Петр Антонов, 21 год, безработный. Выращивает пищу на собственном теле. Одним словом, поедает сам себя.

Впервые напечатано в еженедельнике «Мегаполис-Экспресс» от 29 ноября 1995 года

Знакомые «навели» обозре­вателя «М-Э» на одного из врачей кожно-венерологического диспансера на ули­це Кржижановского, который предложил поделиться с читате­лями более чем «экзотическим» случаем из своей многолетней и полной диковинных историй практики. Согласитесь, что история паци­ента по имени Петя, прозван­ным работниками диспансера «человеком-нарывом», явно вы­ходит за все мыслимые рамки.

Петр Антонов состоит на уче­те в диспансере уже два года, поскольку его тело представляет собой сплошную незаживающую и кровоточащую язву. Несмотря на тяжесть заболевания, лечить­ся Петя наотрез отказывается. Почему?

…Я звоню в дверь одной из «хрущоб» неподалеку от Чере­мушкинского рынка. На пороге однокомнатной квартиры меня встречает до предела истощен­ный невысокий юноша в расстег­нутой рубашке, накинутой на го­лое, сплошь покрытое коростой тело.

– Извините, что я в неглиже. Любая одежда причиняет моей коже невыносимую боль, и я вынужден ходить обнаженным. Даже лежать и сидеть мне труд­но. Ничего, что я буду беседо­вать с вами стоя?

– Петр, я был ошеломлен, узнав об эксперименте, который вы на себе ставите. Сколько лет он длится?

– Уже третий год.

– Выходит, больше двух лет вы не принимаете никакой пищи – кроме той, что «выращиваете» на собственном теле?

– Клянусь честью. Только поедаю сам себя и пью сырую воду.

– С чего началось ваше необычное «хобби»?

– Я, как вас, видимо, инфор­мировали, психически абсолют­но здоров, поэтому выбрал свою судьбу осознанно и доброволь­но. Живу один. Из дома стараюсь не выходить. Не хочу пугать лю­дей своей внешностью и вызы­вать сострадание. С раннего дет­ства я увлекался научной  фан­тастикой, идеей многолетних полетов в другие галактики и, как следствие, проникся мечтой раз­работать «замкнутый цикл» пита­ния. К тому же в четырнадцать лет я перенес тяжелейшую фор­му фурункулеза. Под мышками и на руках у меня высыпали огром­ные нарывы. Они-то и привели меня к мысли, что можно выдав­ливать из них гной и… питаться им.

 – Так недолго и отравить­ся.

– Если в течение длительно­го времени постепенно, начиная с микродоз, приручать свой орга­низм к ядам, то они из врагов человека превращаются… в про­дукты питания.

 – Вы с четырнадцати лет начали себя «приучать»?

– Фактически с пятнадцати. Для начала я сделал надрез на животе и приложил к нему пок­рытую лишаями кошку. Естес­твенно, заразился. Раны покры­вались коростой, в которой киш­мя кишели микроорганизмы. По­верьте, в обыкновенных лишаях и струпьях содержатся все необ­ходимые для поддержания чело­веческой жизни компоненты.

 – Не могли бы вы проде­монстрировать, как вы «завтра­каете»?

– Пожалуйста. Я пользуюсь обыкновенным кухонным ножом. Смотрите. Я беру его в правую руку, вот на столе стоит блюдо, в которое я соскабливаю «созрев­ший» урожай.

 – С тех участков тела, кото­рые «зажили»?

– Конечно. Видите, грудь еще кровоточит, а левая рука уже вполне «дозрела».

Петр несколькими професси­ональными движениями провел лезвием вдоль руки. Блюдо на четверть наполнилось кроваво-гнойным месивом. Мой собесед­ник, взяв ложку, с аппетитом съел собственноручно выращенную продукцию.

 – Петр, если откровенно… Сколько вы рассчитываете «протянуть» на грешной земле?

– К сожалению, не знаю, но остановиться уже не в моих си­лах. Слишком далеко зашел.