Тетрадь №1
Ростов-на-Дону
1934 – 1936
1934 год. Февраль. Мне сейчас 16 лет
Никогда раньше я не писала дневника. Желание записывать события, следить за изменениями в своем характере, анализировать свои поступки родилось во мне как-то вдруг.
Я хочу писать для себя, поэтому постараюсь, чтобы мои записи походили на откровенную исповедь, заключающую в себе положительные и отрицательные черты моего складывающегося характера.
Я не испугаюсь, если эта тетрадь попадет в чьи-либо руки. Осуждения я не боюсь, ибо всякому осуждающего другого можно посоветовать только одно: заглянуть в себя и как можно глубже. Тогда оправдается русская пословица, что «все мы грешны на земле».
Писание дневника, по моим убеждениям, полезное занятие: кроме того, что оно является полезной пробой пера и хорошим упражнением в стиле, оно может помочь разобраться в дурных поступках, явиться замечательным самоконтролем, не говоря уже о прелести вторичного переживания чего-то приятного, уже прошедшего, при перечитке.
Родилась я в Ростове-на-Дону 18 января 1918 года по новому стилю. Отец мой до революции был директором реального училища, учрежденного им, а после революции вследствие глухоты после контузии на фронте стал бухгалтером. Сейчас он живет в городе Тифлисе вместе с моим старшим братом Эдей, который там учится и работает одновременно.
В свое время папа был вынужден покинуть Ростов, где его «лишили избирательных прав» как «собственника» до революции, каким он в действительности никогда не был. Так он и остался на Кавказе. Остальная наша семья живет здесь, в Ростове-на-Дону.
Поздняя вставка. Эдик – мой единственный братик. Учился одно время в Пединституте на математическом факультете, затем его отчислили за «вольнодумство», и он быстренько уехал к папе в Тбилиси, где у папы были дальние родственники. Через некоторое время папа с Эдей перебрались в Ереван.
О семье (поздняя вставка)
О папе написала на предыдущей странице. Хочется здесь сказать, что он окончил Рижский политехнический институт, получил звание кандидата коммерции первого разряда. Было это в 1906 году. 27-летний коммерсант основал на коллегиальных началах в Ростове-на-Дону Реальное училище, снимок которого лежит у меня в семейном архиве. В 1999 году в газете «Вечерний Ростов» от 20 мая, когда Ростову было 250 лет, а Нахичевани 220, была статья об истории дома, которому в этом же году стукнуло 100 лет («В доме Ягубянца песни и танцы»). Сейчас там внешкольный центр «Досуг», где есть маленький музей с материалами (которые в копии я в свое время послала) о моем отце. Все папины документы до 17 года хранятся у меня в семейном архиве. В здании позже была и школа средняя, и вечерняя, а теперь центр «Досуг».
Мама окончила гимназию. В доме, о котором я пишу, на одном этаже жили мы, на другом были классы, на третьем – интернат, которым заведовала мама. После революции нас всех выгнали, и мы всю жизнь в Ростове снимали квартиры. Старшая сестра Сатеник (Сатя) была замужем за Семеном Георгиевичем Квавильяном – вдовцом, врачом, сейчас заведует железнодорожной поликлиникой. Тамара (Труся), вторая сестра, замужем за Иваном Яковлевичем Жуковым – специалистом по лесному хозяйству. Затем Эдуард (Эдя), о котором написано на предыдущей странице. Затем уже иду я. Мне сейчас 16 лет, учусь в 9-й группе средней школы, увлекаюсь физкультурой и начала петь на курсах для взрослых при музыкальной школе, где преподавала моя сестра Сатя. Одновременно Сатя окончила заочно Ленинградскую консерваторию по классу рояля, а Тамаре Сергеевне «по причине происхождения» не дали окончить медицинский институт. Я же «проскочила» позже и окончила Педагогический институт по факультету русского языка и литературы. Но об этом всё ниже. В 1934 году, когда папа с Эдей были в Тбилиси, а затем в Ереване, я с мамой жила у Сати в семье на 3-й линии №7 – дом достоин описания.
1934 год. 3 февраля
Большие зелено-серые глаза опять остановились на мне. Я встряхнула кудрями и убежала.
Полина говорит, что ей нравится Юрий Калери. Этот мальчик учился со мной в 3-й группе, потом по болезни отстал и сейчас учится вместе с Марией. Вот почему эти глаза останавливаются на мне. Он вспоминает, где мы встречались. У него светлые, гладко зачесанные наверх волосы, мужественное выражение лица. Его молодое, вытренированное спортом тело, широкие плечи гармонируют с кличкой «Слон», данной ему товарищами. Мы с Полиной решили, что он самый интересный мальчик в нашей школе.
Так как нам с Полиной свойственно много не рассуждать над своими действиями, мы решили во что бы то ни стало познакомиться с ним. Я прошу Славку организовать нам это дело.
5 февраля
Славка просит меня быть вечером на катке, якобы выражая этим желание Юры. В 8 часов вечера мчусь после школы домой, наскоро обедаю и лечу на каток. Полина не могла пойти со мной. Но странно, я волнуюсь. С чего бы это?
Мои волнения напрасны. Его не было на катке! Я случайно каталась с каким-то «поэтом», который тарахтел все время мне свои стихи и замечательно фигурировал на коньках.
6 февраля
Сегодня я в театре с подругами. Пьеса «Чужой ребенок». В фойе натолкнулась на Юрия. Но мы были все еще не знакомы. Когда звонок возвестил о начале спектакля, ко мне робко подошел Юрий и предложил сесть с ним в седьмом ряду. Красота! На три ряда ближе от моего места. Только этот мальчишка жутко покраснел. Ну, я думаю, оттого, что мы «не знакомы».
Впервые рассмотрела близко его лицо. Не понравилось. Только глаза и волосы. Мы мало разговаривали, так как увлеклись комедией, а в перерывах ели «Микадо» (популярный в Армении торт – И.Д.) и что-то вроде недоспевших апельсин. Проводив меня домой (под руку!!!), он сказал: «До завтра!»
Поздняя вставка на полях. Коллективный поход в театр. Пьеса, кажется, Корнейчука.
10 февраля
Нельзя так. Я поклялась вести дневник регулярно, а вот уже несколько дней не пишу. А между тем сколько произошло «событий»! Он уже поцеловал меня в щеку. А я… я никак не соберусь сказать ему о Полине. Полина призналась мне, что он ей очень нравится. Он меня каждый день ходит провожать после школы. Какое приятное самочувствие, когда знаешь, что при выходе из школы тебя кто-то ждет и уже уверен, что ни один снежок не полетит в тебя, так как с тобой дружит Юрий – «бог» и «царь» всех школьников, парень, которого все уважают за его физическую силу и за хорошую учебу.
12 февраля
Выходной день. Очень густой снег. В музыкальной школе был урок пения. Когда я вышла, меня ждал Юра. Он попросил пойти с ним куда-нибудь вечером, так как каток в такую снежную погоду по всей вероятности будет закрыт.
Я отказалась и даже со злостью вырвала свою руку из его. Почему? Я и сама не знаю. Просто меня раздражает его «лягушачье» поведение. Я сама не знаю, чего я хочу от него, во всяком случае сегодня он мне безразличен. Завтра же скажу ему о Полине.
14 февраля
«Ты любишь меня?» – спросила я, когда мы стояли у наших ворот.
Он ответил положительно.
«В таком случае ты сделаешь все, что я попрошу тебя?»
Опять положительный ответ.
«Полюби Полину!» – сказала я коротко и глухо.
Он прямо от неожиданности отшатнулся: «Это немыслимо! Я не могу». И тут я впервые почувствовала, что это юноша, который уже любит. Он меня целовал долго. И мне было приятно.
Когда я сказала об этом Полине, она стала уверять меня, что Юра «ей уже абсолютно не нравится». Но я думаю, что это она говорит просто из уважения ко мне.
17 февраля
Сегодня у меня дома впервые был Юра. Кроме него были Мария и Валя Казакова. Меня, привыкшую жить в больших комнатах, очень смущало то обстоятельство, что я вынуждена была принимать гостей в такой обстановке.
Поздняя вставка на полях. В это же время, когда Сатя и дядя Сёма (так я его называла) получили квартиру в железнодорожном доме, мы с мамой временно жили на той же 3-й линии в маленьком деревянном доме – «развалюхе» с овчаркой, которую нам оставили Сатя с Сёмой.
18 февраля
Вечер наградил меня за все скучно проведенные дни. Мы на катке. Сначала Юра катался один. Вот чудак, неужели он не чувствует, что я хочу кататься с ним? Я подсела на заборчик к Валентине и надула губы. Через несколько секунд к нам подкатил Юра, но я рванулась и скрылась в массе катающихся. Он понял, в чем дело, догнал меня и до самого конца не отходил больше ни на шаг. Явилась прихоть – кататься без шапок, и он – блондин, а я – брюнетка, оба в белых свитерах неслись по льду и были счастливы.
Отовсюду неслись реплики разносортного характера в адрес нашей сумасшедшей пары.
1 марта
Чуть-чуть иногда тает. Скоро весна. Я люблю ее, она приносит цветы, ласкает первыми лучами солнца, зажигает кровь.
Мария с радостным лицом сообщила мне, что в нее влюбился Женя Трофимов, брат нашего Жарки – руководителя драмкружка. Она говорит мне: «Вот начну бывать с ним, организуем компанию, и нам будет веселее». Мария – легкомысленная девушка, она часто меняет своих поклонников, но она весела в компании, за это я ее люблю.
11 марта
Все эти дни я болела гриппом. У меня была температура, и я лежала в постели. Мня навещали все, приходил и Юрий. Он погладил меня по голове, от этого жеста стало приятно. Но все же его приход действует угнетающе. Он очень мало разговорчив, сидит и смотрит на меня целый вечер. Он сказал мне, что никогда еще ему не нравились девочки, а вот я ему нравлюсь впервые.
Сегодня я встала и опять хожу в школу. Вчера был «вечер», Юрий был там. Рассказывает, что было скучно.
12 марта
Дома занималась с Полиной. Мы очень любим с ней заниматься на кровати, взобравшись на нее с ногами. Вдруг она уткнулась лицом в подушку. Я спросила ее: в чем дело? Она сказала, что никогда мне об этом не скажет.
Я стала умолять ее, но она долго упрямилась. Наконец выдавила: «Знаешь, Ада, после вечера, когда ты была больна, Юра ходил провожать меня».
Мне захотелось расхохотаться, но я сдержала себя.
«Ну что ж из этого? Вот глупышка», – говорю я ей. А потом спрашиваю, нравится ли он ей еще. «Нет! Нет! – уверяет она меня. – Пожалуйста, не говори ему ничего». Разговор глупо обрывается.
Поздняя вставка. Полина жила близко от дома Юры. От школы надо было идти в одном направлении. Вот и все.
19 марта
Все дни избегала Юрия. Завтра у нас начинаются 10-дневные весенние каникулы. Думаю провести их весело, так как Мария организовала-таки компанию и приглашает меня войти в нее.
Думая о Юрии, я не могу сказать ничего определенного о своем отношении к нему. Я в него не влюблена, но как-то привыкла. Мне нравится его авторитет среди ребят и даже преподавателей, мне нравится то, что он способный, хорошо рисует, хорошо учится, занимается спортом, умеет себя держать, выделяется среди других, нравится девочкам. Но не больше.
Поздняя вставка. А что «больше»? Что мне вообще надо было? Я и сама тогда не понимала.
21 марта
Познакомилась с новой компанией Марии. Это все люди уже взрослые. Она вечно бывает в обществе людей старше себя. Женя мне понравился. Вечером собрались у Бориса Титкова. Плясали, играли и пели. Провожал меня Лёня Мокрыщёв, обещал следующий раз привести с собой своего брата Петю, которому я почему-то должна обязательно понравится. Сам Лёня был женат.
25 марта
Все время провожу с Марией. Сегодня опять собрались в том же доме. Лёни не было. Зато в разгар вечера пришел обещанный Петя со своим приятелем Сережей. Они пришли как на гастроли. Петя все время играл на рояле новомодные фокстроты, а затем, усадив играть Женю, пригласил танцевать меня. С ним легко и приятно танцевать. Танцы я люблю. Танцуя, я мысленно уношусь далеко от действительности. Специально танцевать я не училась никогда, это привилось ко мне как-то незаметно. Говорят, что у меня есть способности. Да, я люблю танцевать, так как это красиво!
Потом Сережа пригласил опять меня. Странно, почему опять меня? На лицах девушек я прочла негодование.
Петя с Сережей ушли раньше, говоря, что куда-то приглашены. Мура с Женей рассорились, и Женя провожал меня. В этот вечер я много болтала, ругала Женю за его плохое отношение к Марии, словом, разошлась окончательно. Казалось, он должен был обидеться, но он, напротив, сказал вдруг, что теперь полностью придерживается мнения Лёни обо мне, что я «очаровательная особа».
31 марта
Неожиданно получаю от Жени письмо. Он пишет, что решил написать мне, так как счел это более удобным. Он жалеет, что наша компания распадается и винит в этом Марию. Бегу к Муре и вместе сочиняем письмо от моего имени. Пишем, что тоже очень жалеем и хотим восстановления компании.
Но компания у нас не восстановилась. Мария уже нашла себе «что-то другое».
Сегодня получила письмо от Юры. Вот оно:
«Дорогая Адочка!
Неужели я потерял всякую надежду на восстановление между нами прежних дружеских отношений. Наконец-таки прошли эти нудные каникулы – самое медленное и самое мучительное время моей жизни. Прийти к тебе и поговорить я не решался, так как слышал из весьма достоверного источника, что ты не только не хочешь со мной говорить, но и видеть меня. Поэтому я искал встречи вне дома. Для осуществления этого я ездил несколько раз в день в Нахичевань с надеждой встретить тебя по пути к Муре или вообще где-нибудь случайно. Но к великому сожалению, несмотря на то, что я бывал в Нахичевани по 6-8 раз в день, мне все-таки не удалось встретить тебя. Неужели я так виновен перед тобой, что нет никакой возможности меня простить? Я впредь принимаю на себя все, в чем ты меня обвиняешь, и даю слово исправиться. До тех пор, пока мы с тобой не были так близко знакомы, я никого не любил и вообще не особенно увлекался девочками. С тех пор, как мы с тобой встретились, я почувствовал что-то новое и неизвестное мне в то время. Через некоторое время я понял, что это новое чувство – чувство первой любви. Для меня оно было ново и поэтому я не знал, что надо было делать, чтобы показать его в таком виде, в каком оно существует в действительности. Я думал, что будет неудобно и неприлично с моей стороны в такой короткий срок нашего знакомства бурно выражать это чувство. Получив от тебя письмо и прочитав его, я очень растерялся и не знал, что мне надо было делать. Ты же, не находя во мне ответа, решила, что наше знакомство – это простое увлечение, и решила его постепенно прекратить. Теперь я понял, что поступал очень глупо и что вполне заслуживаю такого наказания. Понял также, что одной из причин твоей обиды является то, что я очень молчалив, то есть молчу тогда, когда должен поднять настроение и развеселить тебя, но это дело исправимое. Теперь, после всего случившегося, я понял, как должен вести себя, чтобы иметь право любить тебя.
