Юрий Хоровский, 50 лет, художник. Специализируется на фотографировании гримас.
На столичных вернисажах часто можно встретить человека с «мыльницей», который непременно подойдет к вам и попросит скорчить рожу.
– Юрий, как обычно люди реагируют?
– По-разному. Некоторые (я их называю «обезьянами» – кстати, они, как правило, и по гороскопу ими оказываются) ведут себя так, как будто только и ждали моего предложения. Начинают гримасничать –не остановишь. Только успеваю щелкать. А встречаются и такие, у кого мгновенно наступает ступор, словно на них столбняк находит.
– Слышал, что вы готовите фотовыставку, где покажете гримасничающих представителей отечественной элиты.
– Вообще-то я снимаю всех подряд, накопил несколько тысяч юморных фотопортретов. Попадаются среди моих персонажей и случайные, неизвестные никому лица, и, конечно же, люди именитые.
– С последними вам, само собой, труднее.
– Как выяснилось, чем человек известнее, тем он больше закрепощен. Люди с улицы почти не выпендриваются. Понимают, что я занимаюсь веселым делом, и с удовольствием и даже с энтузиазмом мне позируют.
– Видимо, высокое положение в обществе предполагает и повышенную ответственность. Господа боятся себя ненароком скомпрометировать, показаться глупее, чем они есть, опасаются быть выставленными на посмешище. В то время как особам незнатным и неродовитым терять, как говорится, нечего.
– Почему же тогда иностранные политики и бизнесмены – мои самые податливые модели? Им только намекни – мгновенно врубаются и такие клоунады устраивают. Фирмачи вообще более раскованы и просты в общении, чем наши закомплексованные бесконечными проблемами соотечественники.
– Вы – активный участник богемных тусовок. Неужели зарубежный банкир держится иной раз более отвязно, чем какой—нибудь московский художник—авангардист?
– Сплошь и рядом. Тусовка внутри совсем не такая, какой видится со стороны. Как ни странно, ее постоянные персонажи – люди подчас невероятно скучные, с гипертрофированным самомнением, напрочь лишенные чувства юмора. Понаблюдайте за некоторыми вернисажными завсегдатаями. Они даже вино пьют с таким глубокомысленным видом, как будто выполняют ответственное задание партии и правительства. Представляете, что значит для них пошевелить мышцами лица да еще перед объективом? Они слова и то в простоте не произнесут, а тут с кривой рожей – и в кадр.
– С чего началось ваше увлечение?
– Ехали с женой и ее подругой в метро. Я на них наставил камеру, которую утром приобрел, чтобы просто щелкать на память всякие события. Они языки обе показали. Я подумал, что мог бы собрать и выставить концептуальную экспозицию – миллион кривляющихся рож или что-то вроде того.
– Вы всегда вот так запросто подходите к любому?
– Я человек без комплексов, для меня священных коров и непререкаемых авторитетов нет. Другое дело – мои «модели». Некоторые сразу начинают негодовать и кипятиться – мол, как вы смеете мне, такому-то, предлагать подобную гнусность! Иногда забавные случаи происходят. Увидел как-то одну почтенную седую даму в роскошном «концертном» туалете. Думаю, как бы к ней вежливее обратиться. А сам тем временем щелкаю какую-то ужасно смешную девчонку. Вдруг та дама сама ко мне подходит и говорит: «Вам все рожи строят, а можно я тоже попробую?» И, знаете, гениальную гримасу запузырила, украшение моей коллекции.
«Мегаполис-Экспресс» № 44 от 13 ноября 1996 года