Попрощавшись с женой в приемной абортария, Саша Забытов решил использовать три дня свободы с максимальной отдачей и, еще не дойдя до дому, заскочил в будку телефона-автомата.
– Алло, позовите, пожалуйста, Любу.
Прежде чем решиться на разлуку с Сашей, жена всю последнюю неделю заставляла его по сотне раз на дню клясться самыми страшными клятвами, что но в течение всех трех суток будет хранить ей верность и за время ее отсутствия не спутается «с какой-нибудь шлюшонкой».
– Ах, в наше время так просто – изменить! – причитала супруга. – Постель теперь не повод для знакомства, а женщины так доступны, так доступны. Учти, если ты мне изменишь, я все равно узнаю. Твои же приятели мне все и расскажут. Понял? Ну, признавайся, сколько раз ты мне изменял за четыре года нашей супружеской жизни, а?
– Да не изменял я тебе. Ни разу. За все четыре года – ни разу, – уверял жену Саша. Что было весьма близко к истине.
– Смотри, я наменяла двухкопеечных монет, и буду звонить тебе через каждый час – проверять, чем ты там занимаешься.
– …Простите, а кто Любу спрашивает?
– Марья Семенна, вы?
– Я.
– Это Саша. Забытов. Помните, Марья Семенна?
– Как же, Саша. Куда вы пропали? Лет пять не звонили. Слышала, что женились.
– Да вот. Кручусь помаленьку. Все некогда. Дела заели. А как Люба?
– А Любы, Саша, уже три года как в Москве нет.
– А где же она?
– За границей.
– Как за границей? Где?
– В Америке. Вышла замуж. Мужу вызов из Израиля пришел. Сейчас в Штатах живут. Хорошо устроились. Помогают. Вещи присылают. Зовут. Только мне им в тягость быть не хочется. А вы, Саша, случаем не собираетесь?
Придя домой, Забытов лихорадочно перелистал телефонную книжку.
– Будьте любезны Веру.
– А Вера давно здесь не живет.
– А где она?
– Кажется, в Италии. Во всяком случае последняя открытка была оттуда. Ей вызов из Израиля пришел. Кажется, года два назад.
– …Можно Свету?
– Проснулись. Света уже три года как отвалила. А кто говорит?
– Саша.
– Я вам, Саша советую, пока молоды и силы есть, тоже сматываться. Надо ехать, пока пускают и вызовы израильские доходят. Неизвестно, что завтра будет. Может, сажать начнут и тогда уж точно мышеловка захлопнется.
– …Будьте добры Галю.
– Галя уже сто лет как в Тель-Авиве.
– …Скажите, пожалуйста, Оля дома?
– Оля вышла замуж за француза и уехала. Если вы по делу, могу дать ее парижский номер.
– …Нельзя ли Лену?
– Лены давно нет в Союзе.
«Боже мой. И Лена. С ее-то рожей», – в отчаянии, что уплывает последний шанс, подумал Саша.
– А г-г-где она?
– В Африке. Встретила какого-то негра. Полюбила. Все, говорит, сваливают, а я что – хуже всех? Теперь в Танзании живет.
«Господи, – думал убитый горем Саша. – И жена всерьез думает, что в наше время это так просто!» Его стенания прервал телефонный звонок.
– Почему у нас так долго было занято? Ты говорил с любовницей? А знаешь, мне уже все сделали. Я как всегда легко перенесла. Доктор сказал, что завтра, наверное, меня уже выпишут.
1976