Второго апреля я пришел в школу специально для того, чтобы поговорить с тобой и наладить наши прежние, дружественные отношения, но ты ушла с П.К., и я скрипя сердце пошел домой. Ели бы ты знала, какой для меня пыткой является такая долгая разлука. Перемена школы на меня абсолютно не подействовала. Тяжело только, что я не имею возможности так часто тебя видеть. Сейчас моим единственным желанием является желание встретить тебя и наладить наши прежние отношения.
Остаюсь навсегда твоим другом и любящим тебя
Ю.К.»
Позднее добавление. Нахичевань стал Пролетарским районом Ростова-на-Дону. Это земля, некогда подаренная Екатериной II крымским армянам. Помню памятник Екатерине II бронзовый, шикарный, недалеко от армянской церкви. Теперь уже и памятник сломали, и церковь уничтожили. В ней была свадьба Сати с Сёмой.
Когда я получила это письмо, я вспомнила все события за последние дни, касающиеся Юры. Я была увлечена другими делами и поэтому не записывала в дневник ничего о нем. Во-первых, его перевели в другую школу, напротив их дома. Это получилось потому, что как-то на вечер он пришел пьяным. Это заметили преподаватели, сообщили директору, и Юру «мягко» убрали, не посмотрев на то, что он отличник учебы.
Позднее добавление. Вот идиотизм! Все должны были учиться в своем микрорайоне. К этому придрались.
Ребята уверяли меня, что напился он с горя, из-за меня, что в тот вечер он был очень расстроен, так как не смел подойти ко мне, а созерцал меня издали. Затем я вспомнила, что написала ему как-то записку, касающуюся наших отношений. Я хотела порвать их.
Теперь же, прочитав его послание, я задумываюсь и не знаю, что мне предпринять.
Он мня любит, но я его не очень. Я ищу чего-то, сама не зная чего.
2 мая
Вчерашний праздник прошел скучно и мучительно одиноко.
Сегодня я выкинула очередной номер. Я написала письмо Жене (!!!).
Его образ стоял передо мной все это время, его голубые глаза смотрели на меня ласково, его губы говорили: «очаровательная особа».
Я пишу ему о весне, я пишу о ссоре с Мурой, пишу, что хочу его видеть.
Что я наделала! Но поздно – письмо уже в ящике, и я никак не могу извлечь его обратно.
Возможно, это подло с моей стороны?
Поздняя вставка на полях. Конечно, подло!!!
10 мая
Все дни готовлюсь к экзаменам. Сегодня сдала первый – математику. Неожиданно хорошо. Неожиданно, так как с математикой у меня нелады.
Пришла домой и… о, радость! На столе желтый конверт. Это от Жени, знаю я заранее. Он называет себя неблагодарным за то, что не ответил мне так быстро, удивляется размолвкой с Мурой, уверяет меня, что в нем я всегда найду друга, просит назначения свидания.
Немедленно ему отвечаю и назначаю свидание днем 14 мая. В письме нет ничего особенного, но между строк можно прочесть слова любви.
Я, право, сумасшедшая, но я счастлива!
Во избежание задержки на почте я передаю его с девочкой, которая всегда раньше передавала корреспонденцию Муры.
14 мая
Увы! Его нет…
Я негодую, злюсь и подозреваю…
Это не гармонирует с его вежливостью, корректностью и с его отношением вообще ко мне.
16 мая
…Мария все знает!..
30 мая
Писать дневник некогда. Все время сдаю экзамены, один за другим. Сегодня сдала последний.
В коридоре столкнулась с Марией.
«Знакомо тебе это?» – спросила она, протянув мне какую-то бумагу. Я даже бегло не взглянула на нее и ответила: «Давно!»
И затем ушла, не оглянувшись.
Не хотелось унижаться.
Он не мог ей сказать, не мог, хотя я знаю, что они помирились. Скорее всего она перехватила мою записку у девчонки.
Ну и что ж! Все это «суета сует». Наплевать!
16 июня
Уже каникулы. Легко дышит грудь.
Я помирилась с Юрой.
Немного поразмыслив (что бывает редко), я решила, что я по существу люблю Юрку, а Женя – это просто выражение моего смятения чувств.
Это лето я никуда не еду. Сегодня весь день провели на Дону: я, Юра, Галя Н. и Александр Бугаев. Какое наслаждение отдаться живительным ласкам солнца! Оно сегодня по-особенному улыбалось: ласково, нежно, приятно. На душе было тоже радостно. Радостно и молодо!
Поздняя вставка на полях. Все это наши соученики.
Ребята взяли лодку. Они по очереди гребли. Галя сидела на носу, а я не находила себе места, прыгала по лодке, чуть не перекинула ее, затем взялась «грести», сломала весло. Штраф и прочие неприятности.
Сегодня я нравилась сама себе. Я стояла посередине лодки в трусах и матросской блузе, ветер рвал мои волосы, я загорела, «он» улыбался мне и, право, был очарователен.
Поздняя вставка на полях. Я всегда была экспансивной!
1 июля
Редко пишу дневник. В две недели раз. Писать нечего. С Юрием мирно, что бывает редко, встречаемся. Он ласков, внимателен, однообразно нежен. Сейчас поступил работать на лето монтером, кажется. Он занят, немного реже видимся. Сегодня была на Дону с Галей и Шурой Б. Я чувствовала одиночество. День прошел вяло.
6 июля
Мой зять (Сатин муж) взял меня с собой на прогулку на пароходе «Грозящий» верх по Дону. Я думала, что там будет и Юрий, так как его отец работает в СКЖД, где в поликлинике начальником мой зять. Но я ошиблась. Его родители почему-то не поехали, а следовательно не было и Юры.
День прошел прекрасно. На пароходе было всего 70 человек. Это было заказное мероприятие. Прогулка на пароходике. В 10 часов был обильный завтрак, затем концерт силами артистов и танцы. В два часа обед. В три мы причалили к станице Старочеркасской. Все кинулись купаться. Пароход стоял часа два. На пароходе были все пожилые люди. Но вдруг выявился один молодой – Андрей. Он учил меня плавать, уделял мне внимание, а когда мы вылезли на берег, ушел в рощу с какой-то девицей.
Я, дядя Сёма, Сатя и еще одна семья пошли осматривать неработающую церковь, где были цепи, которыми приковывали Степана Разина, когда впервые изловили его здесь.
В церкви случился интересный эпизод. Я попыталась войти в алтарь, но меня остановил наш спутник – интересный пожилой мужчина. Он сказал: «Позвольте я объясню вам, почему туда нельзя входить женщине».
На беду в этот самый момент к нему обращалась его жена – маленькая круглая женщина. Видя, что он протягивает мне руку, она зашипела: «Я могу уйти».
Он растерялся, протянул мне руку, я легко соскочила с пьедестала, на который взобралась, а она ушла. Он поспешил за ней. Но все-таки я успела насмешливо посмотреть ему в глаза!
Когда мы вышли, я собрала ромашки, сплела венок. Придя на пароход, я была встречена несколькими комплиментами. Посмотрела в зеркало и убедилась, что ромашки, загар и белое платье очень гармонируют.
Вечером на носу парохода я разговаривала с Андреем. Закат солнца. Он предложил мне встречу в Ростове. Я отказалась. Он грубо схватил меня и поцеловал. Я вырвалась и ушла от него. Дурак, испортил все очарование вечера.
Приехали поздно, в двенадцатом часу ночи.
Поздняя вставка на полях. Я была ужасно легкомысленна, успех у мужчин мне стал рано импонировать. Я часто и много кокетничала.
12 июля
Юры все дни не было. Безумно хочу его видеть! Сегодня прошу Колю Дмитриева пойти к нему и узнать в чем дело. Ссоры не было. Правда, я немного капризничала и издевалась над ним, только очень немного, когда уж очень надоедало однообразие.
Коля отказывается. Пощечина!
Милый Юрка! Как страстно я хочу тебя видеть!
15 июля
Одна. Только Полина рассеивает иногда мою скуку.
Ходила в сад, читала книгу, но больше бессмысленно смотрела в нее. Опять его фигура: дерзкая, гордая, ужасная.
Я отталкивала его. Неужели я не могу оттолкнуть его образ?
Что это? Неужели я его серьезно люблю? Да, это так, и я это ясно впервые чувствую!
18 июня
На днях вечером я случайно встретила его. Он был с товарищами, но, увидев меня, остановился и подошел. Я была до того счастлива, что чувствовала, как щеки покрываются румянцем. Хорошо, что было темно, и он не мог видеть этого. Он так нежно взял меня за руку, что я сказал: «Приходи ко мне!»
Он спросил: «А нельзя ли сегодня?»
Я согласилась не сразу. Однако пошла домой, быстро переоделась, а через несколько минут влетает Юрий.
Он говорит мне, что несколько раз подходил к моему дому, не решался зайти, искал случайной встречи. Но вот и она, и мы снова счастливы.
Это было на днях. А сегодня мы совершили загородную прогулку. Были в парке, на стадионе, на кладбище, на даче у Тамары Воробей. У нее сад, мы рвали яблоки прямо с дерева, уплетали за обе щеки, запивали колодезной водой.
День прошел мило и любовно.
24 июля
Днем гуляла с Полиной. Мягкий день ласкал нас, нежно струился теплый воздух, нагретый летним зноем, проникал к телу и глубже – к сердцу. Полина воскликнула: «А все-таки жизнь прекрасна!» – и крепко сжала мою руку.
Вечером пришел Юра. Были с ним в саду и слушали джаз Балабана. Когда прощались, он долго не выпускал меня из объятий и пристально смотрел мне в глаза. Он сказал мне, что безумно меня любит и никогда не бросит меня.
30 июля
Опять купались на Дону вчетвером. На старом Дону было мало народа. Черт понес нас туда! Когда мы все были в воде, у нас утянули на берегу вещи.
Я видела это, крикнула, ребята помчались, но было уже поздно. Обшарили все кусты и берег, но напрасно. Мы с Галей ничем не пострадали, возможно поэтому нам было смешно. У ребят же не было брюк, у Юрки – туфель и паспорта. Они нас подбадривали, убеждали продолжать купаться, но настроения уже не было.
Шура Б. жил близко – это обстоятельство спасло пострадавших. Юра надел вещи Шуры.
Поздняя вставка на полях. Булаев Александр – мой соученик.
Вечером болела голова – видимо, от жаркого солнца. Я лежала одна, свет зажигать не хотелось, были сумерки. Я дремала.
Вдруг влетает Юра. Мне неудобно, но вставать не хочется. Он в белом, ярко выступает на фоне синего вечера. Его глаза горят фосфорическим блеском. Он великан-ангел склоняется надо мной и целует долго, жадно. Сумерки поглощают нас.
Он шепчет: «Маленькая моя, дорогая». Я сильно обвиваю его шею руками и притягиваю его голову к своей груди.
Мне хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался.
Но уже луна блестела стеклами окон и робко заглядывала к нам.
1 августа
Мама ночует в квартире сестры, так как они с мужем уехали. Пользуясь этим обстоятельством, мы с Юрой сидим допоздна. Сегодня он пришел часов в 10. Я была капризно настроена, стала его злить, но он молчал как истукан.
Я бросилась на кровать и уткнулась лицом в подушку. Он опять молчал.
Когда дурацкий гнев стих, и я пришла в себя, мне захотелось, чтобы он подошел ко мне. Я тихо позвала его. Но он сидел по-прежнему молча и смотрел в одну точку. Тогда я сдалась, подошла к нему, взяла его голову обеими руками, ласково заглянула в глаза. Он вскочил и крикнул: «Что я, клоун, что ли?»
Я опешила, но сказала: «Плакать не буду!»
Тогда я увидела, как заблестели его глаза, как проскользнула в них искра страсти, как он сдержал себя, как он заметно мучился. Я была удовлетворена. Я властно поцеловала его рот. Все было забыто.
Я благодарю его, что он любит меня так просто, так искренне. А я? Я ужасаюсь, когда думаю, к чему может привести меня мой дурацкий характер.
6 августа
Вечер. Мы идем по шоссе к Дону. Я и Юрий. Сегодня был водный праздник, но мы опоздали. Блуждали по тихим, пустым берегам, а когда нас одолели комары, мы вернулись в город.
Он мне подарил свою фотокарточку и мило надписал: «Дорогой Адочке от любящего ее Юрки».
Поздняя вставка на полях. При перечитке. Сейчас мне 82 года (2000 год). Юрина фотография лежит в отдельном конверте вместе с его большим письмом. Позднее туда же положила поздравительные открытки от него и его жены.
10 августа
Часов в семь я пошла к Полине. Уже совсем близко от ее дома я услышала сзади чьи-то шаги. Сердце мое екнуло. И действительно, это Юрка догонял меня. Он увидел меня с балкона своего дома, где сидел с товарищем. Он просит пойти к нему. Он давно приглашает меня к себе, но я как-то стесняюсь. Сейчас же у меня был ключ от квартиры, а мама должна была скоро прийти, я не могла пойти к нему. Ему же я сказала просто: «Не хочу!»
Полины не оказалось дома, поэтому он просил настойчивее. Я же осталась при своем прежнем решении.
17 августа
Я предвидела, что его не будет. И действительно, целую неделю его не было. Опять упадочное состояние овладевает мной. Опять не знаю, что делаю. Правда в очередном поступке вина моя меньше, так как писать записку меня надоумила Полина. Записку мы несем вдвоем.
Записка носила следующие сухо-официальные фразы: «Заходи, есть дело. Если можешь завтра. Ада».
Дверь открыл нам папаша. Я знала, что Юра на работе.
Полина протянула записку, а он неожиданно, но доброжелательно спросил: «От кого?»
Вопроса мы не ожидали. Полина растерялась и уже приготовилась врать. Но я, опередив ее, из-за спины выпалила: «От меня!» Но голос мой дрогнул. Он приветливо улыбнулся.
Я знаю, что он узнал во мне «Аду», о которой Юра часто рассказывал в семье.
Поздняя вставка на полях. После конца каждого учебного года Юра работал где-нибудь, так воспитывали его родители. Кроме него в семье были еще две сестры, неработающая мама и старая бабушка. Работал один отец. Как они жили? Но об этом я никогда не задумывалась.
18 августа
Сегодня я ушла вечером на джаз-гол. Возможно, он приходил, но не застал меня дома. А возможно, что и нет.
Поздняя вставка. Не помню, с кем была. Очевидно, с Сатей. Она часто водила меня в концерты.
29 августа
Однообразные дни проходят вереницей. Единственное желание преследует меня. Видеть его и только. Ничем не могу заняться. Сегодня немного успокоилась, узнав, что семья Калери уже давно уехала в Сталинград. Сомнения рассеялись. Там жили их родственники.
