Наблюдаю со стороны за деятельностью одного ну очень крутого куратора. Похоже, что все его познания в искусстве ограничиваются одним словом – неактуально. Каждому, кто предлагает ему оценить очередное произведение, он говорит: «Неактуально». А на вопрос, что же тогда актуально, отвечает: «То, за что платят миллионы». Прекрасный подход – мол, бизнес и ничего личного. В современном искусстве деньги – единственное мерило качества.

Мне кажется, что такой подход свидетельствует о том, что человек ровным счетом ничего не понимает в искусстве. Если для него деньги выше искусства, то у него кастрированные мозги, и он никогда не сможет охватить взглядом и интеллектом всю панораму мировой культуры.

Лично для меня все мировое искусство выглядит как своего рода таблица Менделеева – только продолжающаяся бесконечно во все четыре стороны – вверх, вниз, вправо, влево. И каждый художник по определению всегда может найти в ней свой квадратик-ячейку. Чем шире кругозор и интеллект любителя искусств – тем масштабнее его личная таблица. Подобно таблице Менделеева, в моей таблице есть место для всех направлений – даже самых новейших, возникающих на наших глазах. Не говоря уже о теряющихся в глубинах веков традициях. В свою очередь каждое направление делится на множество ручейков и ветвей, которые завершаются миллиардами листьев-ячеек.

Такая таблица – как вселенная, в которой не может быть ничего неактуального. В самом деле – человеку в здравом уме никогда не придет в голову озадачиться вопросом, что актуальнее – Альфа Центавра или Кассиопея. Или, если вернуться к таблице Менделеева, титан или вольфрам.

Да, есть условно благородные металлы – но всего лишь условно – потому что так договорились. А есть все остальные. Так же, как есть условно раскрученные художники – и они существуют только потому, что с их помощью дельцам от искусства удобнее регулировать финансовые потоки арт-рынка.

К тому же упомянутый куратор явно не в ладах с логикой. Как известно, в основе постмодернизма (господствующего сегодня метода) лежит постулат о принципиальном отрицании иерархического подхода к искусству. С точки зрения постмодерна, все художники равны в своей иллюзорности. Просто одни симулякры более раскручены, а другие – еще ждут своей очереди. Тогда с точки зрения упомянутого куратора получается, что под актуальностью он понимает  плутократическо-мафиозную раскрученность. Но ведь постмодерн объявляет сам принцип популярности едва ли не главным фантомом и химерой современной эпохи. Получается явная неувязка.

В единой вселенной мировой культуры все равны – в том числе в своей обязанности быть оцененным по степени того вклада, который тот или иной творец внес в копилку мирового духа. Но в деньгах и вообще в материальных величинах такие категории не измеряются. Потому что кто знает, какую роль сыграл в становлении той или иной гениальной личности намалеванный на клеенке коврик, висевший над его детской кроваткой. Может, он стал его первой встречей с искусством и вдохновил взяться за кисть. И вообще у каждого – даже самого нелепого и неумелого художника – есть свои невидимые нам скелеты в шкафу – в самом позитивном смысле. Есть папа, который что-то рисует и вешает на стены своей квартиры. И есть ребенок или кто-то из гостей, которые видят его пусть даже ученические работы и пытаются делать что-то похожее – только на свой лад. И в результате мир узнает о новых гениях.

И уж если быть до конца честным в разделении искусства на актуальное и неактуальное (раньше говорили формат – неформат), то придется каждый день начинать с того, что объявлять все, что было создано вчера – утратившим актуальность и соответственно пересматривать список авторов.

К счастью, искусство развивается по принципу матрешки – в недрах одного явления рождается следующее. И высшим признаком аристократизма я считаю не отрицание, низвержение и разрушение наследия предшественников – не сбрасывания их с корабля современности, а выражение бесконечной благодарности. Потому что не было бы их – не было бы вас и далее везде.

А что касается материальной стороны, то, по-моему, за многих «неактуальных» вчерашних и позавчерашних платят все же побольше, чем за некоторых «актуальных».

Я снова типа отвлекся, но ничего – мы же умирать не собираемся.

6 октября

Итак, мы пытаемся разобраться, что такое поэзия и вообще искусство – и кого можно считать поэтом. В качестве отрицательной точки отсчета (используя апофатический метод)  я выбрал так называемую ленинградскую школу поэзии 60-х – 70-х годов.

Я считаю, что если в поэзии нет ни мистического (метафизического или визионерского), ни дендистско-эстетского, ни эпического, ни мифотворческого, ни экзальтического (истерическо-экстатического), ни пророческого начала, то написанные тексты нельзя считать поэтическими. И если в произведении, которое нам предлагают именно как поэтическое, отсутствуют перечисленные составляющие, то шли бы они лесом со своей якобы «поэзией» и вообще «искусством» – каким бы «глубокомысленно-философским» оно ни было.

Чтобы не быть голословным, то в качестве позитивной точки отсчета я бы предложил таких эталонных, классических, абсолютных поэтов как Игорь Северянин и Лёня Губанов. Конечно, можно назвать еще ряд имен – например, Маяковского, Клюева с Есениным или, конечно, Блока, но, на мой взгляд, именно Губанов и Северянин своим творчеством наиболее точно соответствуют предложенным критериям.

