Продолжим о специфике оттепели. Когда я в 1966-67 году работал в Институте международного рабочего движения – одном из главных штабов советской фронды, началась пражская весна. Знатоки настроений в верхах понимали, что Кремль не станет долго терпеть идеологические безобразия – и наверняка рано или поздно прикроет лавочку. О таком варианте как ввод войск никто даже думать не хотел. Рассчитывали, что проблему удастся решить более мирным и гуманным способом.

На самом деле пражская весна – и ее влияние на настроения советской интеллигенции – стала и роскошным апофеозом оттепели, и ее финалом. В тот год я пребывал в состоянии неопределенности. Меня выгнали с экономического факультета МГУ, и мне всерьез грозила армия. Прошлого призыва я избежал, скрывшись в вологодских лесах с Лёней Талочкиным. А потом отец устроил меня к своему другу Тимуру Тимофееву в ИМРД научно-техническим сотрудником. Я обрабатывал в изобилии поступавшую из Америки и Европы периодику, вырезая ключевые материалы и распределяя их по папкам с той или иной тематикой.

Мне часто попадались статьи, посвященные советскому нонконформизму – как тогда называли всех «запрещенных» для показа художников. Такие материалы я никуда не подшивал, а забирал с собой, чтобы в тот же вечер подарить тем, о ком в них шла речь. Благо я к тому времени прочно освоился в андеграунде.

ИМРД был проходным двором для многих фрондерствующих интеллектуалов. Не обходили его вниманием и представители спецслужб – уже успевшие переформатироваться и вписаться в новые либеральные тренды. Один из них, заметив мой интерес к неофициальному искусству, решил поближе со мной познакомиться. Мы часто беседовали, так сказать, о наболевшем. И вскоре он мне рассказал, что на самом деле на непризнанных у нас, но вполне пользующихся спросом у них авторах можно совершенно официально зарабатывать неплохие деньги. Типа пополнять государственную казну свободно конвертируемой валютой. Мой собеседник пожаловался, что старая идея Хрущева о самоокупаемости КГБ, к сожалению, реализуется медленно – из-за отсутствия профессионально подготовленных кадров. Постепенно он раскрыл передо мной все карты. Сказал, что они планируют с будущего года создать на факультете журналистики МГУ специальную группу, которая будет готовить специалистов по зарабатыванию валюты с помощью игры на разнице в идеологиях или мягкой силы.

Программа должна включать три направления. 1. Продажа за рубеж произведений признанных авторитетов дипарта (как назвал явление Валя Воробьев). Мол, зачем талантливым художникам тайком, опасливо оглядываясь по сторонам, впаривать свои картины иностранцам – да еще за валюту, за одно только прикасание к которой можно было получить реальный срок. Пусть сдают свои холсты в специальный салон, получают советские рубли, а мы будем совершенно открыто продавать их за конвертируемую и так необходимую государству валюту.

2. Второе направление предполагало делать то же самое, но уже с литературными произведениями. Зачем нам плодить Синявских и Даниэлев, чтобы потом отправлять их на нары. Мы при том же АПН организуем что-то вроде приемного пункта всякой антисоветчины в формате лайт и будем напрямую заключать договора с зарубежными издательствами.

3. И наконец – важнейшее из искусств. Не секрет, что многие иностранные документалисты интересуются кино- и телесюжетами о жизни в СССР. Они непременно хотят запечатлеть что-то запретное – например, посетить с камерой психбольницу, тюремную зону или центр подготовки космонавтов. Как правило, они пытаются проникнуть на такого рода объекты нелегально. А мы вот возьмем и разрешим – только с условием, что съемочную группу будет сопровождать наш человек, чьей задачей будет контролировать процесс и при необходимости его слегка корректировать.

Именно таких специалистов по всем трем направлениям и начнет выпускать создаваемая в рамках журфака спецгруппа.

С того дня все мои помыслы были направлены на то, чтобы летом 1967 года успешно сдать экзамены и начать приобщаться к клану небожителей от журналистики – двойных агентов или катеров связи.

Продолжение завтра.

12 октября          

Оттепель, разрастаясь и набирая обороты, проявлялась в разных обличиях. Романтик и идеалист Хрущев мечтал с помощью мягкой силы охватить пропагандой советского образа жизни весь мир. Почувствовав направление ветра, свой встречный план ему предложили особо креативные люди из руководства КГБ. Хрущев несколько раз полушутя спрашивал Шелепина: «Когда же наши доблестные органы наконец перейдут на самоокупаемость, прекратят жить на иждивении у государства и начнут зарабатывать самостоятельно?» В конце концов Шелепин и его окружение прикинули и родили мысль о некой «независимой» от партийной идеологии структуре, которая могла бы действовать якобы от имени всего советского интеллектуального сообщества. В результате, уже, кажется, при Семичастном, на свет появилось АПН.

Ох, что тут началось. АПН стало роскошной и престижной кормушкой для многих тайных или явных представителей фронды. Мгновенно возникло множество «полуофициальных» изданий, призванных наглядно продемонстрировать, что такое социализм советского разлива с более чем человеческим лицом. Одновременно с глянцевыми журналами о «жизни в СССР», выходившими в Америке, Англии и других странах Европы, развернуло бурную деятельность и так называемое Иновещание – множество радиостанций, напрямую обращавшихся к народам разных стран. Все они существовали под крышей Гостелерадио СССР.