1 сентября
Начался новый учебный год. Я в десятом классе. Сегодня после четырех уроков была демонстрация. На демонстрации встретила Юрия. Он сообщил, что только сегодня утром приехал из Сталинграда, где он был у родственников. Извиняется, что не смог предупредить меня перед отъездом. Потом мы расстались. А вечером он пришел ко мне. Были в кафе, ели мороженое, но ни о чем серьезном не говорили.
6 сентября
Нас потянуло в парк. Пришли мы туда часов в девять вечера. Поблуждали по темным аллеям. Наконец нашли одинокую скамейку. Он сел, а я стояла рядом. На мне было белое платье, на котором резко выделялись его загоревшие руки, когда он обвивал ими мою фигуру. Он прижимался лицом к моему животу. Было очень тихо, лишь изредка слышался лай собак да свисток проезжавшего паровоза. Сентябрь. Это последние драгоценные дни лета.
Поздняя вставка на полях. Парк за городом!
Когда мы прощались, он целовал мою руку. У меня почему-то слезы подступили к горлу, мешая мне говорить. Я убежала – иначе я расплакалась бы, наверное. Я думала: сколько он переживает из-за меня, и все терпеливо, покорно сносит. Как мне жаль его!
24 сентября
Очень давно не был у меня Юрий. Сегодня пришел. Говорит, что в школе засадили за писание плакатов. Были в кино. Привыкла к нему окончательно. Даже больше – стала ценить его отношение ко мне. Он редкий мальчик, все об этом говорят. И я его люблю, очень сильно.
8 октября
Я часто болею ангиной. Сегодня мне делали выжигание лагун в миндалинах в горле. В коридоре поликлиники познакомилась с Наташей. Выяснилось, что это подруга Юриной сестры, которую тоже зовут Наташей.
«Так вот какая Ада!» – сказала она.
Операция прошла благополучно. Я съела уйму мороженого. Так надо было. Затем лежала, так как чувствовала себя неважно.
Поздняя вставка на полях. Коагуляция (выжигание). Это в поликлинике дяди Сёмы. Ведь Наташи тоже были прикреплены туда.
7 ноября
Целый месяц не писала дневника. Новостей никаких. Школа, пение, физкультурный кружок – вот куда уходит мое время. На днях начала заниматься немецким языком частным образом с Магдой Владимировной. Дом рядом, хорошо, что близко ходить. Уже холодно. Я не люблю осень. Сыро и пасмурно.
Сегодня демонстрация в честь XVII годовщины Октября. Все время были вчетвером: я, Галя, Шура и Юра. На завтра договорились пойти в цирк.
8 ноября
Были в цирке и на так называемом «ночном концерте», в середине которого ушли, так как стали повторяться номера цирка.
Готовимся к зиме. Скоро езда на коньках. Сегодня одела шубу. Как противно идти по улице, уткнувшись в воротник.
14 декабря
Большие неприятности.
Последний раз я писала дневник месяц тому назад. А теперь, когда мне не по себе, я снова открыла его. Сейчас расскажу все по порядку.
На днях Юра принес мне новенькие коньки с ботинками, которые мне оказались малы, я попросила его обменять. Он ушел, пообещав сделать все возможное. Мы радостно говорили об открытии катка. Вот и все!
А сегодня я была в поликлинике и после лечения вызывает меня к себе в кабинет зять (дядя Сёма). Он мне сказал, что к ему приходил отец Юрия и справлялся: не было ли какого разговора между мною и Юрой, повлиявшего на него. Последние дни Юра пессимистически настроен, в разговоре проскальзывают нотки неудовлетворенности жизнью, бесцельности ее. Отец очень обеспокоен этим.
Острое предчувствие сжало мне сердце. Камнем ложились слова зятя на него. Но я пересилила себя и сказала, что напротив – мы разошлись очень мирно последний раз.
Я положительно не знаю причину его такого состояния.
Целый день ходила рассеянная. Все замечали мое состояние, расспрашивали, но я молчала.
Поздняя вставка на полях. Юра все лето работал. Купил мне коньки с ботинками как сюрприз. Они оказались мне малы. Я не очень тактично вела себя с ним. Разочаровалась в коньках, а злилась на него – вместо того, чтобы оценить его внимание. Коньки с ботинками он забрал обратно. Сумел ли он их продать? Сейчас мне очень стыдно.
17 декабря
Сегодня Мария пригласила меня вместе с Юрой в театр, так как у нее были два лишних билета. Я решаюсь позвонить Юре по телефону, узнать, пойдет ли он или нет. С этой целью я пошла к тете Любе и позвонила. Но по телефону услышала его странный ответ: «Не знаю!»
Что случилось?
Я говорю ему: «Ну чего там не знаю – приходи и все».
Он отвечает: «Хорошо».
18 декабря
День полон кошмаров.
Он не пришел. Мария советует позвонить еще раз. Я звоню и… о, ужас – опять этот глупый ответ: «Не знаю».
Я возмутилась, мне хотелось плюнуть в трубку. Меня мучит неизвестность, а он дразнит меня по телефону.
Я говорю ему: «Может, ты хочешь пойти на каток?»
«Да, я иду на каток!» – отвечает он.
Подумать только: «иду», а не «хочу пойти».
Острая, колющая боль в голове.
Я, чуть не теряя сознание, жадно ловя уходящее счастье, почти умоляю: «Зайди ко мне до катка – хоть на пять минут».
Он соглашается.
Театр пошел по боку, я решила идти на каток. Вест вечер мама была дома и уходить никуда не собиралась, поэтому я решила, что если придет Юра, то объясняться будет неудобно.
Я взяла, разыскала старые коньки и поехала к пяти часам на каток. Часа два я каталась спокойно, но потом очень сильно замерзла и пошла в теплушку. В дверях столкнулась с ним. Глупое «Здравствуй!» сорвалось с его губ. Затем он сдает вещи и, ни слова не говоря, идет на лед. Я растерялась. Что делать? Минутное колебание – и я тоже на льду.
Он не подходит ко мне. Я дошла почти до слез. Дул сильный ветер, и я промерзла окончательно. Мои руки и ноги отказывались служить. Я собралась идти домой.
Вдруг… или нет, это мне показалось. Он хотел подъехать ко мне, но я круто повернула в другую сторону. Но скорее это было больное воображение.
Придя домой, я узнала от мамы, что до катка он не заходил ко мне. Я поняла: это всё!
Неужели так? Неожиданно, беспричинно, нелепо.
Как стучит сердце: всё, всё, всё!
24 декабря
Прошло пять дней, но его все нет.
Боже, как я страдаю. Мне кажется, что никогда в жизни я не буду так сильно переживать еще. Я чувствую, что люблю настоящей любовью девушки, первой любовью, моей любовью – бурной, бескрайней, глубокой.
Через несколько недель мне исполнится 17 лет. Как и с чем я встречу эту годовщину?
За последнее время я страшно изменилась. Главное – сала нервной и раздражительной. Мама очень мучается со мной. Думаю, что она догадывается о моих переживаниях.
Днем мы с мамой стояли на трамвайной остановке. Ждала трамвая и группа молодежи с коньками.
Одновременно с трамваем подъехал и автобус, на который мы сели с мамой. В этот же момент я обернулась на группу ребят, так как оттуда неслось «ура!» Навстречу этой группе с радостным лицом бежал Юрий. Вот как его приветствовали друзья!!!
Я как угорелая вскочила в автобус, даже не помогла маме влезть, и почувствовала слезы на щеках. Они полились неожиданно.
25 декабря
В школе литературный вечер и танцы. Что там было – не помню, но знаю только то, что когда все танцевали, я стояла, опершись о барьер сцены и бессмысленно смотрела на пары, кружащиеся у меня перед глазами. Очевидно мое лицо было ужасным, так как я услышала шепот: «Посмотрите на Адочку. Что с ней?» Это говорила Тося Васильева. Я обернулась и не выдержала, зарыдала и ушла за кулисы. Тамара Воробей увела меня домой. Была страшная гололедица, но Тамара согласилась пройтись со мной по направлению к Юриному дому. Все равно дома мне одной было бы мучительно.
Когда пришла домой, я плакала, держа его портрет в руках. Я до того пристально смотрела в глаза ему, что мне казалось они оживают и смотрят печально-печально.
Я чувствую, что это не обычная наша ссора, а нечто большее, так как сердце терзает ничем не угасимая боль.
30 декабря
Сейчас сердце относительно спокойно. Я собралась с духом и решила, что надо поменьше думать о прошлом. Оно дорого мне своей чистотой, простотой, наивностью. Ведь это детство прошло, это первый удар в моей жизни – подобных переживаний будут тысячи. Я молода – не в этом ли счастье? Надо учиться и тверже шагать вперед.
Но так рассуждаю я редко. Чаще чувства мои тупеют, я хожу как в тумане, теряя почву под ногами. Я ищу дороги и не нахожу ее. У меня нет силы воли. Я в этом убедилась.
А он… он любил меня, я это знаю, это неоспоримо. Но почему, почему он так поступил? Милый, хороший, славный мальчик, ведь и я, и я тебя любила, дорогой! Завтра все будут встречать Новый Год. Где-то будет мой Юрочка? Я, наверное, дома.
1935 год
1 января
Вчера встречала Новый Год у Труси. Все люди были взрослые. Сосед ее юрист, смешной маленький человечек, все время говорил мне комплименты и целовал руки. Он мне говорит, что мои губы предназначены для поцелуев… и капризов. Он выводит меня из себя, но я хохочу, хохочу.
Сегодня днем такое состояние, что мама все время спрашивает меня, что со мною. Все празднично настроены, а я в слезах. Тяжело встречаю Новый Год. Неужели он весь будет печальным?
12 января
Юру ни разу не встречала и даже сведений о них нет никаких.
Страшно открывать дневник, он полон воспоминаний о Юре. Они так дороги мне. Сегодня мама спросила о нем. Отделаться простыми фразами мне не удалось, и пришлось ей все рассказать. Во время моего рассказа я несколько раз останавливалась, так как слезы душили меня. Мне хотелось упасть к ней на грудь и зарыдать. Но она сидела спокойная. Это ее обычная манера. Она никогда нас, детей, не ласкала. Она вообще сухой человек – доказывает любовь делом, а не словами.
Она сказала мне: «Сама виновата. Ты ведь вообще у нас очень дерзкая, невыдержанная». «Да, я такая, – захотелось мне крикнуть. – Но я не виновата, не виновата я. Я хочу быть лучше». Мама ушла.
Я осталась сидеть перед зеркалом и причесываться.
Я пела. Мне хотелось петь. Но постепенно мое пение перешло в рыдание, и я не помню, что было дальше.
18 января
Коля Жащинский виделся с Юрой. Тот на его вопрос – почему мы поссорились – ответил: «Мне надоели капризы Ады». Зачем только Коля напомнил мне о нем. Я ведь всеми силами стараюсь забыть его. Но что-то мне мешает. Я чувствую, что это желание знать правду.
Сегодня мне исполнилось 17 лет. Я пишу письмо Юре:
«Ты видишь, я пишу. И после этого твое право отнестись ко мне с презрением, но я надеюсь на твое понимание и смело бросаю вызов жизненным условиям. Какие только глупые шаги не заставляет делать любовь, и это письмо является одним из таких шагов. Единственное желание – желание знать правду – заставляет меня писать. Глупо было бы сейчас писать о моих переживаниях. Да и к чему? Ты поступил так жестоко, что это заставляет меня думать, что и к этому ты отнесешься с насмешкой. Я не поверила Коле, когда он с твоих слов передал мне причину нашей ссоры. Может быть ты думал, что я буду восторгаться твоей силой воли, которой у тебя хватило, чтобы наказать меня. Нет! К сожалению, ее у тебя не хватило, чтобы прийти и честно заявить обо всем. Относительно причины нашей разлуки у меня свои соображения, основанные на действительных фактах. Иначе, если бы была верна причина, сказанная Колей, ты бы воспользовался первым случаем для примирения, а он у тебя был 18 декабря, когда я пришла на каток. И зачем я это сделала? Разве только для того, чтобы получить пощечину? В этот день я поняла, что это всё. Этим письмом я отнюдь не обязываю тебя и не навязываю свою дружбу. Пусть все останется так, как сейчас, ибо все уже мною пережито, и лишний удар не изменит дела. Как видишь, от этого люди не умирают. Так и я – осталась жива!
Ты должен сказать мне правду каким угодно способом, но ты должен это сделать, так как это будет честно.
А я постараюсь сохранить светлую память о днях, проведенных вместе, память, не затемненную событиями последних дней.
Ада».
24 января
Коля не передал письма, ссылаясь на то, что не встречал Юрия. А может быть Юра и читал письмо, но, не желая отвечать на него, решил придумать такой исход.
6 февраля
Сегодня год, как я подружилась с Юрой. Как мы мечтали этот день провести вместе!
В последние дни я чувствую почти полное освобождение от мыслей, мучивших меня. Я рада этому. Я улыбаюсь даже.
12 февраля
Была в театре на постанове «Вишневого сада». Увидела двух Наташ. Познакомилась с Юриной сестрой. Они сказали мне, что я им нравлюсь, и что они огорчены, что мы с Юрой в ссоре. Наташа говорит, что дома все пристают к Юрке, расспрашивают его обо мне, но он молчит. Даже бабушка заметила, что когда Юра ходил ко мне, то «чаще умывался и следил за своей внешностью». Девочки мне сообщили, что в их школе многие «бегают» за Юрой, но что он ни на кого не обращает внимания. Одна девочка – Оля Ткаченко даже написала ему письмо, которое он дал читать Наташе. Она пишет: «Почему ты катаешься с Адой? Неужели она лучше катается меня?». Юра даже сказал как-то: «Разве можно ее сравнить с Адой?» В заключение они решили помирить нас, уверяя, что и Юра этого хочет.
2 марта
Приближается молодая весна. Ух, как страшно это! Каждая весна на меня очень действует. Я, кажется, вошла уже в нормальную колею моей жизни. Все идет гладко: в школе, дома, на улице. Но нет, на улице не совсем «гладко». Весна в этом году ранняя – пришла и дразнит меня. Я иду по улице, залитой солнцем, смотрю на веселые лица толпы, и мне хочется крикнуть всем этим людям, чтобы они не смеялись, не радовались весне.
А дома на столе стоят подснежники – первые предвестники весны. Я их беру, целую и бессмысленно улыбаюсь. Улыбаюсь и плачу.
10 марта
Я совсем ничего не пишу в дневнике о школе. Там своя, особая жизнь. В последнее время вся моя жизнь поглощается только школой, невольно всплывают и ее темы.
