Впервые напечатано в альбоме-монографии «Кукi», 2012 год
Творческий тандем московских художников – Кука (Николая Мануйлова) и его супруги Лидии Кирилловой друзья и знакомые для удобства называли Куками. Оба – классические представители и одни из основоположников так называемого Другого искусства – явления, которое берет начало в СССР конца 50-х – начала 60-х годов прошлого века. Та эпоха вошла в историю советской России под названием оттепель, поскольку смерть коммунистического диктатора Сталина положила начало значительным «послаблениям» в политической, идеологической и культурной жизни страны. Идеологическая цензура стала менее жесткой, и советская творческая интеллигенция получила более широкие возможности для экспериментирования.
Именно тогда вышли из глубокого подполья, где они вынужденно пребывали, наследники и продолжатели традиций русского авангарда начала ХХ века. Вскоре у них появились последователи из нового поколения творческой молодежи. Естественно, что центром и средоточием альтернативного искусства стала Москва.
Однако, несмотря на смягчение идеологического гнета, руководство страны принципиально отказалось иметь дело с тогдашними представителями новой волны авангарда. Им запретили выставлять свои работы в публичных местах, о них не писали в прессе и не принимали в Союз художников. Власти делали вид, что никакого авангарда (который поспешили назвать «формализмом») просто не существует. Мол, скажите спасибо, что мы вас не сажаем.
В результате в СССР возникло две параллельные культуры – официальная, которую пропагандировали и навязывали населению партийные СМИ, и неофициальная – впоследствии ее назвали Другим искусством.
Само собой, прогрессивная часть советской творческой интеллигенции категорически игнорировала официальную культуру и целиком и полностью признавала только Другое искусство.
Художники Кук и Лидия Кириллова начинали свой творческий путь на рубеже 50-х и 60-х годов прошлого века одновременно с такими классиками нонконформизма, как Анатолий Зверев, Оскар Рабин и вся лианозовская группа, Дмитрий Плавинский, Александр Харитонов, Владимир Яковлев, Борис Свешников, Олег Целков и десятками их коллег, друзей и единомышленников, чье творчество сегодня получило всемирное призвание.
Сразу после своего возникновения культура андеграунда разделилась на светское и мистическое направления. Одних увлекала внешняя привлекательность и изящество творений, декоративно-литературная ипостась. Другие оголтело, подчас истерично погружались в глубины своего «я» в поисках духовных озарений. Они чувствовали себя не слишком комфортно в материальном мире в целом, а тем более в советском контексте в частности, поэтому лучшим из художников-мистиков посчастливилось создать свой собственный космос – альтернативную реальность, которую они предпочли не покидать без крайней необходимости.
Николай Мануйлов родился в 1934 году в Москве в семье инженера, принадлежащего к старинному дворянскому роду. Среди предков художника – соратники Петра Первого, татарский мурза, крещенный после взятия Казани Иваном Грозным, директор Сормовского завода, учитель музыки у юного Петра Чайковского, оперная певица, попечители гимназий, подруга Распутина, создатель первого в СССР блюминга, ученый-речник, колчаковские офицеры, владелица модного парижского магазина, а также художники, поэты и музыканты.
Николай с детства рос впечатлительным, утонченным, ранимым мальчиком, не способным слишком четко отделять мир своих фантазий от реальной жизни. В четыре года, услышав на даче кукование кукушки, решил: «Я буду Куком!» Так родилось и прозвище, и будущий творческий псевдоним.
В школу Кук пошел в 1942 году. По возрасту надо было в 1941-м, но из-за военного времени учебные заведения не работали – их переоборудовали под госпитали. Из-за хронического недоедания ребенок заболел дистрофией.
Своим единственным учителем Кук считает художника Эдуарда Васильевича Аусберга – представителя знаменитой мюнхенской школы Ашбе, который подолгу гостил на подмосковной даче деда Кука – видного советского ученого-инженера 20-х – 30-х годов. Мальчик часто наблюдал, как Аусберг рисует.
После окончания школы в 1954 году Кука призвали в армию – в ПВО Северного флота. Служил радистом аэродрома на Кольском полуострове. Суровая северная природа и аскетичный солдатский быт способствовали духовной закалке будущего художника – он впервые по-настоящему обратил взор внутрь себя, обнаружил там четвертое измерение и почувствовал вкус к запредельному.
Вернувшись в Москву, по настоянию родных поступил в строительный институт, но проучился всего год – пока не увидел франко-итальянский фильм «Монпарнас, 19» с Жераром Филиппом в роли Модильяни. Картина произвела на Кука такое сильное впечатление, что он решил уйти из института и заняться живописью, добывая средства на жизнь случайными заработками. Выбора между официальным и авангардным искусством не возникло. Пример Модильяни оказался более чем убедительным. Именно так – неистово, самозабвенно и неприкаянно – и должен жить Художник.
В 1965 году в жизни Кука произошло событие, определившее его судьбу. Он встретил свою второю половину – художницу Лидию Кириллову, предназначенную ему самой судьбой.
Лида родилась в 1938 году в Москве, в семье служащих. В 1960 году окончила художественно-графический факультет Московского городского педагогического института имени В.П. Потемкина. Много лет проработала в рекламном бизнесе как художник-плакатист внешнеторговых объединений. Сотрудничала с такими мэтрами советского плакатного жанра, как Виктор Щапов и Аминадав Каневский, многому у них научившись. Ко времени знакомства с Куком пробовала себя как художник-нонконформист. Участвовала в нескольких коллективных выставках неофициального искусства. Но настоящим ее пристрастием было изучение оккультных дисциплин.
