Тусовка приуныла. Элек­торат вконец распоясал­ся. «Порядок» ему под­авай, «правду», «справедливость». Артисты – существа вольные, утончен­ные, фантазирующие, каприз­ные, прихотливые, изнежен­ные. Какие там «правда и порядок». Приуныла тусовка.

Накануне шестнадцатого июня на Пушкинской площа­ди прямо под открытым (к сожалению, не по-летнему мрачным и хмурым) небом, с которого уныло низвергался бесконечный проливной дождь, хозяйка «галереи моды и стиля «АзАрт» Инна Шульженко старалась отвлечь сто­личных эстетов от невеселых предвыборных размышлений, мобилизовав для поднятия настроения целое милицейс­кое подразделение, оцепив­шее сквер с фонтаном меж­ду памятником и кинотеатром, и четыре команды манекен­щиц обоего пола, специали­зирующихся на демонстрации «прикольно-стебальных» наря­дов. На стометровом сколо­ченном из древесностружеч­ных плит подиуме, приплясы­вая, припрыгивая и жеманни­чая под соответствующее му­зыкальное сопровождение, один за другим появлялись экзотические персонажи, рожденные неуемной фантазией «конструктора хаоса» Андрея Бартенева, изобретателя «вы­сокой моды» для бомжей Александра Ляшенко по про­звищу Петлюра, семилетних постмодернистов-экстремистов из труппы Карабаса Барабаса Михаила Лабазова и де­кадентскими грезами очаровательной виновницы торжества, отмечавшей заодно трехлетие собственной фирмы (знамена­тельной дате она посвятила коллекцию, саркастически па­родирующую рисунки Обри Бердслея). В задачу стражей порядка входило пропускать только «своих», что воспринималось несколько комично, поскольку «чужие» по причи­не не на шутку разбушевав­шегося ненастья явно пред­почли развлекаться где угод­но, только не на свежем воз­духе. Однако, несмотря на отсутствие интереса со сто­роны «посторонних», тусовка с участием пары сотен празд­ных бездельников почему-то охранялась с не меньшим рвением, чем какой-нибудь сверхсекретный объект (обозревателю «М-Э» пришлось четырежды предъявлять редакционное удостоверение по требованию до зубов воору­женных омоновцев). Странно. Если устроители легкомыслен­ного зрелища всерьез опаса­лись, что их побьют возму­щенные сторонники коммунистов, то не безопаснее ли было с самого начала про­вести междусобойчик в более «естественных» условиях – например, под крышей Дома моделей того же Славы За­йцева, который, кстати, не без снисходительности, но с явным любопытством наблю­дал за результатами экспери­ментов своих коллег-маргина­лов. Или, возможно, наоборот – ставилась задача подразнить гусей, спровоцировать реак­цию пролетариата на «бур­жуйские» утехи во время хро­нических невыплат зарплаты и т. д., как бы разыграть пир во время чумы. В таком случае присутствие спецназа выглядело и вовсе неэтично с артистической точки зрения. Взялся играть с огнем – изволь рисковать на полную катушку. Мыслимо ли пред­ставить тореадора, перед схваткой с быком напяливаю­щего на себя бронежилет? Абсурд. С другой стороны, в целом хэппенинг (хотели того постановщики или же так «само по себе» получилось) воспроизвел сегодняшнюю ситуацию в стране – помните, как в 1917 году кто-то из тогдаш­них думских деятелей либе­ральной ориентации накануне большевистского переворота истерично призывал едино­мышленников поддержать власть, которая своими шты­ками из последних сил пыталась защитить тогдашних но­вых русских от ярости наро­дной?