Моему (повторяю, апофатическому) подходу к поэзии и в целом искусству полностью соответствует русский серебряный век. Поэтической мистерии такого масштаба и эпичности не знала ни одна историческая эпоха. И тут не нужно особых доказательств. Все и без того слишком очевидно. Мироощущение – если хотите мировоззрение или идеология, возникшая в недрах искусства серебряного века, охватила креативную часть русского общества, и в результате совершились две (или, как сейчас принято считать, одна – как хотите) эпохальные революции. Более чем убедительный и посланный нам в назидание пример роли и миссии искусства в нашем бренном мире и чем в идеале призваны заниматься его творцы. Оказывается, настоящая поэзия способна достигать такой степени концентрации, что в результате происходит большой взрыв, полностью обрушивающий всю конструкцию существующего на данный момент мироздания.

И пока сегодняшее мелкотравчатое поколение «художников» не прекратит потакать вкусам среднестатистического обывателя и манипулирующих им «кураторов», а займется по-настоящему грандиозным делом – типа вселенской лоботомии (уже пора, назрело), то перспектива у всех одна – окончательно превратиться в болотных людей – то есть внешне хорошо сохранившихся мертвецов.

До завтра, друзья. Не расстраивайтесь – лучшие люди свое дело знают.

5 октября  

Сделаем привал возле одной из суздальских святынь, немного подкрепимся и порассуждаем на отвлеченные темы. Вчера случайно наткнулся на приглашение посетить просмотр фильма «Пришелец». Тот, что о Сосноре. Нашел в сети. Посмотрел. Фильм вполне грамотный, но тема лично у меня вызывает недоумение. Вот скажите – в чем фишка всей питерско-ленинградской поэтической школы 60-х – 70-х? От Бродского (как апофеоза) до кого угодно – называйте любую фамилию из известной обоймы. Вы поняли, что я имею в виду. Что они внесли в поэзию? Спрошу резче – имеют ли они вообще отношение к поэзии?

По мне – так вообще никакого. Прежде всего потому, что они никакие не поэты, а достаточно сносно овладевшие литературным мастерством графоманы (хотя и высокого пошиба, что не умаляет их графоманской природы) – причем, как все жертвы Маньки Величкиной, одержимые внушенным самим себе и друг другу комплексом собственной гениальности. Конечно, им не откажешь в старании, благодаря которому им  удалось создать цепкую круговую поруку и тем самым, подобно смерчу, втянуть в пространство своей зомбомифологии слишком много недалеких умов из образованцев – как их называл Александр Исаич.

По жизни я встречал тьмы и тьмы разных ищущих к кому бы примкнуть недотеп. Неудовлетворенных, совершенно справедливо считающих себя обделенными и поэтому желающих во что бы то ни стало доказать, что они не хуже других. Прежде всего в интеллектуальном смысле. Давайте разберемся, кого я имею в виду. Многие раньше или позже хотят быть умными. Причем не просто хочу все знать, а еще и сверх того. Типа чтобы выделяться. Но тут есть одна загвоздка. Умным – в смысле эрудированным (как сейчас принято) стать довольно просто. Тут все решает количество информации, которое твой мозг позволяет тебе в себя запихать. Но разбираться в том, что находится за пределами внешних очертаний вещей или явлений, а особенно во внутренней, глубинной основе различных проявлений сущего, увы, дано немногим избранным счастливчикам. Только истинных Поэтов от Бога высшие силы не только благословляют на творчество, но и дают им на вооружение выразительные средства из магического арсенала. А вот непоэтов от рождения никто не благословляет и ничем сверхъестественным не наделяет.

Беда в том, что многие непоэты категорически не хотят мириться со своим материальным, а не духовным происхождением (то есть с тем фактом, что они зачаты материей, а не духом). Поэтому они прилагают титанические усилия, чтобы обмануть окружающих – скрыть свое истинное – материальное происхождение и выдать себя за посланцев Духа. Они поступают просто – наводят тень на плетень и пудрят мозги. А дальше им не остается ничего, как воровать те выразительные средства, которыми их обделили. Поняв, что поэзия основана на метафорах и ассоциациях, они виртуозно, как наперсточники, жонглируют метафорами и ассоциациями. А чтобы никто не догадался, что их тексты не оплодотворены Святым Духом, они выбирают соответствующую аудиторию – состоящую из таких же, как они сами, людей низкого,  материального происхождения, которые от природы лишены дара чувствовать присутствие в повседневности мистического начала.

Набор связанных между собой ассоциаций – еще не поэзия, а всего лишь интеллектуальные экзерсисы, то есть полуфабрикаты. Чтобы слова стали поэзией, нужно, чтобы на текст сошел Святой Дух и оживил его Своим неземным, божественным дыханием. Без таинства такого Великого Сошествия любые слова останутся мертвыми – как бы автор ни пытался их оживить.

Впрочем, никто из тех, о ком я сейчас пишу, даже и не пытаются ничего оживлять. Они привыкли, что в их секте и так сойдет.

Пока прервемся и продолжим завтра. А пока пусть мертвые продолжают хоронить своих мертвецов.

4 октября