Впервые напечатано в каталоге персональной выставки «Последний маргинал» в галерее ArtStory
В советскую эпоху ее идеологи поставили перед отечественными литературоведами задачу – в пух и прах развенчать антимарксистский тезис о том, что Максим Горький был идеологом и певцом босячества. В результате появилась целая серия статей, авторы которых убедительно доказывали, что буржуазия, видя в творчестве великого пролетарского писателя угрозу для своего существования, старалась любой ценой принизить революционное значение горьковского разоблачительства, для чего страдавшие социальной глухотой и слепотой критики навесили на писателя позорный ярлык. Мол, Горький никогда не идеализировал и не воспевал обитателей «дна». В его трактовке «шатунов» не было мелкобуржуазной достоевщины в виде пассивного сострадания и лицемерных слез. Писатель подчеркивал в социальных изгоях все то, что возвышало их над мещанской средой. Для Горького главным в босяках было их стремление освободиться от буржуазной морали, суть которой сводилась к смирению работника перед своим эксплуататором. По мнению классика, «деклассированные элементы» при благоприятном стечении обстоятельств способны встать на путь революции, потому что они свободны от власти денег, от собственности, для них перестали существовать условности общества потребления, его лицемерное стремление оправдать низость своей паразитической жизни. На «дне жизни» Горького привлекали люди гордые, не опустившиеся, сохранившие человеческое достоинство и лучшие черты русской натуры – широту натуры, талантливость, беспокойную мечту о счастье, но вместе с тем сумевшие расстаться с мещанской идеологией.