Столь интенсивный прорыв на Запад не мог не породить целую команду «связных» между двумя мирами (два мира – два Шапиро, как шутили в те годы). Евтушенко позже даже придумал для них поэтическое название – катер связи, написав одноименное стихотворение. Спеши волнами разъяренными, тяжелый от обледененья меж всеми, льдом разъединенными и ждущими объединенья. Еще начала навигации придется ждать, пожалуй, долго, но ты неси огни негаснущие соединительного долга. Тут собственно изложена вся программа – цели и задачи. Евгений Александрович свое дело знал как никто – за что ему абсолютный респект и вечная память.

В Советском Союзе начала 60-х возникло целое сословие таких катеров связи или московских европейцев. Они жили и работали в Москве, но обладали как бы экстерриториальным статусом. Им было позволено писать и говорить то, за что простых советских  людей ждали пусть и небольшие, но все же ощутимые неприятности. Они вращались и весело проводили досуг исключительно среди иностранных дипломатов и корреспондентов – на их квартирах и в особняках, а также в закрытых валютных барах и на многочисленных приемах в посольствах, которые устраивались практически ежедневно.

Понятно, что право на столь щедрые вольности им достались не за красивые глаза. Они постоянно, круглосуточно чувствовали себя мобилизованными и призванными, выполняя многочисленные деликатные поручения тех структур, которые отвечали за продвижение на Запад советской идеологии. Таких счастливчиков их менее удачливые коллеги вскоре стали называть двойными агентами, поскольку они всегда держали в уме сверхзадачу – продать (и как можно дороже) что-то отечественное под видом запрещенного здесь, но что могло послужить наживкой для влиятельных и нужных людей по ту сторону железного занавеса.

На сегодня все. Оттепель – тема безразмерная, поэтому продолжение следует. Спокойной ночи.

11 октября  

Важно понять, почему стала возможна оттепель. Я бы ответил так. Из-за ссоры Хрущева с аппаратом НКВД-МГБ. После расстрела Берии, которому было суждено стать сакральной жертвой, призванной искупить грехи Сталина, руководство страны решило обезопасить себя от всепожирающего чекистского монстра – мол, мало ли что. От высосанных из пальца наветов никто не застрахован. Поэтому заодно с Берией пустили в расход все его ближайшее окружение. Логическим следствием стала ликвидация зловещего НКВД-НКГБ-МГБ, наводившего ужас на всю партийно-государственную элиту. В 1954 году образовали КГБ СССР. Характерно, что новое ведомство значительно понизили в статусе, опустив его из центрального органа государственного управления до всего лишь ведомства при Правительстве СССР. Тем самым на гребне тотальной десталинизации чекистов лишили самостоятельности, целиком подчинив партийно-чиновничьему аппарату. Когда кто-то из бывших борцов за чистоту марксизма пытался возражать, Хрущев неизменно грозился: «Будете вякать – переведу из военных в гражданские». Что подразумевало сильное понижение в зарплате. На самом деле Хрущев всерьез вынашивал такой план – лишить чекистов погон и лампасов, но осуществить его все-таки не осмелился.

Отныне КГБ было запрещено преследовать всяких философствующих чудиков, душить порывы творческой интеллигенции, а заниматься только поиском реальных шпионов и прочих вредителей. Работу с молодежью и людьми искусства переложили на пирамиду партийных и комсомольских органов, на вершине которой находился Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС.

Так началась оттепель. Именно ликвидации всей старой чекистской гвардии и запрете для КГБ вмешиваться в чисто идеологические вопросы мы обязаны и молодежному фестивалю (сыгравшему ключевую роль в необратимости перемен), и возникновению таких территорий свободной мысли, как Маяковка, Южинский и многих литературно-философских салонов, которые стали возникать как грибы после дождя.

В фильме «Стиляги» есть один точный момент, который необходимо подчеркнуть. Там во время молодежного фестиваля 1957 года зверствуют, искореняя иностранную крамолу, не чекисты, как было до недавнего времени (тогда бы героям фильма не поздоровилось и они бы так легко не отделались), а комсомольские активисты. И душеспасительные беседы с ними проводят не в кабинетах на Лубянке, а в райкомах. Собственно, все происходило на моих глазах – и мы еще вернемся к хронике тех славных оттепельных лет.

Конечно, музыка играла не долго. К середине 60-х и КГБ нарастило мускулы, и комсомольцы стали тяготиться возложенной на них миссией. Они слабо разбирались в искусстве и философии, и поэтому не понимали, до каких пределов распространяется сфера их влияния. К  тому же оттепель породила эпоху двойных стандартов – когда детям работников ЦК КПСС и студентам МГИМО можно было слушать Галича и носить джинсы, а простым инженерам – ну никак нет. Не удивительно, что комсомолу было отчего растеряться. Именно, черт бы их побрал, двойные стандарты, и привели, на мой взгляд, к краху СССР и прочим геополитическим катаклизмам.

До завтра, друзья. Спасибо за внимание.

10 октября