Я в школе – это «метеор», как называет меня Николай Александрович. Я – первая зачинщица шалостей. Мои упражнения в этой области я разделяю с Жорой Васильевым и Полиной. На нас даже завели специальную тетрадь дисциплины. Особенно мы с Полиной издеваемся над физиком – кумиром всех девушек. На днях Полина проспорила мне «американку», и я заставила ее просидеть весь урок физики с перевязанной головой и рукой. Все хохотали про себя, а физик был в недоумении. Как ни странно, дисциплину вывел «хорошо». Не разобрался малость.
Сегодня Жора сказал мне, что видел Юру. Это было до уроков. В классе сидели: я, Полина и он. «Он просил передать тебе поцелуй!» – говорит Жорка издевательски. Я смеюсь и отвечаю: «Ну что ж, передай!» – и дерзко смотрю на него.
Он подходит и не долго думая целует меня в губы.
Полина была возмущена. А я ей стала доказывать, что это пустяк.
После уроков мы часто играем в большом зале в ловитки. Мой соученик Юра Шмяхтин всегда играл с нами, а последнее время стал всегда «ловить» меня. Я решила проверить его отношение ко мне, так как уже третий год мы учимся вместе и никогда раньше… ну никогда раньше он не ловил меня.
Это, наверное, оттого, что я окатила его водой недавно.
Сегодня он неожиданно пошел провожать меня. Когда прощались, он сказал: «Какие у тебя некрасивые пальцы!»
Я это знала и без него, но это почему-то обидело меня.
11 марта
Смеху! Сегодня Юра Ш. объяснился мне в любви. А я захохотала!
Он как-то, разговаривая с Полиной, высказал свои взгляды на наши отношения с Юрой Калери. Он говорил: «Я удивлюсь, как мог Юра так долго пресмыкаться перед Адой». Он думает, что никогда бы не позволил руководить собою женщине. А теперь, когда я посмотрела на его курносый нос и близорукие глаза, мне захотелось смеяться. И я дала себе волю.
16 марта
Одна мысль: вот бы помириться с Юрой и насолить этому самонадеянном дураку. Он каждый день цепляется меня провожать, а сегодня поцеловал меня. Вот негодяй, как он смеет. Противен до ужаса. Я ему без конца говорю дерзости, я смеюсь ему в лицо, а он мне предлагает забыть прошлое. Я ведь просто развлекаюсь с ним.
18 марта
Выходной день. Я уже одела пальто. Полина и я гуляли по городу. Вдруг промелькнуло лицо Юрия – впервые за все время разлуки. Наши глаза на секунду встретились. Он не поздоровался со мною. Нахлынувшая масса народа разъединила нас. Он был одет уже по-летнему: в сером костюме и без фуражки. Солнце заливало его золотистые волосы, и он мне показался таким интересным и привлекательным.
20 марта
Увлекаюсь драмкружком. Целый день торчу в школе. Сегодня начались весенние каникулы. Как ни приду в школу – опять цепляется Ю.Ш. Начинаю просто легкомысленно к нему относиться. Он называет это дружбой.
28 марта
Вчера ставили пьесу «Как хорошо». Я играла мужскую роль – вожатого в пионерском отряде. Премьера прошла прекрасно. Настроение было хорошее. Я вообще увлекаюсь драмкружком. Мне нравится закулисная суматоха. Как жаль, что у нас так все не серьезно поставлено. После спектакля провожал меня Юра Ш. Он все уверяет меня, что «прошлого не вернешь». А я каждый день хожу в город пешком, чтобы встретить Юру. Как я унижаюсь! Этого никто не знает и не должен знать. Это унижает меня в моих же глазах.
Сегодня, когда ехала с мамой в трамвае, то сквозь затуманенные окна увидела Юрия. Я проводила его взглядом.
30 марта
Не могу опомниться и собраться с мыслями. Вчера был кошмарный день. Постараюсь все изложить по порядку.
Под вечер я и небольшая группа ребят и девушек из физкультурного кружка поехали в клуб Сельпрома на легкоатлетические соревнования. Со мной привязался и Юрка Ш. – мой неизбежный «цербер». У меня было приличное настроение, и я улыбалась. К восьми вечера, кода соревнования подходили к концу, мы решили выйти. Вдруг, отойдя два шага от клуба, мы увидели идущих навстречу группу ребят, среди которых был и Юрий К. Я изменилась в лице. Потом уже действовала подсознательно. «Я домой иду!» – сказала я Юре Шляхтину. Он удивился, так как не заметил Юрия. «Оставь меня, уходи, ты слышишь?» – продолжала я.
Он пожал плечами, все еще недоумевая: «Вечно твои капризы! Что ты за человек, я тебя не понимаю». Все же он ушел, решив, что бесполезно спорить.
Я вернулась в клуб, упросив пойти со мной Тосю и Галю.
Мы застали Юрия и компанию, смотревших на игру в волейбол. Я рискнула дерзко посмотреть ему в глаза.
Коленки мои дрожали. Вдруг он, скомандовав ребятам, ушел. Я же, поддавшись безрассудству, вышла вслед. Они шли по одной стороне улицы, я по другой. Народу было много, и я почти не различала их. Наконец потеряла вовсе. Не знаю, что было бы, если бы они не скрылись, планов действия у меня не было никаких, я просто шла и шла. Дома, изрядно поплакав, я уснула. Сегодня же не могу сидеть одна. Пошла бродить, встретила Жору Васильева, Муру, Валю и Колю Егорова. Немного отрезвилась. Поболтали и посмеялись.
Конечно, я делаю глупости, что и говорить. Но я сейчас пошла бы на все, только бы вернуть его.
15 апреля
Не писала две недели, да и не могла бы выкроить время, если бы и захотела. Столько было неприятностей! Столько суеты и хлопот!
Началось с того, что Юра Ш. в один из вечеров потребовал от меня решительного ответа, он очень тонко подъезжал ко мне, говорил, что страшно мучается, что бесконечно любит меня и не может выносить моих разговоров о Юрии К. Но я на сей раз в тон ему очень мягко, но решительно сказала, что и всегда: «Нет!» То, что случилось позже, я ожидала меньше всего. Он выпрямился и грубо сказал: «Неужели ты воображаешь, что я тебя на самом деле люблю?»
«Нет, я этого никогда не думала», – ответила я спокойно, но сдерживаясь жутко.
Затем начался резкий, исключительно неприятный разговор. Мы смеялись друг над другом зло и язвительно. Наконец я сказала: «Ну мне надоело слушать твою болтовню. Пусти меня домой».
«Нет, ты выслушаешь меня до конца!» – и он загородил мне дорогу.
Я старалась держаться спокойно, но вся дрожала от приступа ярости. Что он мне только не говорил! До сих пор никто не посмел так со мной разговаривать. Меня душили слезы, но я стояла с высоко поднятой головой. Он говорил мне, что у меня «смазливая мордочка», что если бы он захотел, то добился бы многого от меня, что у меня будет «развратная жизни», что он просто смеялся надо мной, и еще тысячи дерзостей. «Ну, конец?» – спросила я все так же спокойно. «Да, иди, рыбка, иди», – засмеялся он цинично. Я подошла к нему вплотную и и пристально посмотрела ему в глаза. Я сказала только: «Эх, ты, комсомолец!» А затем он получил от меня сочную звонкую пощечину, преподнесенную от всей моей души.
Я ушла, оставив его в полной растерянности. Прошло несколько дней. Об этой истории знали только Тося и Полина – люди, которым я доверяла. И вот теперь эта история в искаженном виде попала на страницы «Большевистской смены». Оказывается, о Юре Ш. давно хотели поставить вопрос на комсомольском собрании, и когда он действительно встал, Тося, как факт, привела его отношение к девушкам, судя по отношению его ко мне. В общем, хотя нет ничего особенного, все же было неприятно, что мое имя фигурировало в качестве такой иллюстрации. С Тосей у меня был крупный разговор. Она оправдывалась, говоря, что исказил все корреспондент. Но было поздно. Бог с ней! С Юрой Шляхтиным не здороваюсь и не разговариваю. Как мне в школе стало все противно. Скорее бы конец.
1 июня
Писать было совершенно некогда. Все дни сдавала экзамены. Сегодня первый день жизни вне школы. Что я чувствую? Удовлетворения очень мало. Успехи в учебе у меня средние, а по математике и того ниже. Впереди предстоит подготовка в институт, но в какой – еще не знаю. У нас все разъезжаются кто куда. Меня же мама и все наши никуда не отпускают. В Ростове есть только медицинский, педагогический, железнодорожный институты и университет, куда меня собственно тянет больше всего. Полина давно решила держать на химический факультет. У меня же колебания. Дома советуют мне заняться рисованием, но в Ростове есть только художественный техникум. Обидно идти туда после десятилетки. Не хочется отставать от других.
Поздняя вставка. Я еще немного рисую, но как-то под настроение через много лет все выбросила. А жаль!
Сегодня с девочками были на Дону. Когда мы шли по берегу, я увидела парусную лодку, приближающуюся к нам. Оттуда кричали и звали меня. Я стала всматриваться – это была группа знакомых ребят: Жора Васильев, Коля Егоров, Коля Ансеров. Мы с девушками решили, что они пригласят нас покататься с ними. Обрадовались до чертиков! Но каково же было наше разочарование, когда Коля Ансеров вышел из лодки, поздравил меня с окончанием школы и снова влез в нее. Мы расхохотались.
Тося Васильева дружит с Виктором Дегтяревским. На днях она каталась на лодке с ним и с Юрой Калери. Виктор ругал ее за то, что она не пригласила меня. Потом он говорил, что будто бы Юра делился с ним и рассказал о причине нашей ссоры. Он сказал, что очень любил меня и не мог сдерживаться, бывая со мной, а потому решил положить конец своим физическим мучениям. Возможно это и правдоподобно. Очевидно у Юры оказалась большая воля.
2 июня
Вечером гуляю с Полиной. Вдруг встречаю Юру с товарищем. Меня бросает мгновенно в жар, а затем в холод и я резко преграждаю ему дорогу. – Можно тебя на минуточку? – спрашиваю я. – Пожалуйста, – отвечает он. Звук его голоса… – Мне нужно с тобой поговорить. Когда ты сможешь уделить мне внимание – несколько минут? – бросаю я. – Приходи ко мне завтра, часов в семь вечера, – говорит, а сам смотрит в сторону
Кода он отходит, мне хочется прыгать, доходить до сумасшествия. Мне немного стало страшно то, что я сделала. Но ничего, это будет решающим. Хорошо, что Полина меня поддерживает, иначе я упала бы.
3 июня
Как описать все то, что случилось? Какие найти слова успокоения? Вот в такие минуты, как сейчас, бывает страшно: а вдруг кто-нибудь прочтет мой дневник! Что он подумает обо мне? Как скрыть правду? Что я сказала – скрыть правду! Зачем? Ведь я сознаю, что все это гадко. Да, гадко пойти и навязывать себя. Самой противно. Но тогда вопрос о моем унижении был тупой, во мне клокотала страсть, она говорила за меня, рассудок мой спал.
Идя по направлению к Юриному дому, я встретила его сестру Наташу. Она, узнав, куда я иду, кинулась мне на шею со словами: «Помирились?» Слезы были готовы брызнуть у меня из глаз. Я опечалила ее. Она говорит, что Юры нет дома, он в школе пишет плакаты. Мы повернули к ее подруге Наташе, там мы фотографировались, пробыли до 19 часов, а потом снова убедились, что Юры все еще нет дома. Мы зашли в его школу, которая находилась рядом. Натуся вошла, а я осталась ждать. Мне пришлось опереться о дерево, так как ноги мои подкашивались. Выходит Натуся и говорит, что он просил передать, что если я хочу, то должна прийти к нему сама. Что делать? Бросать все и бежать? Показать свое ничтожество, слабость? Как бы не так! Жалкий трус! Я твердо вхожу во двор школы, и передо мной его согнутая фигура. Он пишет (рисует) на столе плакат и даже не оборачивается. «Тебе сегодня некогда?» – спрашиваю я, но сама далека от мыслей. Я чувствую его близость возле себя. Я стою от него на расстоянии шага, он здесь! Вот я могу дотронуться до него.
– Да, я сейчас занят, – спокойно говорит он, но я улавливаю искусно скрытую нотку волнения в его голосе.
– Ты боишься со мной говорить? – продолжаю я, вертя карандашом, неизвестно каким образом попавшим мне в руки.
– Да нет, не боюсь.
– Я ошиблась. Я глупа была. И сейчас я глупа, что пришла – ведь правда? Ты согласен со мной?
– Отчасти, – отвечает он.
Я взбешена. Это попросту сказать человеку: да, ты дурак!
Я бросаю карандаш к нему на работу, резкое «прощай!», и я ухожу. Ни слез, ни волнений я не испытываю. Какая-то пустота. Одна мысль: до чего я дошла!
Хватило сил добраться до дому и броситься на постель. Вот тут-то и овладели мной слезы. Пришла мама и поразилась моим видом. У меня открылся жар.
5 июня
Вчера целый день пролежала с температурой. Сегодня к вечеру встала – хотелось пойти на выпускной вечер всех десятых классов города. В клубе металлистов. Было очень весело, но у меня испортилось настроение, так как в коридоре я столкнулась с Юрием. Зачем он мозолит мне глаза? Он не должен был быть на этом вечере, так как он кончил только девять классов. Раньше я писала, что он в детстве болел и отстал на год.
6 июня
Массовое гуляние в городском саду. Я была с Полиной, Ниночкой Чалхушьян и с двумя Наташами. К нам подошли папа и мама Юры. Я думала, что Наташа нас познакомит, но по глупости она этого не сделала. И я чувствовала себя неудобно. Ведь они обо мне все знали.
Из сада я ушла раньше всех. Вскоре на трамвае промчался мимо Юра.
Проводив Полину, я шла дальше одна. Проходить надо было мимо Юриного дома, и я увидела в темноте его парадного чей-то силуэт – белые брюки выделялись ярко. Больше ничего не было видно. Немного пройдя, я обернулась. Белые брюки и темный верх уже стояли и на углу и смотрели мне вслед.
8 июня
В школе был выпускной вечер. Масса цветов. Большинство в белом. Все сидят кучками и прощаются. Я пела – так уж и быть, на прощание. Полина увлеклась физиком, она плачет. Ко мне подошел Юра Шляхтин. Он, видимо, хотел что-то сказать, так как почувствовал, что расходиться нелепо поссорившись. Последние месяцы мы не разговаривали.
– Ну вот и конец, – сказал он. А затем, не находя нужных слов, смутился и замолчал. Я посмотрела на него и в душе простила. Жаль расставаться со школой. Что несет мне будущее? Надежда робкая живет в сердце, но она затемняется чем-то неопределенным и неясным.
11 июня
Наташа, Юрина сестра, дала мне фотокарточки, где мы 3-го числа фотографировались. Сказала, что Юра стащил у них одну. Я разозлилась. Попросила Наташу передать Юре, что я категорически запрещаю ему брать мою карточку. А если он заявит претензии, скажи ему, что его фотокарточку я сожгла. Вот как я научилась врать.