•

В разгар политического шабаша обозревателю «М-Э» представился счастливый слу­чай ненадолго отключиться от агитационной вакханалии и насладиться встречей с одним из ведущих джазовых оркес­тров планеты «Москоу бэнд», который ежедневно ублажает слух посетителей арт-кафе «Ностальжи» разнообразными тематическими программами. Поддерживать безупречную исполнительскую форму профессионалов экстра-класса обязывает всемирная извес­тность и авторитет их худо­жественного руководителя – «тромбониста номер один» Владимира Лебедева. Недав­но к несметному количеству его званий и наград прибави­лась еще одна. Племянник легендарного Гленна Миллера Питер, потрясенный лиризмом, проникновенностью и виртуоз­ностью игры г-на Лебедева, подарил ему уникальную се­мейную реликвию – принад­лежавший его дяде тромбон. Первые звуки из знаменито­го инструмента, увековеченно­го в бессмертной «Серенаде солнечной долины», его новый владелец извлек в присутст­вии столичного артистического бомонда, собравшегося с легкой руки ведущего встре­чи Олега Назарова на рабо­чем месте «Москоу бэнда» за столиками популярного среди фанатов традиционного джаза клуба. Вдохновенное солирование г-на Лебедева в течение нескольких часов че­редовалось с темпераментны­ми импровизациями его ансамбля. Слушатели – друзья прославленного музыканта – наперебой выхватывали друг у друга микрофон, чтобы под­хватить, продолжить и развить ту или иную знакомую тему. Фа-фа-фа-фа, фа-фа-фа-фа-фа-фа-фа-фа-фа…

•

Предвыборная истерия так или иначе наложила отпечаток на все светские мероприятия минувшей недели. По едино­душному мнению их завсегда­таев, тусовки  как никогда изобиловали нестыковками. Обозревателю  «М-Э» тоже довелось присутствовать на одном из таких «иррациональ­ных» вернисажей. В течение чуть ли не месяца к нам в редакцию по нескольку раз на дню звонил мой коллега Ар­тем Баденков и восторженно напоминал, что тринадцатого числа  в выставочном зале возле метро «Беляево» состо­ится «нечто такое, чего никто никогда не видел», неизмен­но прибавляя, что «на банкет выделена астрономическая сумма, а закупать продукты доверено лично ему». К на­значенному часу в галерее толпился приглашенный г-ном Баденковым народ. Мелькали «знакомые лица» – в основном из числа «крутых» эпатажников (Алена Мартынова, Кирилл Ганин и т. п.). Пока все чего-то ждали,  официанты расставили по столам подносы с ломтиками осетрины холодного копчения. Поскольку хлеб, вилки и салфетки от­сутствовали, пришлось брать жирную рыбу руками, тут же вытирая их носовым платком. Кое-как подкрепившись, пуб­лика попыталась выяснить, что же ей предстоит увидеть. В ответ окосевший от в избытке подававшегося безалкогольно­го пива г-н Баденков не­двусмысленно дал понять, что он свою миссию выполнил, а за развлекательную часть от­вечает г-жа Мартынова, кото­рая якобы обещала публично сделать минет коту, но в последний момент струсила и передумала. На просьбу обозревателя «М-Э» подтвер­дить или опровергнуть ин­формацию г-на Баденкова собиравшаяся уходить г-жа Мартынова ограничилась тем, что повертела пальцем у вис­ка.

