17.03.73
Здравствуй, северный олень!
Не отвечал тебе долго потому, что влип в очередную творческую историю. Но, кажется, кризис миновал и самочувствие до отвращения прекрасное. Хочется толстым девушкам в красивые альбомчики сладостно-греховные стихи писать, а после пухлые ручки скользкими губами, мерзко причмокивая, процеловать. Тьфу! До сих пор губы мои, Игорек, пахнут сосками вчерашней-сегодняшней-завтрашней бабы, жуткой женщины, масенька. Одно в ней хорошо, верней два качества хороши, коллекционирует магнитофоны и скафандры(!) и живет одна. Говорит по-русски с болгарским акцентом и имеет авто при правах. Был бы Магадан в районе Новосибирска – наверняка к тебе неоднократно б выбирался. Вот бы гуднули!
А так приходится в одиночку по ночам надираться от тоски весенней. Одно хорошо (тьфу, тьфу, не сглазить бы) пишется мне, Игорек, как в кипучей школьной молодости моей, во времена первой влюбленности. Работаю много, ей-богу, много, но иногда выписываю к себе Посада, я сейчас обитаю рядом с Мосфильмом, на коем оно (Посадушко) работает. Является Оно в похмельной доброте своей, отягченный гитарой, я ему какую-нибудь литблядь почище припасываю и пошло-поехало. 2 раза уже гудели. Самое смешное, что Посад оба раза в кульминационные моменты от пьянки навзничь рушился и девочку в распаленном недоумении оставлял. Оба раза – разных, но симпатичных канашек. Вот так, с 5 по 15 марта, я два денька пил, а пять-шесть писал. На некую нежную струю я настроен Богом, человеколюбив сделался до прямо-таки христианской противности. Но что забавно – при этакой доброте собственной раздражителен стал просто до крайности, дальше некуда. Пишется мне хорошо, но все-таки еще не свободно, не так свободно, как хотелось бы, как нужно. Мисюси, верно, нет, оттого все, может, это, а? Где ты, Мисюсь? А может Мисюси-то и не было? А может была? Какая-то весенняя напасть, ужас просто – представь себе, Игрунчик, почти все мои прежние длительные связи, подчеркиваю, почти все мои (как я их называю) длинные любовницы, давно брошенные и забытые – стали искать встреч, а найдя таковые, приступают к горлу с вопросами – любил ли я их. Может, у баб в возрасте от 25 до 30 лет существует какой-то момент самоутверждения? Хрен их разберет, а мне было плохо.
Настало время немного посплетничать. Ленечка Губанов (по слухам) опять бросил пить и таскался вместе с какой-то девочкой, как он всех уверяет, первой поэтессой России. Даже себя поставил ниже. А имя ей будет Валя Невинная. Я не видел, не слышал – не знаю. Глухонемой поджег (в естественном состоянии) собственный дом и через посредство милиции курс лечения очередной полностью прошел в той же больнице имени Ганнушкина. Борис Николаевич (опять же по слухам) дышал перегаром на днеи рождения у Барабанова, дышал яростно, с присвистом, во все ноздри. Саша Козлов играет роль известного тебе осла товарища Буридана: влюбился сразу в двух (он это может, он честный человек) женщин, ебет обеих, но не знает, на какой ему жениться. Витя Калугин родил очередную дочку. Алик Скуратовский пустился в запой вместе с товарищем Батшевым. Насчет оккультной лаборатории при КГБ ничего, но знаю точно, что калугинская теща не так давно писала для ЦК реферат по парапсихологии на полном серьезе. О телекинезе и пр. Говорит она, что там, наверху, за этот вопрос взялись. Вот так. Теперь насчет стихов. Как только напечатаю – сразу вышлю, но только боюсь не успею к торжеству. А может, успею. Постараюсь.
Ну вот, пора. Целую нежно.
М.Каплан
Пиши не забывай меня.