18 июня
Девочки мне сообщили, что сказанное произвело шоковое впечатление. Особенно когда он услышал, что я сожгла его карточку. Он вернул мне мою, а также и мои альбомы, которые были у него с давних времен. Он требует у меня расписки в получении их. Ничего умнее не мог придумать! Однако написать хочется, это мне доставляет удовольствие. И я пишу:
«Расписка
Сим удостоверяю, что альбомы и карточки прибыли по назначению.
А.Я.
P.S. Твою карточку не сожгла – это просто маленькая уловка».
После этого я снова видела девочек, которые рассказывают мне последствия.
Сначала Юра прочел мою записку и отбросил в сторону, но девочки, зная, что этим дело не кончится, стали следить за ним. И действительно, он незаметно вложил ее в книгу, а затем, будто читает книгу, перечитывал записку несколько раз.
На этом, я думаю, пора кончить с этой историей. Довольно унижений и жертв! А все-таки я глубоко чувствую, что это моя первая, чистая, настоящая любовь, которую я никогда не забуду. Подобного больше не будет.
20 июня
Мы поменялись квартирами и перебрались из Нахичевани в Ростов. Теперь у нас с мамой прекрасная светлая комната с паркетом и со всеми удобствами. Рядом квартира семьи моей сестры Тамары (Труси). Мы очень уютно ее обставили. Мама достала свои старинные безделушки и салфеточки, которые были в загоне, пока мы с мамой жили в ненавистной мне покосившейся хатенке с низким потолком. Уже мы с Полиной начали подготовку в университет. Занимаемся исключительно математикой. На какой факультет буду держать экзамены, пока не знаю. Полина – на химический.
22 июня
Неожиданно сегодня пришел ко мне друг Юры Виктор Дегтяревский. Я его знала мало – главным образом по рассказам Тоси о нем. Он представился и попросил разрешения поговорить со мной. Он предлагает мне оригинальную комбинацию-сделку. Он просит меня уговорить Тосю поехать с ним в пионерлагерь, куда о едет вожатым и куда Тося по каким-то причинам ехать не хочет. А за это он обещает… помирить меня с Юрой, ибо мы оба мириться не прочь, но ведем себя как дети.
«Довольно о Юре!» – говорю я ему. Что касается Тоси, постараюсь воздействовать на нее, хотя я уверена, что Тося не поедет, так как ей тоже надо готовиться к экзаменам в институт.
23 июня
Неожиданно под вечер пять приходит Виктор и… что это? Неужели правда?.. Юрий. Ужас! Я первая протягиваю руку, вежливо приглашаю в дом. Мы сидим, разговариваем и даже смеемся. Случайно приходит и Тося. Кушали мы орехи. Юра не ел. Тогда я очистила ему орех и положила в рот. Мои пальцы коснулись его губ. Они горячие. Но смотрю я на него холодно и встречаю его не менее равнодушный взгляд. Виктор, заявив, что ему надо на репетицию, ушел. Собралась и Тося – уже после ухода Виктора. Но поднялся и Юрий – я не стала их задерживать. Вышла проводить до угла. Мне хотелось продлить минуты, брошенные мне небрежно судьбой.
Тося отошла раньше, чем я выпустила руку Юры. Я сказала, что всегда хотела его видеть, но только для того, чтобы поговорить. Между нами, конечно, быть ничего не может – ведь правильно я говорю? Да? Я сказала спокойно, но потом содрогнулась, услышав его утвердительный ответ: «Да, ты права».
Он ушел, а я глубоко осознала, что это действительно все. Теперь порваны даже самые тонкие ниточки, связывающие нас. А Виктору я позвонила и сказала, что Тося все равно в лагерь не поедет – так что он может взять свое «вознаграждение» обратно.
Скоро мы все разбредемся кто куда. Юра едет в Москву куда-то держать экзамены. Услышу ли я когда-нибудь слова, произнесенные Юрием «Моя дорогая» с такой интонацией, с какой их может произносить 17-летний юноша, у которого и в мыслях нет ничего порочного и в которые он вкладывает свои лучшие чувства, диктуемые первой пробуждающейся страстью.
Поздняя вставка на полях. Юра умер в 1993 году в Латвии (Дубулты), о чем мне позвонила его жена, когда приезжала в Москву к их сыну – космонавту Александру Юрьевичу Калери. Юра перенес два инфаркта. В Латвии он очень переживал, видя, как ущемляются права русских.
8 августа
Я провалила математику на вступительных экзаменах в университет. Конкурс был большой. Полина поступила на химический факультет.
9 августа
Руки опускаются, но надо действовать. Юра вернулся из Москвы – тоже после неудачных экзаменов. Вот тебе и отличник. Узнала, что он поступил в Ростове в Институт железнодорожного транспорта. Туда же поступила Тося Васильева и Нина Степанова. В Медицинский из нашего выпуска попали Наташа Коротенко и Роза Багдасарова. Большинство уехали в Новочеркасск (под Ростовом) – город высших учебных заведений.
10 августа
Тамара Воробей встряхнула меня. Она уже год учится в Пединституте. Пошла после 9-го класса. Она математик (учится в университете). У Тамары много знакомых студентов. Мы часто гуляем в нашем городском саду. Познакомилась с ними.
Я подала документы на словесный факультет Педагогического института. Удивительное положение. Если ты сдаешь на факультет русского языка и литературы – все равно надо сдавать математику и еще химию, физику.
Все прошло гладко. Но как я сдавала математику, стоит рассказать. Дело в том, что в десятом классе у нас математику преподавал доцент Пединститута Данилевич. Так решила директор школы. И вот экзамен по математике не обошелся без «блата».
В аудитории одновременно принимали экзамены по математике профессор Лойферт, ассистент Щепин и доцент Данилевич. Еще в коридоре ассистенту Щепину, который разговорился с девочками, я сказала, что училась у Данилевича. А когда вошла в аудиторию, то растерялась и подумала, к кому бы мне сесть. Данилевич меня знал, а знал он, что я по математике «ни бум-бум». Списывать у него можно было свободно, и он особенно на это и не обращал внимание. Со Щепиным мы все девочки болтали и кокетничали. Садиться к ним обоим было неудобно. И я «бухнулась» к Лойферту. Смотрю, встает со своего места Щепин, подходит к Лойферту и шепчет ему, что «это ученица Данилевича». Экзамен начался и как-то до смешного Лойферт меня спрашивал: «А в кубе разложите на множители». Я написала: а, а, а. Вот и все. Какую оценку поставил мне Лойферт, уже меня не интересовало.
Во время экзаменов я натворила массу глупостей – теперь надо исповедаться в дневнике.
Во время экзаменов я познакомилась с одним поэтом – Владимиром Самойловым, тоже державшим экзамен на литературный факультет.
Поздняя вставка на полях. В те годы поступали в институт и взрослые, желающие получить высшее образование.
Тамара Воробей была моим постоянным спутником во время экзаменов. Она восторгалась его стихами. Он стал за ней ухаживать и по ее просьбе написал ей стихотворение «Встреча». Через несколько дней он написал мне стихотворение «Гроза» (см. тетрадь «Стихотворения моих друзей»). Он описал грозу, действительно редко бывающую в наших местах. Деревья вырывались с корнем, ливень затапливал все. Он пригласил меня к себе, сказал, что у него масса материала, интересных и нужных нам для экзамена вырезок. Я не думала, что буду так встречена. Он купил яблоки, которыми усиленно угощал меня, показывал вырезки из газет, читал свои стихи, других авторов. Неожиданно дотронулся до моих волос. «Какие у тебя чудные волосы – пушистые, мягкие и черные». Я отстранила его руки. Секунда – и он поцеловал меня. Мне это было неприятно, так как как мужчина он не привлекал меня. «Если это не прекратится – я уйду», – сказала я. Но затем я почувствовала, как он опрокидывает меня. Физическая, животная борьба. Я швыряла его из стороны в сторону. Минутами мне казалось, что у меня не хватит сил, так как он кидался на меня буквально как зверь. Я наносила ему удары, кусала, умоляла. Но не могла отрезвить его «кошмарный сон». Но все же он отступил, ползал на коленях, целовал мне руки, просил прощения. Было до тошноты противно. Уже в сумерках я ушла от него. Перед глазами его лицо – сначала искаженное страстью, а потом покорное и жалкое.
Через день получила его письмо и еще одно стихотворение – вопль истерзанной души. Так вот до чего может довести моя глупость. О, Юра, Юра! Если бы ты знал обо всем этом, простил бы ты когда-нибудь меня? Ты понимаешь, каково мне все это после чистоты наших взаимоотношений. Сейчас я питаю отвращение ко всем мужчинам. Не знаю, найду ли когда-нибудь похожего на него, или все такие пошляки и пакостные животные.
Вот я и покаялась. Стало немного легче.
25 августа
Была у Полины. У нее застала большое общество ребят. Были в кино, катались на машине. Получила приглашение пойти завтра на скачки. Не знаю, пойти ли.
27 августа
Встретила Нину Степанову с каким-то Петром Ивановичем и Сашей. Пригласили с ними в сад, кафе, ели мороженое. Я много кокетничала, много болтала, чувствовала, что нравлюсь, а дома была другой – плакала, уткнувшись в подушку.
28 августа
Пришла Нина и ее двоюродный брат Веня, его товарищ Виктор. Возвращались поздно, на улице уже никого не было. Играли в ловитки. Проводили меня домой.
1 сентября
Первый день моего пребывания в институте. Сразу никто мне не понравился – ни из девушек, ни из ребят. Сидела рядом с Фрицем Альбрехтом – немцем, очень добрым и услужливым. Лекции записывать не трудно, я успеваю писать почти все дословно. Другие жалуются, что не успевают.
10 сентября
За эти 10 дней, что не писала, привыкла к студентам. Подружилась с Фрицем и Володей Колесниковым. Мы вместе сидим, вместе проводим перемены. Фрицу 25 лет, он очень умный парень, начитанный, внешне симпатичный, но очень уж худой. Привлекает в нем мягкий характер, он очень отзывчив, аккуратен, исполнителен. Настоящий немец.
Из школьных подруг со мной вместе учится Баяра Арутюнян.
13 сентября
Уже надо много заниматься. Столько назадавали читать литературы, что мне кажется все не перечитать. Хожу в читальню вместе с Фрицем и Вовкой. Вчера заходили к Фрицу домой. Симпатичная семья. Фриц может быть другом. Как приятно, когда тебя понимают.
18 сентября
Сегодня выходной день. Мы с Фрицем пошли за город. Здорово и приятно провели день. Зашли далеко, попали в армянский монастырь, я и не подозревала, что в окрестностях Ростова (точнее Нахичевани) есть такие места. Здесь, среди природы явно чувствовалось, что скоро придет настоящая осень. Жаль расставаться с летом. Уставшие, мы сели на траву. Фриц попросил разрешения положить голову мне на колени. Так мы сидели очень долго. Потом он поцеловал меня. Когда я смотрю на него, мне кажется, что я ненавижу всех мужчин вообще, но мне не хочется отплачивать пренебрежением за его исключительно хорошее отношение ко мне.
19 сентября
Надя Терентьева сообщила мне, что к ней приходил Володя Соломин и умолял ее помочь помириться ему со мной. Он был принят на так называемый «учительский двухгодичный факультет» как уже совсем взрослый человек. С ним видимся мельком во время перемен. Противна его физиономия.
17 октября
Целый месяц не писала. В институте все по-старому. К нам на факультет поступил Лёня Рывкин – добродушный толстяк, прекрасный художник-портретист, женат, он как-то сразу сошелся с нашей компанией. Теперь мы занимаемся вчетвером. Признаться, больше смеемся, так как Фриц очень остроумен. После занятий в читальне ходим или к нему, или гуляем по Энгельса. Провожает меня неизменно Фриц. Он спрашивает меня, нравится ли он мне. Я всегда отвечаю одно и то же: как мужчина – нет, а как товарищ – лучшего я не желала бы.
18 октября
Была у Нины Степановой. Застала старых знакомых: Веню, Ваню, Виктора и Рафу – нового Нининого приятеля. Веня мне нравится – как жаль, что он на днях уходит служить в армию.
Поздняя вставка на полях. Вскоре Рафу арестовали в связи с «делом харбинцев».
Позднее добавление. Все четыре года учебы мы дружили вчетвером. Полный был интернационал: я армянка, Фриц немец, Володя русский, Рывкин еврей. По окончании института мы вчетвером сфотографировались (фотография вклеена в мой альбом).
22 октября
После занятий я гуляла с Фрицем и Вовкой. Вдруг встречаю Веню, Ваню и компанию. Они отзывают меня в сторону и просят завтра прийти к Вене вечером. Они устраивают вечеринку по поводу отъезда его в армию. Но назавтра должен быть хороший вечер в институте. Попробую быть на двух фронтах.
23 октября
До 10 часов была в институте на вечере, а затем приказала Фрицу ухаживать за Тамарой, а сама ушла с Ниной и Виктором, которые зашли за мной. У Вени много танцевали и пили. Веня подарил мне на память о себе фотографию.
26 октября
Я вышла на балкон и увидела и услышала оркестр. Пошла на вокзал. Его провожали мать и сестра. Когда раздался свисток паровоза, он поцеловал мать, сестру и за компанию меня. Обещал писать.
7 октября
На демонстрации было весело. Шли я, Фриц, Тамара Воробей и ее сестра Верочка, которая цепко хваталась за своего спутника Митю – студента университета, очень интересного молодого человека. Я пригласила их к себе на вечер всех, хотя заранее знала, что Верочка не придет. Эти девушки не стесняясь говорят мне, что боятся, что я «отобью» у них кавалеров. Митя согласился, а Верочка «не обещала».
Вечером были у меня Тамара и Фриц. Этот покорный ягненок лежал у нас на ковре, и Тамара почему-то пыталась взгромоздить на него скамейку. Потом мы сели на сундук и начали рассказывать страшные истории. Вели себя как дети.
12 ноября
Немного мучаюсь неискренностью наших отношений с Фрицем. Он в меня влюблен, это бесспорно, но я все время говорю ему, что интимных отношений у нас не может быть. Я была благодарна ему, что он согласился на дружеские отношения.
14 ноября
Целые дни провожу с Фрицем. С утра в институте сидим вместе, перемены гуляем вместе, после обеда занимаемся или у него, или у меня. Вечером часто ходим гулять по улице Энгельса. Есть такой отрезок улицы, где обычно «от и до» гуляют студенты. Так же как и в горсаду есть аллея, где встречаются студенты.
Позднее дополнение. Во время войны 1941-45 гг. Фрица с семьей переселили в глубокий тыл, где они умерли от голода и холода. А может быть их расстреляли. Время было такое.
30 ноября
Получила от Вени письмо. Ответила. Была с Фрицем в оперетте. Особых событий нет. Все течет гладко и однообразно. Скоро зима. Не знаю, буду ли кататься на катке, какая будет зима. А пока я в сборной команде института по волейболу.
