3.10.73. Москва.

Игорек, здравствуй, здравствуй!

Вот наконец-то я опять сел за письма. Все это у меня как-то последнее время не получалось. Замучался я с художничками: то Немухина посадил на антабус, то Калинина. Открыл новую линию антабусного движения: Москва-Блинов. Вот еще Плавинского уговорить прокатиться – тогда все в порядке будет. На Козлова я уже и не надеюсь, хотя ему этот бы маршрут совсем не помешал бы.

А со Свешниковым это явная ошибка: не наш он, не наш. Наш-то Боря, а этот какой-то В.М. И карты Боря совсем не расписывает. Вот Немухин – тот может, но ему что-то никто не предлагает. А тот гад В.М. просто у Бори фамилию украл Надо его где-нибудь подстеречь и отнять у него обратно. А то как же теперь Боря без фамилии-то будет? Грех один без фамилии-то!

А что, Катя опять умерла? Я про это ничего не знаю, и Катю я тоже не знаю, но что-то она часто умирать взялась. Может, это не Катя, а Павлик. Тот и вправду концы отдал от расстройства видимо.

А так насчет конвергенции это ты точно: разврат один. Вот сижу я сейчас работаю. Смотрю – прет. Мне, говорит, девятый этаж, а сама-то по-русски двух слов связать не может. Ну я ей. Конечно, отвечаю, что девятого не держим, потому как восемь только. Так нет, ей девятый подавай.  Сама-то из себя – ну чистая прынцесса. Может думаю ее заместо 9-го в подвал сволочь. Там как раз жильцы кровать какую-то загромоздили. А потом, думаю, конвергенция у нее может. Еще подхватишь невзначай. С языками-то у нее не ахти как. Так и отпустил.

А вот почему Лён (точнее Ебашкин) полным говном оказался, я что-то недопонял. Отпиши, отпиши: любопытно все же.

А вот на Мишечкином дне рождения я был у Козлова. Только Мишечка с него рано как-то ушел, потому что там сидел какой-то Борин инородец и всяческие гнусные замечания, ремарки и реплики подавал по поводу прослушанных им Мишечкиных стихов.

А вот твои идея с элитцами наподобие святцев гениальная. Надо только туда побольше народу написать всяких кого похуже. Вот себя я я уже как-нибудь туда записывать не буду, потому как когда брать будут по этим элитцам, ан меня нет и адрес неизвестен. Глядишь и пронесет. Так что твою идею я полностью одобряю и поддерживаю. Скорее приезжай и осуществляй. Издать только нужно будет пошикарнее со всеми московскими и загородными адресами и чтобы портреты в фас и в профиль имелись для безошибочного опознания новорожденного.

И вообще скорее приезжай, а то мы без тебя и всех твоих идей гениальных погибаем и нет на нас спасения.

Твой Лёня Талочкин

Москва. 9.3.73.

Игорек, что же это такое делается? Валентина встретила вчера в метро твоего папочку с очередной малолетней блядью (он видимо теперь их может только в метро прогуливать). Почему ты молчишь? Что у тебя с армией? Что за блядство делается? Как это все можно понять?

Ты уже пожалуйста напиши хоть вкратце. Мы же все здесь за тебя очень волнуемся.

Что-то мне все это ужасно не понравилось. Неужели ничего нельзя сделать? Комиссоваться как-нибудь, что ли?

В общем, напиши!

Жду!

Лёня.

Москва (предоктябрьская). 5.11.72.

Игорь, дорогой, здравствуй!

Что у тебя там происходит? Почему так все получилось? Дня три тому назад я наконец-то поймал по телефону Андрюшу, а вчера мне Урусов позвонил. Узнал я наконец-то, по какому адресу тебе писать можно.

По сравнению с твоими все московские события кажутся какими-то мелкими, незначительными. Ну чего здесь происходит? Да ничего не происходит! Козлов аванс за картину получил: отдыхать поехал. Лорик вчера аборт сделала. Юрий Витальевич женился. Зверева убили. Каплан в запой ушел. Жена Тарона в КПЗ самоубийством покончила. Куркин переехал жить к стукачке, которая давно рвется в мой дом. А я палец себе зашиб Ильичом к юбилею и еще ебу очень красивую беленькую датчанку. Кистяковский окно себе новое в комнате пробил и подарил мне три кувейтские монеты. Пальмин в новую квартиру переезжает и подарил мне японскую монету. А Машка твоя в Болгарию вроде бы уехала и не подарила мне китайскую монету. Харитоныч в Дмитрове живет с женой, а Рабин в своем доме в деревне с кем попало. Ну с работы меня по собственному желанию выгнали. Вообще всякая хуйня незначительная происходит, в основном пьянки какие-то и ебля, ну иногда только кто-нибудь для разнообразия помрет. Вот как Зверев в этот раз например. Хотя Зверев не в первый раз умирает. В последние годы это особенно часто случаться стало. В этот раз Воробьев к Наде Сдельниковой приехал и говорит: «Поздравляю: похоронил я твоего Толечку в Тамбовской губернии». И объяснил после, когда Надька уже и рыдать перестала и соображать начала как бы это подороже оставшиеся Толечкины рисуночки спихнуть, что Толечка был злонамеренно уничтожен для пресечения таланту тамбовскими областными властями выстрелом в грудь навылет при помощи милиционера, но что тот милиционер вовсе его может даже не застреливал, а просто утопил или для примеру зарезал, и что он Воробьев вовсе ничего этого и не видел, а просто догадывается обо всем чувством потусторонним. Ну Воробьев, конечно, поправил свое пошатнувшееся материальное положение, убив Зверева и продав его картины. Теперь все почему-то с удовольствием друг друга убивать стали. В общем жизнь у нас в Москве как всегда тихая, спокойная, одно слово – суета сует, или как поется в народной частушке: «вдруг откуда ни возьмися выплывает в рот ебися».

А ты мне тоже напиши. Тогда и я тебе подробнее обо всем, что тебя интересует, отвечу. Так я твоего «Билета в Париж» и не видел. И вообще обещал ты мне отправить свои рассказики да конечно так и облажал. Ну да Бог с тобой: тебе же хуже.

Храни тебя Бог от всяческих напастей.

Лёня.