•

Непогода в сочетании с нехорошими предчувствиями относительно исхода выборов сказывалась и на настроении гостей Виктора Ерофеева, пришедших в русский пен—центр отметить завершение выхода полного собрания со­чинений писателя. Машина из типографии со свежеотпеча­танным тиражом запаздывала, и инженеры человеческих душ коротали время, прикидывая шансы реставраторов разви­того социализма оккупировать Кремль. Наконец с улицы стали заносить объемистые ящики. Увы, к разочарованию наиболее ретивых почитателей творчества виновника торжес­тва, в них оказалось всего лишь предназначенное для банкета спиртное, мгновенно разрядившее натянутую ат­мосферу. Обмен мнениями пошел куда оживленнее, кровь заиграла, лица зарделись. Вскоре прибыл долгожданный груз, и автор, разложив перед собой товар, принялся за дело. Судя по скорости, с какой увесистые тома шутя «отлетали» по сорок штук за экземпляр, цена (с учетом прилагаемого автографа живого классика) не казалась покупателям слишком завы­шенной. Наблюдая за стреми­тельностью исчезновения с импровизированного прилавка груды фолиантов, ваш покор­ный слуга, быть может, впер­вые  в жизни  пожалел,  что специфика работы в «М-Э» не предусматривает наличия времени, предназначенного для ознакомления с творениями его выдающихся современников.  К сожалению, отсутствие зонтов не позволяло значительной части присутствовавших, оказавшихся на положении заложников у оплакивавшей неизвестно что природы, покинуть гостепри­имный кров  и вынуждало постоянно продлевать «не­официальную» часть торжества, взбадривая себя очеред­ными «пятьюдесятью грамма­ми». Кто-то вспомнил о не­счастном Сан Саныче Ивано­ве, рассказав,  как бедняга-юморист поплатился жизнью за то, что слишком уж всерь­ез переживал за судьбу оте­чественной демократии и не в меру эмоционально воспринял возможные последствия гря­дущего всенародного воле­изъявления. Чтобы избежать участи  своего  собрата  по перу, решили больше опасной для здоровья темы не касать­ся.

«Мегаполис-Экспресс» № 23 от 19 июня 1996 года

Жажда известности любой ценой не давала покоя 29-лет­нему московскому бездельни­ку Юрию Некипелову. Начать тернистый путь к славе он решил с попадания в Книгу рекордов Гиннесса. Оставалось только решить, в каком виде деятель­ности совершенствоваться. Поскольку как физические, так и умственные способности г—на Некипелова оставляли же­лать лучшего, тщеславный субъ­ект после долгих размышлений пришел к выводу о необходи­мости принести в жертву… собственные зубы – тем более что они у г-на Некипелова постоянно болели.

Что только не предприни­мал одержимый эксперимен­татор, чтобы его зубы получили звание «самых плохих в мире». И шоколадом их на ночь обма­зывал, и камни жевать пытал­ся, и эмаль напильником соскабливал. Наконец наступил долгожданный день, когда зубы г-на Некипелова стали выпа­дать и крошиться даже… при пережевывании куска хлеба.

Сегодня «рекордсмен» тра­тит все свое свободное время на поиски «концов» представи­телей Гиннесса в Москве.

«Мегаполис-Экспресс» № 23 от 19 июня 1996 года

Предвыборный экспресс прибывает на станцию на­значения. Ельцинисты бла­годушествуют. Коммунисты звереют. Народ безмолвству­ет. Художники и тусовщики раз­влекаются. Звезды эстрады завершают агитационное тур­не по стране. Нет уверенности, что через неделю мы не ока­жемся в другом государстве. И тогда… Ельцинисты слиняют кто куда. Коммунисты начнут гра­бить награбленное. Народ за­прягут ишачить на партномен­клатуру. Художники и тусовщи­ки подадутся в дворники и истопники. Звезды эстрады отправятся агитировать за Зюганова. Впрочем, до завт­ра еще надо дожить. А пока…

Сексуально неотразимая Алена Мартынова решила поочередно спровоцировать всех кандидатов в президенты на интимные отношения (ви­димо, лавры «дрянной девчон­ки» Дарьи Асламовой не на шутку уязвили ее артистическое са­молюбие). Заручившись удостоверением сотрудницы «Худо­жественного журнала», она аккредитовалась на все пресс-конференции политических ку­миров. Первым подвернулся г-н Лебедь. Одевшись так, что­бы подчеркнуть все свои жен­ские прелести сразу и выгля­деть как можно более возбуж­дающе, «королева перформанса», дождавшись очереди, «чувственно» закатила глаза и сде­лала вид, что изнывает от же­лания.

– Алена Мартынова, «ХэЖэ», – представилась она. – Ваши коммунистические кон­куренты собираются засадить радикальных  художников в пси­хушки…

Отставной генерал перебил ее громовым голосом:

– Повторите название вашего органа.

