Впервые напечатано в еженедельнике «Мегаполис-Экспресс» в номере от 28 февраля 1996 года под шапкой «Раскрыта тайна вечной молодости»

Впервые мы положили друг на друга глаз в начале се­мидесятых годов. Тогда бывший КГБ пытался  поставить под кон­троль общение творческих лич­ностей (в основном непризнан­ных гениев из художников и ли­тераторов) с «иностранцами», под которыми подразумевались в первую очередь сотрудники западных посольств и аккре­дитованные в Москве иностран­ные корреспонденты. На одной из «стукаческих» штаб-квартир, расположенной в солидном «сталинском» доме на Садовом кольце как раз напротив пла­нетария, функционировало что- то вроде «салона», куда при­глашались люди, способные создать видимость «атмосфе­ры непринужденного общения». Там «гэбэшные» проститутки искусно подкладывались под «фирмачей», а «художники» входили в доверие к диплома­там, чтобы впоследствии уста­навливать в их офисах подслу­шивающие устройства, вмон­тированные в обрамляющие их «шедевры» рамы.

Она выглядела как девочка – хотя, как мне показалось, была подернута некой «патиной», то есть я заметил в ее облике что-то «патологическое». Проведя некоторое время во Франции и наблюдая за повседневным мельтешением тамошних прости­туток, я убедился, что успехом среди клиентов (во всяком случае в Париже) поль­зуются отнюдь не особы, «канающие под девственниц», а в первую очередь те, что, производя впе­чатление «молодых», вместе с тем обладают каким-нибудь «дефектом», который свидетельствовал бы об их «опытности». Скажем, «све­жесть» облика пикантно допол­няло бы некоторое количество морщин или оспин на лице.

Когда-то на одном из при­емов в парижской мэрии я рискнул поделиться наблюде­нием с тогдашним тамошним городским головой, а сегод­няшним президентом Жаком Шираком, который охотно объ­яснил мне тонкости француз­ского отношения к «деликате­сам». Мол, чем «заплесневелее» сыр, тем он больше це­нится среди знатоков и гурманов. Также и женщина. Она должна быть «выдержана» – как тот же сыр или вино. Не слиш­ком стара и дряхла, но и не моложе тридцати.

И вот в минувшую пятницу я в который уж раз перекинулся парой слов со своей старинной тусовочной знакомой в Доме архитектора, где отмечал свой день рождения первый замес­титель премьера правительст­ва Москвы Владимир Ресин. Она присутствовала на мероприятии в качестве не­изменной «дамы для предста­вительства» и выглядела, черт возьми, столь же вожделенно и желанно, как и четверть века назад. Во всяком случае я ее, как и на первой встрече, при­митивно «захотел». Как пишут в бульварных романах, время не тронуло ее внешнего облика своим неумолимым дыханием.

Поняв, что она «заморози­лась» (или, точнее, «зафикси­ровалась») лет на двадцати пяти, я решил воспользоваться остат­ками своего «мужского обая­ния» и спровоцировать ее на разговор. Благо моя собесед­ница оказалась не из тех, что скрывают свои паспортные данные.

– Господи, я так долго живу на свете, что мне по большому счету на все…

– Могу ли я честно во время интервью обра­щаться к вам по имени?

– Да Бога ради. Озерская Полина. Отчество нужно?

– Как вам будет угодно, Полина Ильинична.

– Надеюсь, вы в курсе, что среди моих прямых ро­дственников числятся Вацлав Нижинский, Сергей Дягилев, Игорь Стравинский, Михаил Врубель, Виктор Борисов-Му­сатов, Александр Скрябин и балетмейстер Михаил Фокин?

– К счастью, о вас много судачат в тусовке. Предполагаю, что именно сплетение таких «неистовых» фамилий в значительной сте­пени и предопределило вашу встречу с самим Дьяволом, с которым вы наверняка заклю­чили что-то вроде контракта. Вы не шокированы моим «ра­зоблачением» вас перед чи­тателями «М-Э»?

– Думаете, вы первый та­кой догадливый? В сущности, мне по боль­шому счету наплевать. Хотите – сегодня же переспим? А то мы давно ходим кругами, не упуская друг друга из виду. И вы убедитесь, что в свои восемь­десят семь я дам фору вашим двадцатилетним соплячкам.

Я согласился. Тем более, что ино­го выхода для продолжения исполнения своего журналис­тского долга у меня не остава­лось. Благо в кармане призыв­но звякали ключи от мастерс­кой знакомого художника, куда мы, сев в «тачку», и отправи­лись.

После нескольких достаточно страстных и в самом деле «вневозрастных» соитий, к тому же сдобренных изрядным количес­твом прихваченного с банкета «Чинзано», я наконец вернулся на грешную землю. Жарко обнимая Поли­ну, я попутно не забывал осыпать ее вопро­сами.

– Признайся, каким образом тебе удалось обрес­ти то, к чему стремятся все женщины? Я имею в виду бессмертие и секрет вечной молодости.

– Во-первых, я не уверена, что так уж и бессмертна. С чего ты взял? Есть определенное соглашение на неопределен­ный период времени. А потом…

– Суп с котом?

– Вот именно. Лучше бы ты спросил меня об издержках.

– Нет, сначала о преиму­ществах. Ведь ради чего-то же ты, однажды получив возможность, не преминула ей воспользоваться, решившись изменить линию собственной судьбы. Что тебя соблазнило, подвигнув на эксперимент?

