фразеологизмом тех лет. Типа говорим одно, подразумеваем другое, а в результате из симбиоза Кафки и Достоевского появилась пародия на постмодернизм с его тотальной деконструкцией всего и вся. При случае объясню, что я имею в виду.
Я спросил своего знакомого, а что будет, если я не поступлю. Он усмехнулся и сказал, что с моим-то багажом в голове (то есть, как я понимаю, нахватанностью и насмотренностью) сдать экзамены – раз плюнуть, а характеристику мне подпишет треугольник аж из самого ИМРД, что наверняка произведет на приемную комиссию неизгладимое впечатление.
Забегая вперед, скажу, что на журфаке я оказался без труда, хотя в течение всех экзаменов в моей квартире на улице Правды как назло шла дикая, беспробудная, глухая круглосуточная пьянка во главе с Лориком Пятницкой и ее многочисленными мамасиками. Моя армянская мамочка, взяв моего брата, уехала на лето в свой родной Ростов-на-Дону, а у отца уже была своя жилплощадь. В день экзамена я просыпался пораньше (помогал будильник) и, переступая через валявшиеся вповалку на полу мертвые тела, шел опохмеляться, потом в душ, потом садился на Ленинградке на 12-й троллейбус и ехал прямиком до психодрома, где тогда размещались журфак и филфак. Там я что-то отвечал – кстати, с полностью отключенным сознанием – и сразу спешил домой, чтобы влиться в продолжавшуюся уже Бог знает сколько дней вакханалию.
И если уж речь зашла о журфаке, то, конечно, ничего из того, что мне сладко напел мой искуситель, так и не осуществилось – в смысле на журфаке. И мне пришлось действовать самостоятельно – на свой страх и риск. Потому что мечта для романтика сильнее и притягательнее реальности. Правда, спецгруппу все-таки собрали, но привязали ее к Иновещанию, которое в те годы возглавлял легендарный Энвер Назимович Мамедов – тоже в некотором роде пижон и по совместительству первый заместитель тогдашнего председателя Гостелерадио Месяцева. В его ведомстве мы проходили практику и собственно в спецгруппе нас готовили к эфирной работе на зарубежную аудиторию. Увы, романтика оттепели к тому времени угасла, пражская весна вынудила власть быть осторожнее с экспериментами, и все закончилось привычной казенщиной. Хотя горжусь тем, что диплом я написал по тактике запланированной объективности. Мне поставили за него отлично и тут же его лишили – за поступки не совместимые со званием советского журналиста, сослав в Магадан.
Но самое интересное – я надеюсь – как всегда впереди.
13 октября