– ХэЖэ! – сладос­трастно выкрикнула коварная соблазнительница.

– Что «жэ» у вас есть, мы видим. А откуда «хэ»? – услужливо «сострил» кто-то из заполнявших зал журналистов. Однако непробиваемый г-н Лебедь и бровью не повел.

– Никаким голым за­претительством ничего запре­тить невозможно. Чтобы кого-то сажать, я категорически против, – пророкотал он, сра­зу же потеряв всякий интерес к изнывающей от возбуждения интервьюерше. Последней ни­чего не оставалось, как с видом оскорбленной невинности гор­до покинуть помещение.

Следующим объектом во­жделений отважной экспери­ментаторши стал г-н Горба­чев. На встречу с экс-прези­дентом г-жа Мартынова предусмотрительно захватила но­мер «ХЖ» с подробным фоторепортажем о том, как она на лобном месте Красной площади бреет свой лобок. Улучив момент, неутомимая эпатажница пробралась сквозь забор из виде­окамер, положила перед опе­шившим претендентом раскры­тый на нужной странице жур­нал и чувственно прошептала:

– Намерены ли вы в случае победы издать указ о выделе­нии государственных дотаций на концептуализм?

На мгно­вение смутившись от явного несоответствия слов устремленному на него взгляду, Михаил Сергеевич тем не менее овла­дел собой и пробормотал что-то насчет того, что «бульдозе­ров больше не будет».

Прежде чем полуобнаженную возмутительницу общественного спокойствия оттеснили охранники, она успела схватить холеную ладонь великого реформатора и даже попыталась прижать ее к губам.

Между тем слух о коррес­пондентке, нарушающей плав­ный ход избирательной кампа­нии и вызывающей нездоро­вый интерес ее участников, распространился по Госдуме. На месте свидания с товари­щем Зюгановым ее уже жда­ли…

 •

Посетив ярмарку столичных художественных галерей, шу­мевшую и бурлившую в ЦДХ в течение целой недели, обоз­реватель «М-Э» стал свидете­лем сеанса массового гипноза – иначе чем объяснить легкость, с какой сорок человек, выда­ющих себя за профессионалов арт-бизнеса, позволили некой конторе под названием «Экс­по-парк» «обуть» себя на две-три штуки баксов (столько сто­ил экспозиционный отсек). Мало того, что спрос на современ­ное искусство сегодня фактически отсутствует (а мазня отечественного производства вообще даром никому не нуж­на), устроители потемкинского торжища умудрились выбрать для сомнительного мероприя­тия самый неблагоприятный сезон – ежу понятно, что с началом лета арт-рынок полностью сворачивается, а если еще учесть, что в ожидании результатов предстоящих вы­боров новые русские вообще прекратили что-либо приобре­тать, кроме билетов на загра­ничные авиарейсы и недвижи­мости за рубежом, то, как и предполагали не пожелавшие выбросить на ветер свои кров­ные тертые калачи вроде Ма­рата Гельмана, широко разрек­ламированная затея оказалась сплошным надувательством, что, впрочем, не помешало ее гостям и участникам ликовать и веселиться на всю катушку (такого количества еле державшихся на ногах от обилия то тут, то там выставляемой алкогольной халявы тусовщиков обозреватель «М-Э» не видел давно).

