По единодушному мнению московских тусовщиков, на прошедшей неделе выигра­ли те, кто остался дома. Мероприятия проходили в атмосфере либо камерности, либо скуки.

Наконец-то завершился «фестиваль» Михаила Шемяки­на, состоявший из нескольких сменявших одна другую выста­вок его скульптур, картин и юве­лирных изделий в Москве и Пе­тербурге. На заключительном вернисаже в Инженерном кор­пусе Третьяковки публика, ус­певшая за последние месяцы досконально ознакомиться с тем, что делает г-н Шемякин, уныло бродила по залам в ожидании привычного фуршета (хотя каж­дый втайне отдавал себе отчет, что люди со столь недосягае­мым градусом «раскрученности» могут себе позволить прене­бречь законами гостеприимства и «не наливать»). Однако народ все же «угостили», предложив, правда, вместо шампанского зрелище, зануднее и тягомотнее которого обозреватель «М-Э» ничего в жизни не видел. Зама­нив гостей в полутемный конференц-зал, хозяева показали им «спектакль», «разыгранный» группой актеров из бывшей труп­пы Вячеслава Полунина «Лице­деи». Длившееся около полуто­ра часов «представление» за­ключалось в том, что по сцене мелкими шагами со скоростью черепах передвигались персона­жи в масках, придуманных для них г-ном Шемякиным. Они схо­дились, кланялись, разворачива­лись и медленно исчезали. Не имея возможности покинуть по­мещение из-за обилия загро­мождавшей проходы телеаппа­ратуры, большинство зрителей смиренно клевали носом. Не иначе чтобы как-то «встряхнуть» аудиторию, г-н Полунин испол­нил пару классических и извес­тных еще с прошлого века но­меров в жанре «лирической клоунады». Увиденное напомнило обозревателю «М-Э» эпизод из «Приключений Гекльберри Фин­на», когда известные герои «ко­ролевских кровей» разыграли перед доверчивыми арканзасцами «Королевского жирафа».

После истязания бомонд вы­сыпал в раздевалку, а виновник торжества отправился, по сло­вам его пресс-секретаря Славы Лёна, в «секретный» ресторан, куда удостоились чести быть приглашенными «всего человек двадцать из президентского и мэрского окружения».

•

От вызывающих зевоту помпезно-«беспроблемных» произ­ведений г-на Шемякина обоз­реватель «М-Э» поспешил в га­лерею «7 гвоздей», где его жда­ла встреча с искусством диамет­рально противоположной на­правленности. Коллекционер Александр Глезер представлял «Армейскую тетрадь» (так назы­вается и цикл холстов, и только что вышедшая книга) отбываю­щего из Москвы в эмиграцию художника Вячеслава Полищу­ка, который с беспощадной пря­мотой запечатлел в красках и слове собственный драматичес­кий опыт службы в российской армии. Проза г-на Полищука написана кровью сердца и пред­ставляет собой казарменный солдатский дневник, каждая страница которого читается как обвинительное заключение режиму (не­спроста автор, не веря, что ос­тался в отличие от многих своих «однополчан» в живых, «отваливает» подальше от «приласкавшей его матери Родины).

Представленные в экспози­ции полотна как бы принимают эстафету от «сурового стиля» шестидесятых годов – их сюже­ты проникнуты состраданием к «маленькому человеку», попав­шему под колеса безжалостной и неумолимой Системы, а па­литра мрачна и лаконична. На какие «закупки» рассчитывает г-н Полищук, создавая искусство заведомо музейное, социально будоражащее, которому ни при какой погоде не найдется места в офисах и апартаментах «новых русских», неизвестно, но уезжа­ет он в любом случае зря. «Там» боль и крик его души наверняка останутся неуслышанными.

•

Беззаветно любя книгу как незаменимый источник знаний, обозреватель «М-Э» не оставил без внимания и ярмарку «Энциклопедии, словари и справочни­ки мира», в результате чего его библиотека пополнилась не­сколькими увесистыми фолиан­тами. Событию сопутствовали аж целых три банкета. Дело в том, что в советские годы в Москве существовала Дирекция между­народных книжных выставок и ярмарок, которая после «пере­стройки» утратила былое вели­чие, во что-то там преобразова­лась, однако по-прежнему пы­тается устраивать на бывшей ВДНХ что-то вроде ежегодных «больших книжных развалов». Покровительствует организации не кто иной, как председатель Комитета по печати г-н Лаптев. Однако с недавних пор опекае­мой им фирме активно досаж­дает «конкурирующая организа­ция» – акционерное общество «Московские международные книжные ярмарки», которую пат­ронирует сам г-н Лужков. Не­сколько дней назад столичная мэрия пригласила журналистс­кую братию выпить и закусить по случаю предстоящего открытия «своей» очередной ярмарки – «Энциклопе­дии, словари, справочники». Уз­нав, что прием запланирован на 15.00, г-н Лаптев назначил на тот же день, но только на 11.00, пресс-конференцию с соответ­ствующим «продолжением», куда в спешном порядке созвал ту же самую публику. Поскольку опох­меляться, как известно, чем раньше, тем лучше, мероприя­тие в Роскомпечати прошло, как говорится, при полном аншлаге. Расчет явно делался на то, что «до мэрии не доберутся». Одна­ко г-н Лаптев явно недооценил закалку и аппетит своих «подо­печных», умудрившихся в погоне за двумя зайцами не упустить ни одного. К чести коллег обозре­вателя «М-Э», в мэрии все дер­жались молодцом, после чего получили в награду приглаше­ние на следующее «общение в неформальной обстановке», пос­вященное началу работы словарно-справочной ярмарки. Хотя второе застолье выглядело куда скромнее и короче предыдущего (поскольку проходило не в па­латах городского головы, а в расположенном на краю геогра­фии Дворце спорта «Динамо», где был разложен товар), но «взять свое» успел каждый.