Кук и Лидия Кириллова с первых шагов совместной жизни поняли, что они – абсолютные единомышленники, причем буквально во всем. Их взгляды на ключевые вопросы бытия, мировоззренческие и философские позиции, привычки и пристрастия, а главное – творческие кредо обоих полностью совпали.
Оба искали истину и источник вдохновения не в материализме и «реализме», а в оккультных знаниях, рассматривая эзотерические учения как средство для проникновения в основополагающие тайны мироздания. Оставалось только соединить «теорию» с живописной «практикой».
Кук раскрылся и нашел себя как художник, прочитав случайно попавший к нему в руки древний скандинавский эпос – Старшую Эдду. Дело было вскоре после армии. Величественная, воинственно-героическая эпика полной неземных символов и смыслов эпопеи упала на подготовленную к посвящению душу и подтолкнула к дальнейшему погружению в метафизику, в которой Кук обнаружил оптимальный для него иррациональный, парадоксальный способ познания, к которому он был склонен с раннего детства.
Лидия Кириллова, почувствовав в себе дар ясновидения, начала основательно постигать астрологию, а также основы магии и алхимии. Обретенные знания рвались наружу, требовали выхода в виде творчества. В результате основной темой художницы стали так называемые изогороскопы – иконографические изображения знаков зодиака.
Что касается изобразительной ипостаси, то оба без особого труда, естественно и органично пришли с одной стороны – к гротеску, а с другой – к принципам, лежащим в основе древней византийско-русской иконописи – собственно, той же метафизике, только визуальной. Иначе и быть не могло – ведь каждой мировоззренческой системе соответствует своя техника воплощения.
Гротеск для Куков – наиболее продуктивный и актуальный способ, позволяющий продемонстрировать исчерпанность мироздания, всю ущербность и неприглядность распавшейся и деградировавшей реальности и одновременно перекинуть мост к ее альтернативе – в область духа, куда имеют доступ только победители. Современное откровение, чтобы дойти до зрителя, просто обязано быть кричаще-агрессивным – иначе форма не будет соответствовать контексту.
Куки стали писать не сюжеты или психологические портреты, а лики, духовные сущности, образы, символы – то, что находится за пределами земного, человеческого. Их яростные сакральные откровения о новой твари, новом небе, новой земле и иноприродности преображенного мира буквально выталкивают нас из опостылевшей среды в иной, духовный космос. В результате благодаря эффекту обратной перспективы наше «я» принимает формы стремительно расширяющегося невиданного, фантастического пространства, в котором ему предстоит освоиться.
Как известно, прямая и обратная перспективы воплощают в себе противоположные мироощущения. Одна описывает космос материальный, другая – духовный, где сбывается пророчество Апокалипсиса о том, что «времени уже не будет». Цвет, свет, жесты, образы у Куков «пребывают» в осуществившейся Вечности. Зритель как бы находится на пересечении двух параллельных миров, где его ждет искушение. Стоит сделать шаг – и окажешься в брутально-готическом, но вместе с тем фантастически многообразном Зазеркалье, откуда уже не будет возврата.
С середины 1960-х Кук помимо занятий живописью обращается к скульптурным объектам и мелкой пластике. В качестве материала он выбрал популярный в XVIII веке материал – папье-маше. Постепенно Кук остановился на своем собственном рецепте – смеси глины и латекса. Бесчисленные монстрообразные фигурки, скульптуры, барельефы, маски под руками художника стали прочными, как камень. К тому же их поверхность можно было расписывать. Скульптурные работы Кука отличает все та же дразняще-завораживающая орнаментальность, шизоидная замысловатость форм и узоров и как всегда мистическая основа, в которой соединились все эзотерические доктрины и традиции, мир богов и людей, мифологические существа и реальные представители флоры и фауны. Большинство пластических произведений Куков – плод совместной деятельности супругов.
В 1976 году благодаря тому, что Лидия Кириллова состояла в московском городском комитете графиков, Кукам удалось купить кооперативную квартиру в знаменитом элитном доме художников на Малой Грузинской улице, где прошла самая плодовитая и продуктивная часть их совместной жизни. В просторной квартире, по интерьеру больше напоминавшей храм некой готическо-языческой религии, всегда бурлила жизнь, всем было по-нездешнему свободно, легко и радостно. Салон Куков, где царствовала красавица Лида, стал центром притяжения для искателей новых знаний, впечатлений и информации (в первую очередь эзотерических), получить которые в Москве больше было негде. Основное внимание собравшихся привлекали висевшие на стенах полубезумные картины, застывшие повсюду ритуальные фигурки инопланетных божков в загадочных позах и не менее астрально-потусторонние маски. Произведения супругов в буквальном смысле шокировали неофитов – и должно было пройти немало времени, чтобы постоянные посетители могли привыкнуть к экзотической обстановке. Лида как бы между делом, ненавязчиво предсказывала всем желающим будущее, а Кук подтверждал ее слова загадочными афоризмами собственного сочинения, усиливая обстановку тайны и пребывания среди избранных.
К сожалению, в последние годы жизни Лидия Кириллова тяжело болела. Гостей в доме становилось все меньше. В 2011 году, незадолго до нового, 2012 года, Лиды не стало. Утрата супруги, с которой он прожил в горе и радости 46 лет, стала неизмеримой потерей для Кука.
Но как бы там ни было жизнь, к счастью или к сожалению, продолжается. Сегодня каждый день мастера как всегда наполнен живописными трудами. Кук верен себе и относится к творчеству как алхимик к своим опытам по трансмутации природы веществ. Его холсты по-прежнему полны язвительно-волнующих пророчеств и полных иронии обещаний головокружительных встреч с предстоящими всем нам фантасмагориями. А исчерпывающе информативные изогороскопы Лиды благодаря непревзойденной до сих пор точности соответствия своему предназначению – быть источником самопознания людей – давно стали достоянием вечности.
