Москва. 17.9.73

И еще раз здравствуй!

Вот видишь письмо твое провалялось и так я его и не отправил. А почему? А потому! Вначале Жарких из Ленинграда приехал, потом Кристина в Пекин уехала, потом Козлов из Прибалтики приехал. А уж потом я тихо в себя опосля всего этого приходил.

Сентябрь какой-то высокоалкогольный наступил. Немухин запил (не пил 3,5 месяца). Потом Плавинский запил (не пил 1,5 года). Потом Калинин запил (не пил 3,5 года). Надеюсь, что хоть Харитонов не запьет. У него в Дмитрове 10-го выставка открылась в краеведческом музее. Пейзажики. Я пока еще не ездил смотреть. Вчера Сашка звонил оттуда. Пока все нормально. Да, вероятно, все нормально и будет. А козловскую работу я видел 14-го, но затрудняюсь тебе ее описать, потому что состояние у меня было несколько рассеянное и отвлеченное. Я даже фужер джина принял за какую-то гнусненькую водичку, чуть сдобренную одеколоном. Единственное, что я заметил, – картина раза в два меньше «Евангелистов» отдельных. И еще, что евангелистов там целая орава, во всяком случае не менее четырех. На следующее утро я проснулся на чем-то жестком в каком-то абсолютно незнакомом мне помещении от сильной боли в области шеи. Лежал я абсолютно одетый и прикрыт был дубленкой, похожей на мою. На стенах висели картины. Дубленка оказалась моей. И картины тоже. Потом я признал и комнату. Вот только спал я на сундуке, а голова у меня находилась в какой-то щели. До сих пор поворачивать больно.

А вообще все что-то на юг потянулись. Холодно им что ли. Оскар уехал, и Сапгиры тоже, и Женька Рухин. И жена моя в Артеке с пионерами сожительствует и просит ей какие-то валуны для пинг-понга прислать. А я не знаю, что такое пинг-понг. Это, наверное, туда – пинг, а обратно – понг. Или наоборот? А что же тогда такое валуны?

Пиши!

Лёня.