9 декабря
Занималась в читальне. Вдруг кто-то окликнул меня. Оказался Митя – Верочкин «кавалер». Он забрел сюда «случайно». Увидев меня, решил «спасти». Мы вышли. Был сильный мороз и мне не хотелось разговаривать. Так мы и расстались, почти не произнеся ни слова.
10 декабря
Случайно попала в один трамвай с Юрой Калери. Хотя мы заметили друг друга, но сделали вид, что нет. Сердце екнуло. Он вышел остановкой раньше меня.
18 декабря
Я пела сегодня на концерте в музыкальной школе. Спела неважно, мешало волнение. После концерта провожал меня Петя Чернобай – наш тенор, очень заурядная и болтливая личность. Однако он не лишен идеалов, ему 24 года, и он надеется, что из него еще будет толк. Он любит сцену – в этом пункт мы с ним сошлись.
24 декабря
Проснулась с мыслью о том, что сегодня ровно год нашей «ссоры» (разлуки) с Юрой. Позволила сделать себе лирическое отступление – перечитала дневник, относящийся ко времени нашей дружбы.
25 декабря
Неожиданно вечером зашли ко мне Веня и Ваня. Веня был отпущен из армии на несколько дней. Выразил надежду, что Новый год будем встречать вместе.
1936 год
1 января
Встречала Новый год с Веней и Ваней, которые потащили меня в один дом к их друзьям. Сегодня же они вдвоем снова были у меня. Немного танцевали под патефон. Мне хотелось, чтобы они скорее ушли. Боже, до чего мне все противны! Как хочется общаться с настоящими, интересными и содержательными людьми! Но судьба не сталкивает меня с ними.
Сейчас у меня закончилась зимняя сессия. Большинство экзаменов прошли на «хорошо». Фриц же сдает все на «отлично». Я нисколько не жалею, что поступила на литературный факультет. Он очень много заставляет работать над собой и расширяет кругозор. Много читаю.
2 января
Каток закрыт. Сыпет снег. У меня начались каникулы. Сегодня хандрю, ни за что не могу взяться, ничем не могу заняться. Правда получила небольшое удовольствие от того, что дома была одна, слушала радио и валялась на кушетке. Играла скрипка. Под ее звуки мне грезилась сцена.
Ах, почему молодые девушки не могут делать все, что им вздумается?
13 января
Неожиданно раздался телефонный звонок. Мне звонит Мария Царевская, моя школьная подруга, с которой я уже давно не общалась. Она приглашает меня к себе – встречать по старому стилю Новый год. Я еду и застаю у нее двух артистов оперетты: Новикова и Алова. Была еще и Валя К. Вечер прошел приятно. Я ночевала у Марии. Она делает «успехи» в своих отношениях с мужчинами!
15 января
Каникулы кончились. Днем приходил Фриц, принес книги. Когда мы остались с ним наедине, он сделал попытку обнять меня. Я спросила: «Ты что, с ума сошел? А наш договор?» Мы давно с ним не целовались, я уже решила, что он примирился с «дружескими отношениями». Испортил мне настроение на целый день. Я хлопнула дверью, когда он уходил.
Только что попробовала писать стихи, ничего не получилось. Давно не писала. Поэтому села за дневник. Проза оказалась лучше.
18 января
Сегодня день моего рождения. Мне исполнилось 18 лет. Я чувствую себя вполне взрослой. Слушала джаз Утесова (была с мамой). «Расхулиганился» он очень, по-моему.
22 января
У меня были в гостях Мария и Саша Новиков – актер Ростовской оперетты. Они, кажется, собираются пожениться. Новиков пророчит мне сцену, он говорит, что у меня сценическая внешность. Это я знаю и без него. Об этом мне говорили и Валевская, и заслуженный артист республики Леондор, которые бывали у моего зятя. Но заняться этим делом у меня не хватает смелости. К тому же театральная студия при нашем драматическом театре очень не серьезно поставлена. Если заняться сценой, то нужно уделить этому много времени, а я не могу из-за института. «За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь». У меня сейчас достаточная нагрузка: институт, занятия пением, физкультурный кружок (легкая атлетика). Новиков говорит, что в оперетту может устроить меня «в два счета», но этот жанр меня не увлекает.
Позднее дополнение. Знаменитый драматический театр Завадского (Театр Моссовета) начинал в Ростове. Напротив этого здания было административное здание Северо-Кавказской железной дороги, а при нем поликлиника, которой заведовал дядя Сёма. Там лечились актеры театра. Семен Георгиевич очень любил застолья – особенно кавказские. Актеры часто были приглашены к нам.
28 января
В институте стал цепляться ко мне М.К., студент исторического факультета. Он хромой, не интересный, малосодержательный юноша. А туда же тянется. Ходит трогательно провожать меня после занятий. А в читальне мешает заниматься своими разговорами. Везет на дураков!
Я начала посещать вместе со своей сестрой Трусей школу западно-европейского танца. Руководитель – Кохановский, бывший артист Варшавского балета. Это явилось для меня свежим увлечением. Курсы платные.
29 января
Днем позвонила мне Берта Вальдеман и спросила, можно ли прийти ко мне вечером с целой компанией, жаждущей потанцевать. Она пронюхала, что я перебралась к Сате и теперь располагаю просторной квартирой, роялем и патефоном с заграничными пластинками. Я дала согласие, и вечером у нас было исключительно весело. Как давно я так не веселилась. Из девушек была Берта и Марианна Саркисова, которую я знала по городу давно. Из ребят: Борис Сальман, Володя Брейзер, Даня Вальдман (Берты брат) и Яша. Все они студенты 2-го курса Института железнодорожного транспорта. Исключительно веселые, симпатичные и остроумные ребята. Все были исключительно хорошо одеты и производили впечатление современной «золотой молодежи».
5 февраля
После урока пения я случайно вышла вместе с Петей Ч. Ему надо было ехать в Ростов к одной девушке, которая его пригласила на танцы, как он мне сообщил. Но в трамвае он предложил мне выйти раньше – в центре города и прогуляться. Я была свободна и согласилась. Мы зашли в кино, смотрели комедию, потом он мне купил фиалки. Весь вечер много хохотала. Он очень умело ухаживает. На прощание он взял мой номер телефона. Написала стихотворение.
6 февраля
Выходной день. До их пор нет снега. Погода прямо весенняя. Вот славный год! Днем занималась в читальне часов шесть подряд. Часа в три пришла домой. Мне сообщили о приходе Дани В. и Володи Б. Я сожалела, что они меня не застали.
Пообедав, я решила выйти на улицу в надежде встретить их праздно шатающимися. Я знала, что в выходные дни они гуляют. Так и вышло. Я встретила всех своих новых знакомых плюс еще человек 6-7, с которыми мне пришлось познакомиться. Вообще нас собралось человек 20, в кругу которых я провела несколько часов. Большинство из них студенты.
Уставшая, я вернулась домой. Давно так беспечно не хохотала над всяким вздором, который болтала праздная молодежь.
Позднее добавление. В Ростове был отрезок главной улицы Энгельса (от Ворошиловского до Буденновского проспекта), где всегда в выходные дни гуляли студенты, поэтому там всегда все встречались. В городском саду тоже была такая аллея, которая называлась «аппендикс» (тупичок), где тоже собирались студенты.
8 февраля
В 22.30, когда я уже была в постели, позвонил Петя Ч. Сообщил, что идет с какой-то компанией в кино. Не знаю, что он этим хотел доказать. Пригласил на днях в оперетту. Я дала согласие.
9 февраля
Дважды звонил Петя. Длинный разговор в кокетливом тоне. Приглашает пойти с ним как-нибудь на каток. Я соглашаюсь. Что-то он много обещает, много болтает, а конкретного ничего не предпринимает. Надоел страшно. Когда он спросил меня:
«Когда можно вам позвонить?»
Я ответила:
«Тогда, когда найдете, о чем со мной разговаривать!»
Он рисуется страшно, ломается также. Я ему открыто говорю, что он актер, стоящий в позе покорителя сердец.
Но почему же мне не принять его предложение и не пойти с ним на каток или в театр? Ведь мне абсолютно не с кем где-то бывать!
11 февраля
Накануне сговорилась с Петей, что пойду на каток. С этой целью он должен был зайти за мной в институт в половине девятого, где я была занята на консультации. Ровно в 20.30 я вышла в коридор и увидела его, но без коньков. Оказывается, он узнал, что каток закрыт и предлагает провести с ним вечер. Мне это не улыбалось, но пока я размышляла, что ему ответить, мы сошли в вестибюлю, где я натолкнулась на Даню, ждавшего также меня. Он пришел неожиданно. Оказывается, дома ему сказали, где я. Я познакомила их, и мы вышли все вместе втроем. Мы решили идти в кино. Я послала за билетами Петю, так как хотела выяснить причину прихода Дани. И хотя Пете очень не хотелось оставлять нас вдвоем, все же он пошел, подчинившись моему приказу.
Даня же пригласил меня на завтра к нашим общим знакомым Кобылиным (Тамара и Женя), где должна была собраться вся компания потанцевать. Мы договорились, что он зайдет за мной в 20 часов вечера.
В кино я сидела между ними. Петя по обыкновению пытался острить, а Даня на сей раз был молчалив. Но интересней всего было то, что каждый из них старался показать свои права на меня. Петя завладел Локтем, а Даня положил руку на спинку моего кресла. Меня это смешило.
Обратная дорога домой была веселее. Пошел густой снег, и я пыталась «накормить» их снежками. У Дани покраснели уши, а у Пети – нос. Но они крепились и не отплачивали мне тем же. По дороге домой договорились с Петей на завтра часов в 17 пойти на каток. Он был удивлен столь ранним часом.
12 февраля
К 17 часам я уже плотно пообедала, одела лыжный костюм и приготовила коньки. Петя пришел точно. К счастью, погода была ветреной, и причина раннего ухода домой была готова.
Кататься было трудно – отчасти из-за погоды, отчасти потому, что я «отяжелела». Спасали шоколадные конфеты, которыми были полны карманы моего спутника. К 20 часам я действительно выбилась из сил, и вполне закономерно было идти домой. Он не возражал, но просил провести с ним вечер. Я отказывалась, говоря, что устала. Он подозрительно посмотрел на меня и ответил:
«Вы думаете, я не подозреваю о ваших отношениях с Даней?»
Возразить ему было трудно, так как и я сама ничего еще «не подозревала» о своих отношениях с ним.
Мы договорились, что он позвонит мне.
Весело вбежав по лестнице домой, я увидела у себя Даню и Бориса, уже ожидавших меня. Через полчаса я предстала перед ними в совершенно другом виде, и мы поехали к Кобылиным. Было снова очень весело. Я танцевала только с Даней. Все ребята этой компании – dandy, танцуют исключительно. Он стал подчеркнуто за мной ухаживать. (Написала стихотворение.)
13 февраля
Школа танцев, которую я посещаю два раза в шесть дней, дает мне очень много. Кохановский прекрасно ведет курс. У него именно можно получить «школу». В нашей группе очень много женщин, и мужчины прямо нарасхват. Многие танцуют «шерочка с машерочкой». Есть такое выражение. На мою долю достался все же мужчина средних лет, уже с брюшком, а посему страшно неповоротливый. Много хлопот он мне доставляет.
Среди мужчин нашей группы выделяется один блондин, довольно-таки интересный парень, лет 28-30. Мысленно я выбрала себе его партнером, но он танцевал с одной молоденькой девушкой, которая, надо признаться, была очень грациозна. Их пара, конечно, лучше всех, это обстоятельство очень задевает меня. Я злюсь. Порой мне хочется подойти к нему и в упор сказать: «Танцуйте со мной!» Тяготясь этой мыслью, я чувствую нервную дрожь, когда ему случается пройти близко от меня.
Поздняя вставка на полях. Пока шел курс, менять партнеров не разрешалось. Кохановский вел курс с женой, так что показывал все четко и ясно.
14 февраля
Вечером после занятий в школе танцев на улице встретила Петю. Потащил в кафе и там за чашкой какао начал изливать свою душу. Он мне рисовал невероятные картины якобы из его жизни. Пересказывать их считаю излишним, так как все они хоть и красивы, но неправдоподобны. Он жалуется на свое «мужицкое» происхождение, на свою простую внешность, тяготится тем, что не смог получить образование. Мне его, конечно, жаль, но я ничем ему помочь не могу. Завтра он ложится на операцию appendixa и просит навестить его в больнице. В общем, он ищет сочувствия, сожаления. А я сижу и, потягивая ликер, который мне доставляет удовольствие, думаю совсем о другом.
15 февраля
Звонил из больницы Петя, и так как меня дома не было, то он попросил передать мне, что часы посещения больных у них с трех до шести.
17 февраля
Приходил Даня, но я была в концерте. Слушала итальянскую колоратуру Мерседес Капсир. Ее можно сравнить с Евой Бондровской-Турской (Варшава), которую мне как-то тоже посчастливилось услышать.
18 февраля
Утром поехала в больницу к Пете. Достала пропуск на три часа дня, но потом раздумала и выбросила его. Кому это надо. Выйдет – увидимся. Вечером была с Даней в кино. Он спросил о Пете. Я ответила, что тот в больнице. На этом разговор окончился. Однако это вас задевает, молодой человек! Сегодня закончился 1-й курс танцев у Кохановского. Решила посещать второй, когда узнала, что «магнит», притягивающий меня, будет там тоже.
23 февраля
Звонил Петя. Он уже вышел из больницы и благодарит за «внимание». Просит встречи. Говорю, что 27-го увидимся на уроке пения.
Вечером был Даня. Наши уехали в театр. Мы завели патефон и танцевали наедине. Я чувствовала, что он меня поцелует – так оно и вышло. Он предложил мне перейти на ты. Я согласилась. Потом он предложил встречаться.
«Не стоит усложнять наши отношения!» – ответила я.
Он показал мне фотографию очень красивой девушки и сказал, что «это все, что было до тебя».
Затем он подарил мне свою фотографию, взятую только что у фотографа, и тут же прибавил, что ни у одной девушки нет его снимка.
Как банально все это!!!
Однако целуется он красиво.
Даня внешне не интересен. Он – брюнет, лицо типично еврейское, роста одного со мною, одевается он изящно, умеет поговорить, а главное – развеселить. Очень остроумен.
Я хочу любви, она мне необходима как воздух. Даня мне симпатичен, хотя не то, чего бы я желала. А пока я буду философствовать, почему бы мне не сохранить возможность вращаться в их веселой компании и не нацеловаться с ним.
24 февраля
С Даней была на концерте московской опереточной певицы Новиковой (прима).
27 февраля
Была с Петей на «Ревизоре». Он был чрезмерно внимателен, покупал шоколад, целовал руки, при прощании почтительно просил встречи.
«Опять?» – спросила я кокетливо.
29 февраля
На уроке пения видела Петю. Слава Богу провожать не пошел.