– Поводом послужил один мальчишка, который в свое время заявил мне, что я для него старая. А мне едва стукнул тридцатник. Я тогда впервые основательно задума­лась. Надо сказать, что никакие партнеры, кроме мальчишек, меня вообще никогда и ни при какой погоде не интересовали. Ради них я и пошла на…

– Сделку с Дьяволом?

– Что ты понимаешь в пси­хологии женщины, которая от­чаялась!

– Полина, милая, я заме­тил, что ты не испытала со мной оргазма. Ответь, так случилось по моей вине?

– Увы, ресурсы моего организма ис­черпаны. Как бы молодо я ни выглядела, климакс уже имел место. Но не климакс главное. Мне довелось пережить и ис­пытать то, что называется пи­ком сексуальной пресыщеннос­ти, когда количество соитий заведомо и намного превыша­ет физиологические потребнос­ти.

– Ты хочешь ска­зать, что возбудить тебя уже невозможно?

– Если честно, то у меня давно атрофировались все эрогенные зоны. Их заменила игра. Точнее, подыгрывание тому, чье место ты сейчас за­нимаешь.

– Ты даешь понять, что я один из немногих, с кем ты поступила честно? Почему?

– Ты – старый, истаскан­ный. Такие, как ты, мне неин­тересны. Мы случайно вместе. Учти, наша сегодняшняя встреча в постели – первая и послед­няя. Мое хобби – юные, уп­ругие тела, не­опытность порывов. Те, кого есть чему учить.

– И тебя не му­чат угрызения совести по поводу того, что они прини­мают тебя за свою ровесни­цу? Ты ведь их как бы вводишь в заблуждение, обманываешь.

– Несомненно, я испыты­ваю перед моими мальчиками (они же мои, что греха таить, и «дети», и «внуки») определен­ный комплекс вины. Я стара­юсь компенсировать обман бесконечной нежностью по отношению к ним.

– Передаешь им опыт?

– В том числе.

– Если ты приняла посвя­щение от самого Дьявола, то каждый твой очередной «юно­ша» невольно становится за­ложником и проводником не­чистой силы.

– Причиняемое зло я ста­раюсь компенсировать видимостью все той же неземной любви. Поэтому пока кто-то со мной, он безумно счастлив.

– Какая участь ждет того, кто разделил с тобой постель?

– Как правило, она плачев­на. Если они не погибают «при загадочном стечении обстоя­тельств», то как минимум остаются инвалидами. Например, безрукими или безногими. Либо необратимо схо­дят с ума. Полностью лишаются рассудка.

– Тебе их не жалко?

– Да пошел ты. Сколько у тебя уходит на косметику для твоей жены и любовниц? Так вот. На меня у тебя бы не пошло ни копейки. Мне нет необходи­мости покупать в бутиках дневны­ми, ночными и прочими кре­мы. Я и без них всегда свежа и прекрасна.

– На чем основан твой договор с Дьяволом? Заметь, я не рассчитываю, что ты расскажешь, какие сред­ства ты используешь для под­держания себя в форме.

– Если я хотя бы словом обмолвлюсь о «средствах», то оставшиеся на твоей голове волосы встанут дыбом. Слабо, например, отловить крысу, за­живо ее освежевать, шкурку использовать в качестве мас­ки, а сырое мясо – прогло­тить.

– Наверное, у тебя в за­пасе не один рецепт.

– Их десятки, если не со­тни. Но пользуюсь я немногими. Мне нет необходимости продлевать молодость. Я использую только то, что нужно для достижения бессмертия.

– Наши читатели хотели бы знать наиболее эффективный способ выглядеть молодой, не заключая соглашение с Дьяволом.

– Довольно дорогое удовольствие. Раз в неделю покупаешь живую корову. Ее при тебе убивают, потрошат. Ты влеза­ешь в ее брюхо. Тебя в нем зашивают, и ты лежишь там до тех пор, пока туша не начинает разлагаться. Даю стопроцентную га­рантию омоложения. Из тех, кого я знала лично, мне кажется, так поступала Любовь Орлова. Остальных называть не буду.

– А есть ли средство подешевле?

– Найти дачный сортир с выгребной ямой и, раздевшись до гола, сидеть в нем, погрузившись по шею. Периодически окунаться с головой – причем чем чаще, тем эффективнее.

– Круто. Пойми, я всего лишь хотел бы, чтобы ты предостерегла всех своих потенциальных последовательниц о возмож­ных последствиях игр с потусторонними силами.

– Черт возьми, игра стоит свеч. Ты же вот лежишь сейчас со мной рядом. Значит, ни ты, ни я уже не одиноки. А то, что мы не слишком уж влюблены друг в друга… Так мы ребята не первой свежести, в нашем возрасте секс – категория чисто механическая.

– Я бы не сказал.

– Для меня, к сожалению, так… И еще. Никакое отсутст­вие оргазма не способно срав­ниться с чувством cверхчело­веческого превосходства, ко­торое я испытываю над каж­дым, кого мне удается зата­щить в постель.

– Даже надо мной?

– Ты, как и все твои ровес­ники, без пяти минут старый козел и импотент. Посмотри на себя со стороны. Плешивый, дряблый. А я? Кожа – как у нимфетки. Тело – сам видишь. Розовенькое, гладенькое, ху­денькое. И так будет еще долго-долго, мой милый. Ты истлеешь, а я еще поживу.