•

В день открытия бутафор­ской ярмарки в том же ЦДХ, но этажом выше, владелица гале­реи «ПанДан» Галина Данелия предлагала желающим подходить к стоявшему посре­ди зала накрытому столу, что­бы пропустить стаканчик за упо­кой души скончавшегося ровно год назад «наивного сюрреа­листа» Леонида Пурыгина – как он себя именовал, «Лёни из Нары Гениального». Стены украшали масштабные полотна знамени­того художника-самоучки, предоставленные известными му­зеями и коллекционерами. На лотке лежали его посмертно изданные автобиографические книги «Публия» (как бы Библия от Пурыгина) и «Космическая дурочка», напечатанные с со­хранением орфографии авто­ра, следовавшего принципу Василия Яковлевича Ситникова «как гаварица, так и пишица». Сре­ди участников тризны обозре­ватель «М-Э» заметил своего коллегу из «Коммерсант-Daily» Николая Климонтовича с его постоянной спутницей жизни Мариной. Их совместное по­явление сопровождалось удив­ленным перешептыванием, поскольку известного москов­ского сердцееда с недавних пор привыкли видеть в обществе некой юной особы (по слухам, «богатой дочки каких-то новых русских из Подольска»). Судачили даже о скорой свадьбе, но оказалось, что очередной ро­ман писателя-женолюба длился недолго, завершившись… пред­ложением руки и сердца, сде­ланным им верной и испытан­ной Марине. Свадебная цере­мония ожидается чуть ли не на следующий день после выбо­ров.

•

Ползучая экспансия «Митьков» в столицу продолжилась в выставочном зале на Кузнец­ком мосту, 20 при столпотво­рении столичного бомонда, чей неподдельный интерес к вер­нисажу Дмитрия Шагина, Александра Флоренского и К означал не что иное, как при­числение бывших питерских прикольщиков к российскому артистическому истеблишменту. Отныне у них появился шанс очутиться в качестве почетных гостей какой-нибудь правительственной тусовке за одним столом с Ростроповичем, Плисецкой, Вознесенским или Гла­зуновым. Спонсировала мероприятие компания «Полароид», перед которой «Митьки» в до­лгу тоже не остались, оформив свои живописные холсты в виде двухметровых пластинок с «мо­ментальными снимками», запечатлевшими кадры из леген­дарных фильмов эпохи социалистического строительства («Чапаев», «Белое солнце пустыни», «Место встречи изме­нить нельзя» и т. д.). На месте физиономий главных героев незабываемых лент (Сухова, Жеглова, Шарапова, Василия Ивановича) зияли овальные дыры, куда каждый желающий мог просунуть голову и пос­редством то и дело щелкающих полароидов быть увековечен­ным в образе того или иного народного любимца. Хотя ви­новники торжества и пригуби­ли «из горла», отдав дань наработанному с годами «просто­народному» имиджу, однако традиционную униформу в виде «тельников» сочли не соответствующей занимаемому пол­ожению, предложив гостям поностальгировать о бесша­башной и безденежной юности возле висящей на веревке многометровой полосатой за­навески, сшитой из нескольких тельняшек. При расставании обуржуазившиеся и разбогатев­шие певцы маргинальной со­вковой вольницы вручили обозревателю «М-Э» только что выпущенный ими компакт-диск «Раскинулось море широко», на котором сладкоголосый коллек­тив «Митьков» в сопровожде­нии Бориса Гребенщикова и Юрия Шевчука задушевно рас­певает незабываемые хиты тридцатых-сороковых годов. Придя домой и прослушав под­арок одновременно с неспеш­ным опустошением емкости с продукцией завода «Кристалл», ваш покорный слуга настоятель­но рекомендует читателям «М-Э» повторить его эксперимент. Ну о-о-очень душевно.

•

Несколько знакомых галеристов слегка пожурили обоз­ревателя «М-Э» за слово «гов­но», которым он охарактеризо­вал шедевры современных немецких авангардистов, де­монстрировавшиеся в рамках недавнего фестиваля «Берлин в Москве».

– Неужели тебе так совсем уж ничего не глянулось? – упрекнула меня одна из кол­лег.

