6.12.1973

Москва

Милый, милый Игоречек!

Я, быть может, прочитала твое письмо серьезнее и доверчивее, чем это было тобою задумано, но я поняла так: тебе действительно там очень плохо.

И это очень плохо.

Если бы я хоть что-нибудь могла сделать в твое спасение, я бы сделала всё. Но у меня есть только слова, которые всегда – «легко говорить». Но ты поверь, что я не пустословлю и не утешаю тебя просто – я действительно верю в твой талант и в то, что ты – избранник Божий. Поэтому я думаю, что всё, – переходя с высокопарного на более низкий стиль, – «перемелется» и будет мука.

Точно ли, что тебя забирают в армию? Надеюсь, что ты преувеличиваешь абсолютность этой угрозы. Или нет? Напиши. В любом случае (даже в этом, худшем), повторяю, твое избранничество тебя сбережет… Но остаются внешние опасности – ты можешь простудиться или заболеть: на это твой город, должно быть, щедр. Я могу сказать только: «Одевайся теплее», – но это опять же легко говорить.

В общем, даже если в твоем письме 90% гротеска, я все равно искренне проклинаю те силы, которые так выстраивают чужую жизнь.

О себе ничего писать не хочется. Какая-то есть в моей жизни непрошенность по отношению ко всей остальной реальности. Я не совпадаю ни с одной из трех-четырех возможных в наши дни линий. И получается, как у Вийона: «Я всеми принят – изгнан отовсюду». Впрочем, ты, видимо, все это обо мне знаешь сам.

Игорек! Если ты и впрямь нуждаешься в моих письмах, я буду тебя ими заваливать. Но с условием, что и ты будешь писать. И расскажи подробнее про свое внешнее существование: где ты работаешь, где спишь, что ешь? Работаешь ли ты вечерами – «для вечности»? Очень бы хотелось.

Обнимаю тебя и уверяю в своем к тебе иррациональном чувстве неизвестно чего (но хорошем).

Таня

P.S. Если у тебя там с собой – напиши мне телефон Славы Лёна или его настоящую фамилию. Он меня иногда приглашает к себе, на всякие «чтения», которые на редкость, как ни странно, мне приятны и интересны, и недавно звонил снова, меня не было дома и я не могу перезвонить, поскольку потеряла зап. книжку. Очень неловко.