Обозреватель «М-Э» добился национального согласия от блондинки

Открываю какую-то подсунутую в метро бесплатную газету, це­ликом состоящую из объявлений. Читаю. «Пожи­лой иудей, 78 лет, ищет юную славянку, не старше 22, желательно натуральную блондинку, для совершения ритуала национального согла­сия и примирения». Мыслен­но восторгаюсь, убедившись, что не иссякло в народе чувство юмора. Вспоминаю, как в день подписания соот­ветствующего указа, ставшего «гвоздем» минувшей недели, обозреватель «М-Э» направлялся по праздничной столи­це среди ликующих сограж­дан на уж-ж-ж-жасно р-р-р-р-революционное мероприя­тие известного народного заступника социалиста Мара­та Гельмана, решившего заглушить грусть-тоску по отме­ненным в бывший красный день календаря массовым шествиям трудящихся органи­зацией «альтернативной» де­монстрации перед входом в самый дорогой из московских ресторанов «Максим» – благо он расположен в непосредственной близости от все той же отшлифованной несколькими поколениями бо­евой техники площади с ее героическими традициями. По пути внимание обозревателя «М-Э» привлекла пара свер­кающих жизнерадостным за­дором блудливых глаз.

– Де­вушка, – вежливо поинтересо­вался обозреватель «М-Э», – не хотели бы вы сегодня со мной национально прими­риться?

– Отчего же, – слышу в ответ, – если обойдемся без рукосуйства с вашей сто­роны, то я как бы даже не против.

– Тогда для начала взглянем на митинг, идет?

К разочарованию обозре­вателя «М-Э» и его светло­волосой спутницы, сборище оказалось бутафорским, стебапьным и пижонским – типичной очередной забавой для пресыщенной и скучаю­щей «золотой молодежи». Подошедший к обозревателю «М-Э» юноша, представившийся «председателем неза­висимого профсоюза студентов» Ильей Занегиным, про­бормотал несколько фраз о роли еды в поддержании пищеварительных функций организма и их влиянии на политическую активность электората, после чего в не столько проголодавшуюся, сколько жаждущую скандала толпу откуда-то вынесли два подноса с бутербродами, над которыми взмыл лозунг «До­лой красные флаги! Даешь красную рыбу!» Однако вме­сто обещанного деликатеса на нарезанном хлебе лежа­ла примитивная вареная кол­баса. Короче, сплошной сум­бур вместо музыки. В дополнение к нехитрой закуске спешащему к более утончен­ным удовольствиям обозре­вателю «М-Э» насовали пол­ные карманы каких-то листо­вок, но… ими и вовсе, как известно, ни сыт, ни пьян, ни еще как-то там удовлетворен не будешь, а потому обозре­ватель «М-Э» не огорчился, обнаружив наутро, что все их где-то потерял.

Началась же «ноябрьская» вакханалия для обозревателя «М-Э» несколькими днями раньше – с отмечания в Центральном доме культуры железнодорожников  Дня рождения комсомола, проходившего в форме долгого и нудного концерта мастеров искусств в лице облаченной в розовый пеньюар Валенти­ны Толкуновой, умудрившейся пропеть весь свой накоплен­ный за десятилетия реперту­ар и не спускавшей влюб­ленного взгляда с сидевше­го в первом ряду Геннадия Зюганова, который, выйдя к микрофону, в который уж раз заявил, что «помолодел на тридцать лет». Поскольку аналогичные признания обо­зревателю «М-Э» приходилось слышать от коммунистическо­го лидера многократно (по его уверениям, он сбрасыва­ет возраст после каждого контакта с молодежью или соратниками по партийной борьбе), то есть все основа­ния считать, что г-н товарищ Зюганов проживает где-то в доисторической эпохе.

Уставшего ностальгировать по «батонам за тринадцать копеек» обозревателя «М-Э» потянуло было побродить по фойе, однако его остановил амбал из чьей-то охраны и категорически предостерег, что до особого распоряжения перемещаться по помещению строго запрещено.

– А в ту­алет как же? – попытался полюбопытствовать обозрева­тель «М-Э».

– Туда можно, но только если в нем не нахо­дится Геннадий Андреевич. Сейчас выясним, – и крепыш потянулся к сотовому телефону. – Пройдите, там сей­час свободно, – не иначе как получив «положительную» информацию, разрешил он, после чего обозревателя «М-Э», несмотря на президент­ское распоряжение, ни в ка­кую не желающего «прими­ряться» с носителями проти­воречащих его убеждениям взглядов, мучительно потяну­ло на свежий воздух, хотя у него в кармане и лежало приглашение на «грандиоз­ный» банкет, врученное ему журналистом Михаилом Зуе­вым, одновременно сооб­щившим, что еду для пирше­ства закупали некие «новые русские, заинтересованные в скорейшем возрождении ВЛКСМ, но уже на капитали­стической основе».

Завершились же револю­ционные торжества для обо­зревателя «М-Э» встречей с наиболее, пожалуй, неприми­римым противником примирения с кем бы то ни было – Эдуардом Лимоновым, презентовавшим в ЦДХ аль­бом, состоящий из его фо­тографий разных лет и от­ражавший все этапы боево­го пути эстета, поэта и сол­дата. Книга авторская, мало­тиражная, а потому по цене простому рабочему недо­ступная. Каждый снимок со­провождает комментарий г-на Лимонова – где, с кем, ког­да. Мы видим яростного оп­позиционера в окружении его очередных жен, включая нынешнюю – Лизу Блезе, в окопах на передовой и даже в ванной его парижской квартиры. Чем дольше всмат­риваешься в изображения пламенного национал-большевика, тем ближе и роднее становится его образ. Когда же перелистываешь после­днюю страницу, то и вовсе понимаешь, что Лимонов – это Ленин сегодня.

«Мегаполис-Экспресс» № 45 от 20 ноября 1996 года

Понравилась запись? Поделитесь ей в социальных сетях: