Что ни год – лихолетие,

Что ни враль, то Мессия

Александр Галич

Плутократия – политическое господство богачей, при котором государственная власть служит интересам богатой верхушки господствующего класса при полном бесправии трудящихся

Я часто размышляю о происходящем в своей стране, о взаимоотношениях власти и народа, о  сложившейся системе управления государством. Пытаюсь понять, что представляет собой существующий в России «общественный строй» – были ли у него аналоги в прошлом, или мы стали свидетелями чего-то уникального, сформировавшегося на наших глазах – на протяжении жизни всего одного поколения. Листая словари и энциклопедии, я встретил немало разных определений. И понял, что наиболее подходящим из них будет понятие, которое вынесено в название альбома, который вы держите в руках. Приведу все встреченные мною определения слова плутократия, а вы судите сами.

Политический строй, при котором представители наиболее богатых слоев пользуются всей полнотой государственной власти. Система правления, при которой власть и безраздельное господство фактически принадлежат кучке богачей. Власть богатых. Частный случай олигархии – режима, при котором реальная власть находится у небольшого круга лиц (например, знати, военных, партийной верхушки, либо друзей и родственников правителя). Форма государственного управления, при которой власть принадлежит богатому классу (чаще употребляется по отношению к государствам, где богатые классы пользуются преобладающим влиянием на государственную жизнь). Политическое господство богачей, при котором государственная власть служит интересам богатой верхушки господствующего класса. В древнем мире плутократические формы власти сложились в Карфагене и в средневековой Венеции. Плутократия в лице финансовой олигархии – миллионеров и миллиардеров господствует во всех капиталистических странах. Элементы плутократических отношений пронизывают современное политическое пространство всего мира. Некоторые политики современной России в значительной мере выражают интересы плутократии.

Вот, пожалуй, наиболее распространенные и общепринятые определения. Трудно не согласиться, что все они как нельзя точно характеризуют окружающую нас действительность. Что касается последних двух фраз, то они всего лишь подчеркивают тот факт, что Россия в контексте современного мира не такое уж печальное исключение. К сожалению, мы имели возможность воочию наблюдать, как все ведущие в экономическом отношении государства рано или поздно так или иначе оказывались под диктатурой плутократии.

Признаться, меня мало волнует ситуация в других странах. Я живу в России и все свои творческие усилия посвятил происходящему на своей родине. Так получилось, что я начинал как художник, работающий в жанре политического плаката. На сегодня я достиг определенных успехов и даже был удостоен международных наград. Не удивительно, что  в свое время меня, как и большинство моих коллег, захватили события, связанные с начавшейся перестройкой и гайдаровскими реформами. Мы пытались на языке своего жанра выражать свое отношение к начавшимся переменам, которые шокировали тем, что оказались радикальнее, чем мы ожидали. Мы получили долгожданную свободу и поспешили ею воспользоваться. Работали вдохновенно, азартно, торопясь запечатлеть все новое, что вошло в нашу повседневность. К сожалению, первые же шаги новой власти не могли не насторожить. В первую очередь тем, что слова и обещания все больше расходились с реальным положением дел.

Как многие помнят, явление очередного гаранта народу было встречено с энтузиазмом – тем более, что в то время страна находилась в глубочайшем тупике. Увы, по мере укрепления президентской власти надежда на справедливость таяла на глазах. И вот сегодня мы вплотную подошли к славной дате – 20-летию вступлению в должность первого лица. В наступающем 2019 году дорогим россиянам предстоит отметить памятное событие.

Все мое творчество двух последних десятилетий стало своеобразной хроникой текущих событий, этакой Повестью временных лет эпохи развитого путинизма. Будучи вынужденно приближенным к кремлевским структурам, я скрупулезно, в деталях наблюдал и фиксировал, как человек, объявивший себя национальным лидером, все в меньшей степени оставался выразителем интересов народа и все больше становился президентом сотни-другой богатейших плутократов – а как иначе их назвать? Одновременно мне, как врачу, пытающемуся установить диагноз, приходилось вписывать в историю болезни строку за строкой с подробным описанием анамнеза. И с каждой новой записью я все больше убеждался, что вся правящая камарилья постепенно и неумолимо сходит с ума от вседозволенности абсолютной безнаказанности. Оглядываясь назад, я сам удивляюсь. Подумать только – я настолько увлекся, что даже не заметил, что прошло целых два десятилетия, как судьба угораздила меня начать комментировать и иллюстрировать безумную вакханалию наших «верхов».