1 марта
Танцевала с Даней в клубе «Металлист». Там были Марианна и Яша, которые тоже дружат.
Поздняя вставка на полях. Марианна через некоторое время уехала в Америку, выйдя замуж.
2 марта
После урока пения Петя провожал меня. Как всегда просил встречи, но я отрезала: «Никогда!»
Он спросил: «Многим ли дуракам я говорю это?»
Мне хотелось ответить: «Таким, как вы». Но я сказала со вздохом: «Да, приходится».
Он предлагает остаться друзьями и извиняется за свое преследование меня. Я отвечаю: «Самыми лучшими!»
Он целует мне руку, а я замечаю царапины на его руке. Это я его на «Ревизоре» поцарапала от злости.
3 марта
«Я очень мало знаю о вас, но это не мешает мне почти любить вас. Вы высокой блондин, ваши волосы гладко зачесаны наверх. Мне хочется их растрепать иногда, чтобы они не были такими послушными. Впрочем, это не будет вам к лицу, так как у вас слишком серьезная внешность. Ваши карие глаза немного ласково смотрят во время танца. Щеки у вас розовые, как у девушки. Губы правильно очерчены, из-за их улыбки блестят ровные белые зубы. Вы всегда в коричневом костюме. Вот и все, что я о вас знаю. Скоро кончится курс танцев, и вы уйдете навсегда».
Сейчас я посещаю второй курс танцев. Девушки, его партнерши, нет. В нашей группе все женщины солидного возраста, большинство танцует очень неуклюже. Я выделяюсь среди них так же, как он выделяется среди мужчин. Казалось естественным, что мы должны танцевать вместе. Однако он каждый урок меняет своих партнерш, а на меня лишь изредка бросает загадочный взгляд.
Наконец он перетанцевал со всеми женщинами всех возрастов в нашей группе, а меня упорно не приглашает. Что это? Или это начало игры, или полнейшее равнодушие? Завтра урок танцев. Какие новые мучения готовит он? Мне кажется, я долго не выдержу этой пытки.
О, мой характер!!!
4 марта
Что за вечер!!! От счастья я не чувствую себя.
Сегодня на уроке танцев, как только начался второй час занятий, я стояла возле окна, опустив голову. Вдруг я услышала над собой приятный баритон: «Разрешите пригласить вас?» Я подняла голову. Это был он!
Мои, мгновенно ставшие равнодушными глаза поднялись на него.
«Пожалуйста!» – ответила я, но, кажется, переборщила в намеренной холодности, так как он странно на меня посмотрел.
И мы танцевали. Что это был за танец! Я вложила в него всю душу. Мы танцевали так, как будто вечность танцуем вместе – настолько было все чисто, плавно, слито воедино.
Я удостоилась его замечания, что танцевать со мною приятно. Ведь одна школа. Что же дальше?
5 марта
Сегодня опять танцы. Он танцует исключительно со мной!!! Явное удовольствие светилось на моем лице. Он спросил мое имя.
«Ада!» – ответила я.
И мы с ним помимо обычных: «здравствуйте», «пожалуйста», «разрешите», «простите» говорили и о вещах, никакого отношения к танцам не имеющих. Я узнала, что он по специальности экономист, работает в Горпотребсоюзе, в 1930 году окончил экономический институт, ему 30 лет, зовут его Миша Васильев. Это достижение, так как за два месяца танцев с прежней его партнершей они не обменялись и полусловом – я ведь нарочно следила за ними. При прощании пожал руку.
6 марта
Танцевала с Даней в Клубе металлистов. Сегодня выходной день, народу уйма. Случайно на хорах заметила ЕГО. Помахав рукой и получив ответ, я жестом пригласила его сойти вниз танцевать. Он отрицательно покачал головой. Во время танца я упорно бросала взгляды наверх, но он упорно не смотрел в мою сторону. Искусно! И ни с кем не танцевал. Хоть Даня прекрасно танцует, но не сравнить его с НИМ. Я теперь стала кое-что понимать в этом деле. Это мое очередное увлечение.
7 марта
Последний урок танцев 2-го курса. Я, безусловно, танцевала только с ним. Я спросила его, почему он не танцевал вчера в клубе и почему не спустился вниз, когда я звала его. Он ответил, что не хотел мне мешать: «Ведь вы танцевали со своим постоянным партнером», – сказал он, сделав ударение на слове «постоянный».
«Ну раз я вас приглашала, то, наверное, не подвела бы», – возразила я.
На это он ответил, что не хотел нам мешать.
Отважилась спросить его имя. Оказалось, Михаил Васильев.
Посещать 3-й курс танцев было нецелесообразно, так как он готовил профессионалов – руководителей танцевальными кружками и т. д.
После урока он проводил меня домой, и мы договорились, что будем ходить на платные «практикумы», которые бывают в школе каждый «подвыходной» и «выходной» день для окончивших два курса. 12-го я обещала прийти.
Я торжествую свою победу!
8 марта
С Даней у Кобылиных. Шутя ударила его по щеке. Зачем? (О, моя несдержанность!) Он обиделся и не подходил ко мне весь вечер. Я танцевала с Колей Крупп. Однако к концу вечера Даня подошел ко мне и проводил меня домой. Я капризничала, а он дулся. Так и ушел надутый и обиженный.
11 марта
Повесила трубку, убедившись, что это Петя.
Приходил Даня. Уверяет, что если бы не я, а другая девушка, он не пришел бы. Болтовня!
Мы были одни. После ссоры всегда приятно примирение, и мы нацеловались вдоволь, а потом я сказала, что завтра иду на танцы. Он удивлен и просит пойти с ним. Вот удовольствие! Разве можно сравнить эти два ощущения: носиться в объятиях блондина, от близости которого кружится голова, или танцевать с этим самонадеянным мальчишкой?
«Ну дело твое», – говорит он, когда видит, что спорить дальше бесполезно.
«Конечно!» – отвечаю я.
И он уходит, опять не в духе
12 марта
Счастливый вечер наградил меня за все мои страдания по поводу неуспеха у Миши. Правда, днем приходили ко мне Даня с Володей, уговаривали провести вечер с ними, но я была упряма.
На бывших курсах Миша в самом начале заявил, что танцует со мной лишь слоу-фокс, так как у него растяжение жилы, а слоу-фокс он не вытерпит, чтобы не танцевать.
«Остальные танцы вы будете танцевать с моим другом», – сказал он.
Но… стоило заиграть зажигающей музыке, как он с большим подъемом танцевал со мною все танцы подряд и так до конца вечера.
Когда в 12 часов ночи он проводил меня, то на прощанье дал номер своего служебного телефона с тем, чтобы я позвонила ему, когда смогу танцевать. На это я возразила замечанием, что телефон есть и у меня дома, и он при желании может позвонить мне.
15 марта
Трогательные признания пришлось мне сегодня выслушать, и если бы он хоть чуточку мне нравился, я бы могла растаять.
«Мне хочется вывернуть вам свое я», – сказал Петя, заполучив-таки меня сегодня.
«Выворачивайте», – ответила я устало, и мы зашли в кафе-ресторан.
Он мне купил много шоколада, узнав однажды, что это моя страсть. Такая мелочь доставила мне удовольствие.
Его признания полились обычной струей, но сейчас они были смешаны с жалкой мольбой.
«Я не могу видеть вас и не чувствовать близкой», – сказал он мне.
Я остановила его в самом начале:
«Но, по-моему, мы договорились на эту тему больше не говорить».
Он уверял меня, что это последний раз, что ему тяжело, что единственная его просьба – это еще два часа побыть вместе. «Ведь подумайте, это последняя моя просьба».
Из жалости я уступаю ему, но в свою очередь «изливаюсь». Я рассказываю ему, что мне нравится М.В., но что у меня мало шансов на успех. Он удивлен: «У вас – и вдруг мало шансов?» Затем он уверяет меня, что с моей внешностью, по его мнению, можно многого добиться в жизни.
Когда мы прощались, он жадно целовал мои руки. Но вдруг на минуту он преобразился, поднял голову и со сверкающим взором изрек:
«А подумайте, Ада, как было бы хорошо, если бы мы были вместе. Вы не представляете, что значит, когда я люблю. Во имя этого я приношу все!.. Скажите только, что вы мне верите – и мне будет легче», – продолжает он.
«Верю, давно верю, но… не люблю!» – отвечаю я и поворачиваюсь уходить.
Но вдруг за спиной я чувствую его крепкие объятия. Он быстро целует меня и скороговоркой говорит: «Милая, любимая девочка». А затем с такой силой отталкивает меня, что я чуть не ударяюсь о противоположную стену подъезда. А он выскакивает на улицу.
16 марта
Дождь. Настроение паскудное. Хочется видеть Мишу и больше никого. После Юры еще никто мне так не нравился. О, если бы он хоть чуточку догадывался, что нравится мне! Он безупречно ко мне относится, но держится с достоинством. Я против него кажусь глупой девочкой. Я это чувствую.
Вечером телефонный звонок. Я подхожу, и лицо мое проясняется впервые за целый день. Это Миша сдержал слово. Он осведомляется, буду ли я в следующий выходной день, 18 числа, на танцах?
Я, ссылаясь на предстоящую сессию, говорю, что очевидно не приду. Он просит сказать точно, так как иначе и он не пойдет. После 15-минутного разговора я соглашаюсь, хотя и с первых минут положительное решение уже созрело во мне.
17 марта
Демонстрация по поводу проводов казаков Дона. Я иду с Тамарой В. Мне очень хотелось встретить Мишу, но я рядах его учреждения его не было. Я знала, что живет он на Боготяновском переулке, и мы решили дойти туда. Действительно, еще издали я заметила его, мирно покуривающего папиросу. Когда он заметил нас, лицо его прояснилось, он подошел ко мне со словами:
«А я всюду вас искал. Почему ваша колонна так задержалась?»
По всему было видно, что он рад меня видеть.
Я познакомила его с Тамарой, и мы, идя в последних рядах, болтали очень много. Мое сердце прыгало от радости, тем более, что он мне льстил, когда мы говорили о литературе.
Все дело испортил встретившийся на пути Данька. Он примкнул к нам, и разговор моментально перестал быть столь оживленным. У меня было жуткое состояние: с одной стороны, я боялась, что Миша заговорит о завтрашних танцах, и Даня узнает, кто он и почему я всегда так рвусь туда. С другой стороны, я боюсь, что Даня скажет что-нибудь лишнее – тем более, что он знает, что завтра у меня «концерт», и я не могу быть с ним.
Боясь всего этого, я сыграла лживую, лицемерную, подлую роль. Я тихо сказала Мише:
«Мы завтра танцуем, только не говорите об этом вслух!»
Он ответил: «Хорошо! Понимаю!» – и сжал мне локоть.
И тут началась гроза, да какая!
Миша прекрасно сыграл свою роль, рьяно ухаживая за Тамарой, а я шла впереди с Даней, который меня спросил: «Кто это?» И я соврала. Клянусь, это бывает со мной редко и поэтому возможно вышло так не гладко.
Я сказала, что это наш студент.
В то же время я слышу, как Миша спрашивает у Тамары: «Кто это?» Она же умно отвечает: «Студент РИИЖТа».
Проводив Тамару до трамвайной остановки, мы с Даней тоже садимся, но в противоположную сторону. Миша остается один.
Очень боюсь, что все происшедшее может сыграть отрицательную роль.
18 марта
Днем занимались у Фрица, но больше дурили. Устроили художественную читку старых журналов. Я получила удовольствие от собственного чтения. Страсть как люблю читать вслух!!!
С нетерпением ждала вечера. Со звонком вошла «на танцы». Обычно он встречал меня в фойе, но на сей раз его не было.
В зале с первыми звуками вальса я увидела его, приглашающего какую-то даму. Пара кружится и вот-вот достигнет меня. Что делать? Я конвульсивно хватаю одного (более-менее знакомого) мужчину, тащу на середину зала и заставляю танцевать со мной. Он танцует отвратительно, да и я вальсирую не лучше, но мне важно не стоять на месте. Все выходит как нельзя лучше. Мы встречаемся глазами во время танца и мило улыбаемся друг другу.
А как только смолкают звуки вальса, он подлетает ко мне со словами: «Что же вы опоздали?»
«Во всяком случае я была здесь, когда вы пригласили даму!» – укоряю я.
«Простите, я вас не видел», – парирует он.
Все остальные танцы мы безусловно танцуем вместе, уходя в мелодичные звуки танго, порывистые и четкие румбы, сдержанные и умеренные блюзы.
Но мы много и болтаем. Он говорит: «Я не представляю себе, как с Адой можно молчать!»
Говорили и о вчерашнем дне. Ему нравится Тамара. Он сравнивал нас с пушкинскими Татьяной и Ольгой. Мне кажется, ему нравятся серьезные девушки, а не такие сумасбродные как я.
Когда шли домой, он первый начал разговор в таком духе: «Мне кажется, Ада, вы начинаете меня приручать. Смотрите, я стал уже почти ручной. Вы очевидно привыкли командовать людьми, господствовать. Но знаете, часто бывает так, что господство с одной стороны идет до определенной точки, после чего начинается господство с другой».
Говорит, как шутит, но я прекрасно понимаю, какой смысл он вкладывает в эти слова.
«Да, я люблю командовать и не терплю ничьего влияния».
Он задает короткий, но значительный вопрос: «А вчера?»
Меня кинуло в жар.
Я так растерялась, что не соображала, что говорю. Я сказала, что с Даней у меня «очень сложные отношения», так что не приходится говорить о каком-то господстве друг над другом.
Распрощавшись, просил разрешения позвонить.
Чувствую, что случилось непоправимое.
Попробую исправить, но сомневаюсь в успехе, так как начало всегда бывает решающим. Почему я так глупо себя веду?
19 марта
Вчера Миша плохо себя чувствовал и предполагал, что сляжет. Мне это было очень интересно выяснить для того, чтобы знать, как распределять вечера на «шестидневку». Звонить к нему не хотелось. Но случай помог мне.
Днем в институте рано кончились занятия, и мы с Тамарой гуляли.
Встретили Петю, и я решила его «использовать». Попросила позвонить Мише на службу и узнать, там ли он. «Васильева» в конторе не оказалось, он вышел. Но я таким образом узнала, что он здоров и на работе.
20 марта
В случайном разговоре с Бертой выяснилось, что она была знакома с Мишей Васильевым. Они познакомились в городском саду, он вел себя очень агрессивно, несколько вечеров провели вместе, но потом он ушел, не назначив свидания. Для меня он предстал в совершенно другом свете.
Конечно, я могла бы пустить свои кошачьи коготки, но именно по отношению к нему не хочется этого делать. С ним я скромна. Как и он со мной.
Вечером был Даня. Намекнула, что 23-го у меня собрание в институте.
Вот как, я уже научилась врать!
Плохо ли это?
Я думаю, что не очень, так как бываю я с ним исключительно ради того общества, с которым он связан. А там всегда весело и танцы, танцы, танцы.
23 марта
Опять выпал снег. Мучительно ждала вечера. Позвонит ли? Пригласит ли? Как ужасно зависеть от кого-то! Содрогаюсь при этой мысли. Я кажется возьму да и позвоню ему сама. Пусть не думает, что я желаю «приручить» его, как говорил он мне однажды.
В семь звонит Даня. Что ответить ему? Ах, да – ведь можно сказать, что у нас гости.
«Какая жалость, так-то и так-то, – говорю я печально. – Очень хотелось бы видеть, но не могу, завтра».
Вешаю трубку и, краснея, отхожу. Как необходимо для женщины лицемерие, если она хочет жить!
Сейчас половина девятого. Я села от нечего делать писать дневник. Конечно, можно позвонить Мише. Но…
Телефон звонит ровно в девять. Бегу!
24 марта
Вчера по телефону немного дерзко спрашиваю: «А нельзя ли было позвонить еще позже?»
«Что, вы грубите, Адочка?» – видимо, с улыбкой отвечает он.
Отговаривается тем, что был занят, только освободился.
Но мы танцуем. На танцах была и Тамара со своим «Васильком».
Миша взял мою руку и, хлопая по своей, сказал: «Шаловливые ручонки!»
Зачем? Зачем эти жесты? Они меня так раздражают.
При прощании просит прийти и завтра.
«Много!» – говорю я, колеблясь.
Я думаю, что завтра придет Даня. Идти на окончательный разрыв с ним не хочется.
«У вас завтра свидание?» – спрашивает он.
«Нет!» – поспешно отвечаю я.
А потом молчу. Ужасно глупо! Он просит усиленно.
Вдруг у меня кружится голова. Не знаю точно, клянусь, что не могу вспомнить, но мне показалось, что его рука обвивает мою талию и глаза впиваются в мои.
Чудом моя рука оказывается на его плече, но когда я пришла в себя, я ее быстро отдернула.
В этот момент как под гипнозом я сказала тихо: «Обязательно приду!» А потом прибавила: «Заходите за мной!»
Он согласился.
И вот теперь я сижу за письменным столом, пишу и думаю, как хочется по-настоящему любить, искренне, открыто, и чтобы «он» ответил мне взаимностью. Миша! Если бы он мог понять меня, он не думал бы так плохо обо мне. А то мне кажется, что он действительно плохо думает о своенравной и сумасбродной его «партнерше».
«Партнерша!» – как пошло звучит это.
Это слово отдаляет нас.
Но вернемся к действительности.
Надо идти заниматься.
24 вечером
После занятий, уставшая, заперлась в своей комнате и велела всех гнать в шею. Слышала, как приходил Даня. Часов в восемь. Но ему сказали, что меня нет дома.
Поздняя вставка на полях. У Сати у меня была комната вместе с ее дочкой Кеточкой, которая в это время кончала школу.
К девяти часам я привела себя в порядок. Ровно в девять явился Миша – свежий, душистый, видимо, только что из парикмахерской. Он уже взял билеты («практикумы» в школе танцев были платные), и поэтому можно было не спешить.
На танцах есть два типа, которые осаждают меня взглядами. Один из них интересен, другой – урод. Их возраст колеблется в пределах от 32-х до 35-ти лет. Сегодня, как только я вошла, я услышала: «Вот она!» А затем они меньше танцевали, а больше наблюдали за нашей парой. А затем, когда мы с Мишей шли домой, они очутились каким-то образом вблизи моего дома. Наверное, они следили, пойдет ли Миша меня провожать.
Во время танца я спросила Мишу: «Знаете ли вы Берту?»
Смущение отразилось на его лице.
«А вы ее тоже знаете?» – спросил он.
«Да, это сестра Дани».
«Ах, вот как!»
На этом разговор оборвался.
29 марта
Долгими казались все дни «шестидневки». Занималась я отвратительно. Сегодня позвонил Миша. Я ответила, что готова. Тогда он вспомнил арию Периколы, где есть аналогичные слова. Я решила сделать ему сюрприз: он вошел под звуки этой арии в исполнении Новиковой. «Благодарю!» – сказал он, поняв меня.
Поздняя вставка на полях. Патефон у нас был.
Мы танцевали в клубе. Вовремя танца я чувствую его близость, дыхание, а изредка его приятный баритон. Но мы все реже и реже болтаем во время танца.
Я решила положить конец моим мучениям, выяснить определенно его отношение ко мне. Для этого я говорю ему: «Приходите ко мне завтра днем, научите меня вальсировать. И тогда мы будем настоящими профессионалами».
Поздняя вставка на полях. Танцую я прекрасно, но вот почему-то до старости не научилась вальсировать.
Сначала он соглашается. Потом говорит, что не обещает.
«А если я хочу, чтобы вы пришли!» – говорю я полулукаво.
«Тогда я приду обязательно!» – уступает он.
Он часто говорит, что уже «старик». Зачем он это делает? Разница в возрасте у нас большая. Ему 30, мне 18 лет. Он подчеркивает, что на танцы ходит с удовольствием, что это прекрасный отдых, позволяющий забыться от «житейских треволнений».
Я ответила тем же.
Он удивился: от каких таких мыслей и треволнений я забываюсь? Осведомился, хорошо ли идут у меня дела в институте.
«Да, – сказала я, – об этом не приходится беспокоиться».
«Тогда душевные дела не в порядке?»
«Может быть, и так».
«Конечно, в вашем возрасте… Когда я был таким…» И т. д., и т. п.
Вместе прощания он сжал мне плечи.
Мне кажется, я превращаюсь в куклу, которой очень умело играют.
30 марта
В двенадцать дня звонит Даня. Говорю, что занимаюсь и гулять не пойду. Договариваемся встретиться завтра.
В час дня приходит Миша. Праздно проводим часок, играем в «зайчика». Он больно набивает мне руки. А потом, видя, что они покраснели, берет их в свои и жалеет: «Бедные ручки!» Потом мы дрались диванными подушками.
Затем у меня стало портиться настроение, я злилась и чуть не плакала. Боже, какая я дура!
Я молчала, когда он спросил меня: «Что с вами?» Резко к нему повернувшись, я задала ему вопрос: «Нравится ли вам Даня?» И тут же пожалела.
«Я слишком его мало знаю, чтобы судить о нем!» – ответил он сдержанно.
Я ему сказала почти все: о том, что встречаюсь с ним ради компании, о том, что он мне не нравится, о том, что завтра мне предстоит разговор с ним.
Поздняя вставка. За Даней тянется вся студенческая танцующая компания: девочки и мальчики, мы часто собираемся у кого-нибудь.
Черт дергал меня за язык! Сказать это человеку, мнением которого я дорожу. Безумство!
Он лаконично заметил, что ведь мне только 18 лет, что все у меня впереди, зачем мне принуждать себя – не лучше ли на все смотреть проще и т. д.
Он так отечески со мной заговорил, так нежно взял за руку, так глубоко заглянул в глаза, что мне стало страшно. Я не владела собою.
«Слушайтесь сердца!» – заключил он.
Стало хмуро. Пропасть легла между нами. Мне стало все как-то безразлично. Он предложил выйти прогуляться, так как стояла хорошая погода. Я знала, что, выйдя, мы встретим всю компанию Дани. Я твердо решила завтра порвать с ним окончательно, что будет сделать легче, если он увидит меня с Мишей.
Миша был внешне очень привлекателен, на нем было серое пальто и серая кепка.
Холодно поклонившись Дане и всей гоп-компании, мы разошлись.
Миша отвернулся, ссылаясь на то, что возможно мне будет неприятно, если Даня узнает его. Действительно, мне не хотелось, чтобы Даня узнал в нем «студента», с которым некогда я его знакомила.
Чтобы поддержать разговор, Миша рассказывал о том, как он учился в гимназии, о состязаниях на велосипедах, в которых он участвовал. Потом мы говорили о разуме и чувствах. Он уверяет, что пережил тот возраст, когда чувства затемняют разум. Я сказала, что у меня наоборот.
Поздняя вставка на полях. И детскости во мне было тоже много!
Сегодня утром я написала стихотворение, посвященное ему. Я достала его и прочла, предварительно загнув край, где написаны были две буквы М.В., то есть кому оно посвящено.
«Можете не смущаться, я не буду любопытствовать, кому оно посвящено!»
Я резко отвернула край, давая ему прочесть.
«Ну предположим какой-нибудь Марье Васильевне посвящено», – сказал он, увидев инициалы.
Я прочла его, но он, не поняв смысла, попросил перечитать сам.
Тихо вечерние тени
Мягко меня обнимают.
Сумерки нежно-весенние
Волны любви расстилают.
Вечер приносит мне счастье –
Танцы под музыку «Сказки».
Пенится радость хрустальная
В песне без слов и без ласки.
Кружась в едином порыве,
Я слышу в таинственных звуках
И слезы, и шепот, и пенье,
И вальс, умирающий в муках.
И хочется так на мгновенье
Увидеть в дали бесконечной
Луч радости, счастья и света
И нежной любви долговечной.
Но вечер немой и кончает
Он песнь свою молчаливо –
Как будто на ночь засыпают
Чуть зыбкие волны залива.
Прочитав его, он сказал: «Понимаю!»
Что он понял, осталось для меня тайной.
Проводив меня домой, он спросил, зайти ли вечером.
«Да!» – ответила я безразлично. И действительно мне было безразлично.
Опять танцы. Опять кружатся перед глазами пары, а вместе с ними кружится у меня голова. Жар. Я явно больна.
Миша просит позвонить ему завтра, сообщить о здоровье.
31 марта
Я колебалась перед тем как позвонить.
Звоню и говорю, что я вполне здорова, но только болит голова.
«А настроение?» – спрашивает он.
«Прекрасное!» – соврала я.
«Да, это очень важно для сегодняшнего разговора!» – говорит он, не забыв, что мне предстоит сегодня разговор с Даней.
В семь часов пришел Даня. Несмотря на сильную головную боль, мы с ним разговариваем. И я говорю ему всю правду. Я сказал ему, кто такой Миша и о моем отношении к нему. Я просила его не препятствовать мне ходить на танцы и уверила его, что между нами нет ничего.
Все же он страшно злится, шагает из угла в угол, собирается уходить, но говорит: «Ну я приду в «подвыходной». «Нет, я обещала Мише и поэтому должна быть с ним», – твердо парирую удар.
Он снова возмущен и говорит, что в «подвыходной» позвонит часов в пять и скажет, придет ли он вообще еще ко мне.
Ну это уж дудки. Решай вопрос сейчас. А впрочем, звони, если хочешь. Мне все равно.
Поздняя вставка на полях. В эти годы власть выдумала «шестидневку». Отсюда родились термины «выходной», «подвыходной» – вместо субботы и воскресенья.
1 апреля
Получила письмо от Пети. Прислал отрывок из своего романа «Племя». Просит комментарии. В письме пишет, что «на прошлом с ожесточенностью ставит точку».
В три часа, когда я возвратилась из института, мне позвонила какая-то незнакомка и просила меня от имени Миши прийти на угол Буденновского проспекта к 4-м часам. Я поблагодарила ее, но была ошеломлена. Потом вспомнила: ведь сегодня первое апреля. Заинтригована, кто подстроил подобную шутку.
5 апреля
Звонил Петя. Это он подначил меня 1 апреля. Говорили о его романе. Я дала положительный отзыв. Действительно, отрывок мне нравится – если это писал он, то хорошо. Обещает дописать и посвятить мне.
В шесть часов звонит Даня. Сухо говорит, что придет завтра. Ура, еще одна моя победа! Смеюсь от удовольствия. Не удалось выдержать характер до конца. А может быть он меня правда любит, как говорит. Ну что мне за дело до этого?
В девять часов Миши нет. Иду на танцы сама. Я знала, что если его не будет, то и одна я не пропаду. Об этом говорили глаза многих мужчин, жаждущих танцевать со мной.
Отходя от кассы, я натолкнулась на Мишу. Он обрушился на меня: «Неужели я не могла подождать?»
«Но я не знала, когда вам заблагорассудится зайти за мной», – резко бросаю я.
«Но мы кажется договорились в девять», – возражает он.
Оказывается, он заходил за мной, но уже не застал дома.
Танцуем мы, примирившись.
Сегодня я впервые ему «изменила». Дело было так.
В перерыве между танцами ко мне подлетел один молодой человек по фамилии Соломин (сослуживец моего зятя), неимоверно высокого роста, но приятной наружности.
«Разрешите мне с вами показать одно «па» моим друзьям», – сказал он, указывая на моих двух преследователей.
«Пожалуйста!» – ответила я, и мы стали выкручивать ногами необыкновенные вещи, о которых я даже не имела понятия. Потом выяснилось, что это они проходили на 3-м курсе, который я не посещала.
По всему было видно, что это был предлог для знакомства.
И это подтвердилось следующим его вопросом:
«Скажите, это ваш постоянный партнер?» – спросил Соломин, указав на Мишу, сидевшего в это время к нам спиной и курившего папиросу.
Я ответила буквально так:
«М… м… м… да, постоянный!»
«Как жаль!» – последовал ответ.
Тогда я обещала ему танго третьего отделения.
Предупредив Мишу, что танго я танцую не с ним, я действительно танцевала его с Соломиным.
С ним танцевать хорошо, но немного страшно. Его громадная фигура давит своей величиной. Я не привыкла чувствовать мужчину намного выше себя, так как я сама обладаю высоким ростом.
После танго шел фокс-марш, который мы с Мишей очень любили. Но в коротеньком перерыве между этими двумя танцами Соломин задержал меня, а затем повел фокс-маршем. Что делать? Я хочу этот танец танцевать с Мишей, и он бедненький стоит один. Мгновенно я бросаю Соломина и подбегаю к Мише. Тащу его танцевать, но он капризничает. Я насильно заставляю его, дабы не остаться «с носом». И мы победоносно заканчиваем вечер.
В фойе Соломин сказал: «Вы правы – ведь это мой незаконный танец».
Сегодня мне Миша говорил комплименты. Он заметил, что я побледнела и бледность мне идет. «Похорошели», – сказал он. Я пропустили мимо ушей.
Он что-то сказал о танцах, которые связаны со мной.
«Да, мой образ связан только с танцами!» – сказала я.
«Почему же…» – неопределенно отвечает он.
Он не спросил меня о последствиях разговора с Даней, и я не распространялась.
Мне становится все больше и больше мучительней видеть его. Надо что-то сделать.
6 апреля
Выходной день. Занимались у Фрица. Не столько занимались, сколько дурили. Я играла, они пели козлитонами. В довершение всего пошли есть мороженое.
Вечером была с Даней. Чувствую, что соскучилась по его поцелуям, но только по поцелуям.
7 апреля
Был Петя. Говорили о его произведении. Потом гуляли, ели шоколад.
Физически чувствую себя скверно.
Продолжение в Тетради №2