Москва (предоктябрьская). 5.11.72.

Игорь, дорогой, здравствуй!

Что у тебя там происходит? Почему так все получилось? Дня три тому назад я наконец-то поймал по телефону Андрюшу, а вчера мне Урусов позвонил. Узнал я наконец-то, по какому адресу тебе писать можно.

По сравнению с твоими все московские события кажутся какими-то мелкими, незначительными. Ну чего здесь происходит? Да ничего не происходит! Козлов аванс за картину получил: отдыхать поехал. Лорик вчера аборт сделала. Юрий Витальевич женился. Зверева убили. Каплан в запой ушел. Жена Тарона в КПЗ самоубийством покончила. Куркин переехал жить к стукачке, которая давно рвется в мой дом. А я палец себе зашиб Ильичом к юбилею и еще ебу очень красивую беленькую датчанку. Кистяковский окно себе новое в комнате пробил и подарил мне три кувейтские монеты. Пальмин в новую квартиру переезжает и подарил мне японскую монету. А Машка твоя в Болгарию вроде бы уехала и не подарила мне китайскую монету. Харитоныч в Дмитрове живет с женой, а Рабин в своем доме в деревне с кем попало. Ну с работы меня по собственному желанию выгнали. Вообще всякая хуйня незначительная происходит, в основном пьянки какие-то и ебля, ну иногда только кто-нибудь для разнообразия помрет. Вот как Зверев в этот раз например. Хотя Зверев не в первый раз умирает. В последние годы это особенно часто случаться стало. В этот раз Воробьев к Наде Сдельниковой приехал и говорит: «Поздравляю: похоронил я твоего Толечку в Тамбовской губернии». И объяснил после, когда Надька уже и рыдать перестала и соображать начала как бы это подороже оставшиеся Толечкины рисуночки спихнуть, что Толечка был злонамеренно уничтожен для пресечения таланту тамбовскими областными властями выстрелом в грудь навылет при помощи милиционера, но что тот милиционер вовсе его может даже не застреливал, а просто утопил или для примеру зарезал, и что он Воробьев вовсе ничего этого и не видел, а просто догадывается обо всем чувством потусторонним. Ну Воробьев, конечно, поправил свое пошатнувшееся материальное положение, убив Зверева и продав его картины. Теперь все почему-то с удовольствием друг друга убивать стали. В общем жизнь у нас в Москве как всегда тихая, спокойная, одно слово – суета сует, или как поется в народной частушке: «вдруг откуда ни возьмися выплывает в рот ебися».

А ты мне тоже напиши. Тогда и я тебе подробнее обо всем, что тебя интересует, отвечу. Так я твоего «Билета в Париж» и не видел. И вообще обещал ты мне отправить свои рассказики да конечно так и облажал. Ну да Бог с тобой: тебе же хуже.

Храни тебя Бог от всяческих напастей.

Лёня.