Однажды Людовик XIV, посетив заседание парламента, прервал выступление президента, который напоминал королю о необходимости соблюдать интересы государства, вошедшим в историю возражением: «Государство – это я!» Не так давно знаменитый афоризм перефразировал известный российский политик. Он безапелляционно воскликнул: «Россия – это я!» С тех пор мне бесчисленное количество раз приходилось слышать от властных функционеров, что Россия – это Путин. Мол, не будет Путина – не будет и России. Потрясающий образец действия энергии заблуждения, помноженной на опьянение благами и привилегиями.

И уже непонятно, кто кого активнее зомбирует – челядь господина или наоборот. И вот уже на очередной встрече с подданными, явно поддавшись головокружению от успехов, наш лукавый властитель советует аудитории руководствоваться латинским выражением Ave, Caesar, morituri te salutant! Идущие на смерть приветствуют тебя. «Цезарь» в запале явно пытался провести аналогию между своим общественным статусом и знаменитым кличем гладиаторов, перед боем обращавшимся к своему обожаемому императору. 

Похоже, что именно всеобщее одурманивание окружающих подпевал в дальнейшем вдохновило мудрейшего из мудрейших еще и на сравнение себя с рабом на галере. Мне поневоле вспомнилась гоголевская метафора о Руси-тройке. Мол, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик, летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства. А вот мне в ответ на пафосное и явно преувеличенное сравнение президента хотелось бы задать вопрос. Куда плывешь ты, призрачная галера? Не иначе как по печальной памяти Беломоро-Балтийскому каналу имени Сталина. А затем по просторам многострадальной Среднерусской возвышенности – от долины Оки на севере до Донецкого кряжа на юге. И далее – везде, как пишут в расписаниях электричек. До сих пор вездесущую мистическую галеру видят то возле Великой Китайской стены, которую она пытается преодолеть, то даже на сирийском Евфрате. Так куда же, куда в конце концов плывет неприкаянное суденышко и какова конечная цель его плавания? Увы, если вы хотите получить внятный и четкий ответ, то не дождетесь.

Если кто-то постоянно уверяет нас, что он вкалывает как раб на галерах, то я тоже вправе похвастаться солидным архивом, состоящим «всего-навсего» из двух тысяч масштабных и трудоемких в техническом отношении работ, которые я по мере написания объединял в серию из семи фундаментальных альбомов под общим названием «Метаморфозы XXI». В своем итоговом, юбилейном альбоме я выбрал наиболее знаковые и эпохальные произведения, которые ярче и нагляднее остальных отражают мое отношение к определенным переломным моментам современной российской истории. В качестве эпиграфа я выбрал слова Галича «Что ни год – лихолетие, что ни враль, то Мессия». На мой взгляд, они вполне отражают технологию становления и торжества плутократического режима. И не моя вина, что в центре большинства композиций практически всегда оказывается известный персонаж – такова логика повествования.

Мое решение выпустить итоговый альбом именно сейчас, к 20-летию воцарения на престоле, укрепило очередное решение власти отодвинуть пенсионный возраст. Я увидел в нем огромный символический смысл, как нельзя точно характеризующий менталитет всей кремлевской вертикали. Я подумал, что именно так и должны поступать классические плутократы в случае, если государственная казна, оскудев от их ненасытности, уже не в силах удовлетворять их постоянно растущие аппетиты. Согласно правительственной бухгалтерии, продолжительность жизни современных людей, и особенно мужчин, катастрофически коротка – немногим больше 60 лет. Получается, что у моих сверстников практически нет шансов дожить до следующей знаменательной даты – 30-летия венчания на царство. Так что нужно поторопиться. А планы у меня грандиозные. Не просто отметить очередную веху в истории российской плутократии, но и отчитаться о проделанной работе. Для начала перед зрителями, то есть веденными в заблуждение, околпаченными политическими наперсточниками простыми людьми. Во-вторых, перед друзьями, товарищами по цеху – такими мэтрами, как Борис Ефимович Ефимов и Эдик Дробицкий, с которыми мы в 1999 году втроем стояли на сцене на открытии моей выставки в Манеже. Да и согласитесь, что 20 лет непрерывного труда – достойная дата, немалый срок и вообще повод. Думаю, вы меня поймете.

В своей хронике я сознательно избегал самых мрачных и черных страниц и эпизодов. От бесконечных войн, катаклизмов, смертей и разрушений, которые давно и прочно стали нашей повседневностью, все бесконечно устали. К тому же печальные события – не повод для иронии и насмешек. А я придерживаюсь принципа Гоголя и Салтыкова-Щедрина, что искусство, обличающее политические системы, должно быть веселым. Сатира достигает цели, становится понятнее и доходчивее, если она наполнена живым юмором. Как видите, я отобрал самые смешные композиции, в которых в метафорической форме, путем смешения эпох и цивилизаций я показываю тайные пружины, которые приводят в движение механизм любой плутократической системы. Перед вами – образцы моей подчас мгновенной, непроизвольной эмоциональной рефлексия художника и русского интеллигента на тот кошмар, в который нас ввергли опытные маги и факиры политической иллюзии.