Желая повиниться в оп­рометчивости и резкости суж­дений, спешу выразить искрен­нее восхищение прошедшей в галерее «Дар» выставкой концептуалистки из Тюбингена очаровательной Аннэ Ринн. Ее экспозиция, помнится, на­зывалась «Скрытые пружины» (намек на нечто, что лежит в основе человеческих поступков. Центральная часть композиции представляла собой некое по­добие насеста, на котором сидели свалянные из ваты белоснежные «курочки». Внутрь каждой автор вставила полую металлическую пружину с ле­жащим в ней настоящим яич­ком. При наклонении «курочки» ее содержимое выкатывалось в растянутую под конструкцией кроватную сетку и попадало в одну из «луз», представлявших собой те же перевернутые пружины. Вернисаж прошел без сучка и задоринки, однако на следующий день разразил­ся скандал. Причиной его пос­лужил засидевшийся допоздна завсегдатай галереи Юрий Щекочихин. Когда кончилась закуска, взгляд трибуна и де­путата упал на злополучные яйца. Оказалось, что они сва­рены вкрутую и вполне съедоб­ны. Слопав пару десятков, довольные хозяева и гости разошлись по домам. Утром, по дороге в галерею, ее владель­цы – супруги Тарабаровы ку­пили яйца, сварили их и разложили по «курочкам». Однако пришедшая вслед за ними художница начала громко возму­щаться тем, что яйца подмени­ли, исказив ее замысел.

– Вчера они были белые, а сегодня – коричневые! – причитала разгневанная нарушением цвето­вой гармонии своего объекта г-жа Ринн.

Обошедший близ­лежащие магазины г-н Тарабаров вернулся разочарован­ным. Увы, во все окрестные’ торговые точки как назло завезли исключительно «бурые» яйца. Пришлось брать такси и отправляться на поиски яиц нужного цвета. Отсюда мораль. Разрушение произведений ис­кусства оборачивается голов­ной болью.

•

Увесистую бомбу под задни­цы кандидатов в президенты заложило акционерное общес­тво «Сегодня-пресс», начавшее финансирование издания газеты «Фокус», импровизированная презентация первого номера которой состоялась на кварти­ре ее главного редактора –  бывшего обозревателя «М-Э» Григория Нехорошева. Из­дание на сто процентов состо­ит из компромата на обитате­лей политического Олимпа. На первой же из восьми полос по­мещено пространное интервью с доктором психологических наук Сарой Кониной, исследующей тайные пороки, якобы присущие претендентам на  российский престол. На конкрет­ных примерах ученый пытается убедить избирателей в том, что Явлинский склонен к гомосексуализму, Брынцалов – клас­сический эксгибиционист, а Зюганов – ярко выраженный копрофаг (то есть человек, одержимый нездоровой страстью к экскрементам. Обозреватель «М-Э» также с неподдельным интересом прочитал документальное повествование г-на Нехорошева под названием «Вагон презер­вативов из Стокгольма», пос­вященное истории взаимоот­ношений двух голубых партне­ров, чья попытка поучаствовать в политических играх заканчивается смертельной драмой. Доскональное знание автором мельчайших нюансов интимной жизни «извращенцев» лишний раз подтвердило слух о неод­нозначности сексуальных при­страстий известного журналис­та.

•

Оказывается, не всем мас­терам искусств по душе сегод­няшний творческий беспредел. Наиболее радикальные из них жаждут коммунистических пе­ремен, с которыми они связы­вают некое мифическое «воз­вращение к исконно посконным истокам». Накануне выборов несколько перформансистов собираются провести совместные шаманские камлания, призвав духов поддержать кандидатуру Зюганова (по слухам, мероприятие щедро оплачива­ется из казны КПРФ). На Бо­лотной площади под вопли рок-бригад «Русская правда» и «Огонь» Красный Медведь (сим­вол будущей евразийской России) победит в единоборстве олицетворяю­щую Соединенные Штаты атлантистскую Серую Акулу. В ритуальной мистерии примут участие худож­ники и культурологи, объеди­ненные в «российское общес­твенно-патриотическое движе­ние «Народный альянс». О результатах апелляции деятелей культуры садомазохистской ориентации к потусторонним силам мы узнаем сразу после 16 июня.

«Мегаполис-Экспресс» № 22 от 12 июня 1996 года