•

В Международной федерации художников на Гоголевском бульваре принимала друзей и поклонников художница Шаура Давлетшина. Будучи одной из законодательниц вкусов москов­ской богемы, она несколько лет, прошедших со смерти ее мужа – культового искусствоведа и коллекционера Александра Васильева (сына одного из создателей «Ча­паева»), не показывалась в све­те, уединившись в тиши своей мастерской. Столпотворение, возникшее у входа в выставоч­ный зал, где г-жа Давлетшина представила вниманию знатоков и ценителей около полусотни свежих картин, свидетельствовало о неподдельном и искрен­нем интересе, который, как и в прежние годы, продолжает со­путствовать не только творчеству, но и личности хозяйки вече­ра. Родившись в Уфе и будучи мусульманкой по происхожде­нию, г-жа Давлетшина окончила Московский текстильный инсти­тут и за годы учебы сформиро­валась в высококлассного ку­тюрье, доказательством чему служат строгие и изысканно-дорогие костюмы, в которых она появлялась на своих бесчислен­ных вернисажах в ведущих гале­реях Европы. С начала семиде­сятых не без влияния супруга ею овладело стремление проникнуть в тайны русской иконописи, и вскоре она стала одним из авторитетнейших в России рес­тавраторов шедевров древне­русской живописи. Тогда же она приняла православную веру.

На минувшей неделе г-жа Давлетшина не изменила себе – во-первых, представ перед гостями в элегантной пиджачной паре, мгновенно оцененной при­сутствовавшими львицами «на пять с плюсом», и, во-вторых, предложив отражающие ее ны­нешнее душевное состояние экспрессивные, энергичные и од­новременно по-женски «беззащитные» абстрактные компози­ции, в которых уверенность и смелость мазка «микшируются» нежностью и зыбкостью пастель­ных тонов.

•

Наконец, в арт-кафе Ролана Быкова «Ностальжи» заодно с проходящей там выставкой сво­их работ решил отметить день рождения художник Анатолий Швец (кстати, он так до сих пор и не уладил конфликт с Госу­дарственной думой по поводу украденных в ее стенах несколь­ких его полотен и намерен сто­ять насмерть, добиваясь «до­стойной» компенсации). На бан­кете присутствовал узкий круг столичных знаменитостей, из чьих портретов г-н Швец предполагает составить «малый» ико­ностас («большой», высотой с трехэтажный дом, неоднократно демонстрировался), не превы­шающий параметров обыкновен­ной жилой комнаты. «Биоэнер­гетические» (как он их называет) пейзажи г-на Швеца настолько органично вписались в «викто­рианский» интерьер престижно­го и респектабельного клуба, что обратили на себя внимание не­которых из ужинавших за сосед­ними столиками, тут же поже­лавших «кое-что приобрести». Метод, используемый живопис­цем, основан на «двойном» изо­бражении объекта – его внеш­ней, телесной или предметной, оболочки и тех «энергий», из которых он соткан (как бы «ас­трального каркаса» всего суще­го).

По мнению сотрудников Гос­думы, готовивших год назад эк­спозицию г-на Швеца, «кто-то из депутатов почувствовал, что развешанные по коридорам ра­боты обладают свойством «под­заряжать», и, проявив смекалку и находчивость, просто умыкнул их».

Скорее всего в отсутствии умопомрачительных, фанфарных вакханалий, на которых можно было бы «оттянуться» в полную силу, «виноваты» предстоящие выборы – жизнь как бы замерла в ожидании их результатов. Низы по обыкновению ничего, кроме перемен, не хотят, верхи, как всегда, не могут удовлетворить их желания. И только обозрева­тель «М-Э», будучи человеком праздным и легкомысленным, в предвкушении новогодних раз­влечений не спеша подбирает себе карнавальный костюм.