Однажды поздним вечером я вышел из своей мастерской. Было уже темно. Возле метро «Китай-город», несмотря на отсутствие прохожих, какая-то старушка безнадежно просила милостыню. Я миновал переход и направился по Ильинке. В окнах президентской администрации уже погасили свет. Вдруг я услышал музыку. Она доносилась откуда-то сверху – чуть ли не с небес. Несколько человек играли джаз. Пока я шел, звук приближался и становился все отчетливее. Наконец я поднял глаза кверху. В здании Министерства финансов ярко светились несколько окон. Одно из них было приоткрыто – несмотря на позднюю осень. Видимо, музыканты разгорячились от игры и немного уличной прохлады им бы не помешало. Я сразу узнал знакомую мелодию. Ее когда-то наигрывал на рояле и даже исполнял как вокалист сам президент – дело было на одном из благотворительных мероприятий где-то года за полтора до начала его третьего срока. Главный герой моих хроник тогда впервые выступил в необычном для себя амплуа. The moon stoods till on Blueberry hill and lingered until my dreams came true. Нехитрая песенка до него успела побывать в репертуаре многих звезд – от Элвиса Пресли до Челентано.

На импровизированной вечеринке в Минфине явно солировал ударник. Он обращался со своей установкой несколько истерично – было очевидно, что остальные инструменты старались не выделяться и всячески ему подыгрывали. Мне не составило труда понять, что я стал свидетелем вполне заурядного для его участников, но абсолютно шокирующего своей неуместностью для «непосвященных» события. Наш главный финансист, чья главная заслуга на сегодня состоит в том, что он обещает прибавить по целой тысяче рублей к пенсии той старушки, которая просит милостыню возле метро «Китай-город», расслаблялся после трудов праведных. Ведь именно в его кабинете стоит ударная установка, доставшаяся ему в наследство от его предшественника Кудрина. Тот тоже обожал в обеденный перерыв или после трудового дня побаловаться, извлекая резкие, будоражащие нервы звуки из тарелок и барабанов. Не иначе как музыкальному инструменту отныне суждено выполнять функции Переходящего Красного Знамени – оставаться на месте, менять своих владельцев в зависимости от прихоти Главного Дирижера. Скорее всего экономист-финансист время от времени приглашает саккомпанировать себе нескольких преданных подчиненных – не праздновать же победы над народом в гордом одиночестве. В тот вечер я до глубины души прочувствовал и разделил негодование Зюганова, который как-то, не выдержав и сорвавшись, в сердцах назвал политику вот таких музыкантов-финансистов настоящим геноцидом.

Художник имеет право называться художником, только если он исполняет свое предназначение на земле – проще говоря, миссию. Даже если народ безмолвствует, художник не имеет права молчать. Он обязан рассказывать современникам и потомкам о своем времени и о событиях, которые вершились на его глазах. Если я буду не точен и не производителен, если потеряю способность и возможность периодически отчитываться перед зрителями, подтверждая свое право называться художником, то я просто обязан немедленно бросить свое ремесло и заняться чем-нибудь другим.

С другой стороны, художник-сатирик, заостряющий внимание зрителя на негативных проявлениях власти, в нормальном обществе должен быть интересен и той, и другой стороне. Несмотря ни на что меня все-таки не покидает вера, что мы рано или поздно станем нормальным государством. В конце концов Россия очнется от морока, в который ее погрузили герои моей летописи, а все фигуранты эпохи и событий, которые я описываю, тоже не без любопытства пролистают мой отчет. А с удовольствием или без удовольствия – думаю, зависит исключительно от степени их испорченности. Тем более, что все затронутые в альбоме такие разные по значимости эпизоды и события так или иначе связаны с одним человеком, который собственно и придумал, и выстроил, и развивает существующую систему, и даже – управляет ей. Насколько успешно – покажет время.

Как сказал классик, еще одно последнее сказанье – и летопись окончена моя. Иной раз я воображаю, что в один прекрасный день так и случится – я наконец с чистой совестью поставлю последнюю подпись в бесконечной, сменяющей одна другую череде своих карикатур и пародий. Но, как говорится, мечтать не вредно. Жизнь каждый день дарит все новые и новые поводы для вдохновения. И с каждым очередным антинародным курьезом со стороны власть предержащих у меня остается все меньше сомнений, что судьба, поместив меня в русский космос, тем самым обрекла на вечное пребывание в некоем бесконечном круговороте всего и вся, куда войти не так трудно, но откуда выйти уже невозможно.

Андрей Будаев