Кого можно считать русским. Блин, и в самом деле, кого?
Конечно же, кровь и «национальность» тут совершенно ни при чем. Для меня, например, Троцкий – самый что ни на есть русский человек. Тогда что превращает (или точнее пресуществляет) человека в русского?

У меня нет сомнения, что человек может считаться русским только если он причастен к тому, что называется русским опытом. А того, кто его пережил лично или сам был его творцом (как, например, тот же Ленин и многие другие как из нашего, так и из противостоящего лагеря), того вообще можно считать русским святым.

Русский опыт в современном смысле начинается, конечно, с Федорова и заканчивается Мамлеевым, то есть занимает отрезок примерно в полтора века. Но поскольку у Мамлеева сегодня нет фанатичных последователей, то я имею в виду раннего Мамлеева, когда он был в расцвете сил и вокруг него вертелись сотни единомышленников, которые ловили каждое его слово (то есть когда его идеи были реально актуальны).

Если кто возразит, что элементы русского опыта встречались и до Федорова, я соглашусь, потому что, откровенно говоря, не так хорошо знаю, что происходило в России до того, как она забеременела Революцией.

Конечно, было бы слишком смело сводить весь русский опыт к Русской Революции, но я такую смелость охотно на себя беру.
Итак, я настаиваю, что человек, не причастный к духовному или физическому переживанию русского опыта, не имеет права называться русским. Более того, он не имеет никакого отношения к феномену под названием Россия – даже если он и родился на территории с таким названием.

Следовательно, если считать, что Революция, а вместе с ней и русский опыт закончились в 60-е годы прошлого века с уходом последних диссидентов-романтиков (а так оно и есть), то получается, что начиная с 70-х годов не родилось ни одного русского человека.

Отсюда вполне естественно следует, что и сегодняшняя Россия не имеет к реальной России вообще никакого отношения.

Конечно, мне возразят, что и сейчас нет-нет да и встречаются романтики от революции. Многие молодые люди за свои революционные идеалы даже находятся в заключении. Я согласен считать их русскими. Но только их – и никого больше.

В том, что победили мерзавцы, ни свобода, ни левые идеалисты не виноваты. Просто пока одни направляли свою энергию в область духа, те, кто попрактичнее и поприземленнее, использовали наступившую свободу для личного обогащения.

Не секрет, что тоскливее и удушливее становится не только в России, но и во всем цивилизованном мире – даже в Швейцарии и Норвегии. Просто швейцарцы и норвежцы пока не чувствуют (а если чувствуют, то не сильно переживают) всего драматизма ситуации, потому что они не люди духа. Амебы тоже ничего не чувствуют, а просто, когда среда становится неблагоприятной, безмолвно и безропотно погибают. Каждому непредвзято мыслящему человеку понятно, что сейчас искренне радуются жизни только китайцы и мусульмане. А носители европейской цивилизации явно упали духом. Наиболее продвинутые из них чувствуют все отчетливее различимый запах тления, разложения и нестабильности, понимают, что власть все активнее подлеет и наглеет и что с каждым годом их все циничнее и откровеннее обманывают.

Истоки сегодняшней русской истерики и депрессии – в понимании эсхатологической обреченности нашей цивилизации и вообще тех традиционных ценностей, к которым мы привыкли. Мы сегодня переживаем то, что принято называть «началом конца». Но истерика у разных «классов» по поводу нашего начавшегося Великого Ухода принимает разные формы. Мы – мыслим, спорим и занимаемся самосожжением, а коррумпированные мерзавцы (они же амебы), у которых за душой не осталось ничего кроме физиологических инстинктов, истерично делают деньги, надеясь напоследок гульнуть по полной программе, то есть поступают так, как заложено в них их амебной генетикой. Надо сказать, что им «повезло» больше, чем нам. Мы уйдем с репутацией маргиналов, а они – хозяевами жизни.

Ощущение безысходности живет сегодня в каждом русском человеке. Его истоки – в отчетливом понимании той кошмарной истины, что ничего изменить уже невозможно, и поэтому до «конца света» все останется так, как есть. Никакой «справедливости» или победы лучших над худшими уже не будет. Впереди нас ждет только диктатура мерзавцев, сопровождаемая всеобщим одичанием и террором обслуживающих систему «силовых структур», а проще говоря ментов. Любая мысль или идея, не направленная на личное обогащение, потеряет всякий смысл и будет выглядеть как характерный для маргиналов признак дурного тона.

Те, кто оглядываются на опыт прошлых веков с периодически возникающими революциями и переустройствами, могут успокоиться, потому что сегодня изменилась суть мироздания, и то, что было возможно в рамках вчерашней системы координат, стало невозможным сегодня. Вы можете представить, что озеро высохло, а рыбы продолжили жить на суше? Чтобы совершилась революция, нужна как минимум какая-то идея или цель и как максимум вера в то, что она достижима. О какой идее и вере может идти речь в царстве Абсолютной Материи? Отрезанные половые органы не отрастают ни при каких обстоятельствах. Если народу, целой цивилизации сделали лоботомию, то в прежнее состояние никого и ни за что уже не вернуть. Конечно, можно суетиться и делать вид, что ты стараешься, но что толку? Даже если чисто теоретически попытаться представить, что твои усилия лет через сто принесут первые робкие плоды, то тут же, мгновенно становится ясно, что никакого «времени» у нас в запасе давно нет, и более того – та критическая точка, за которой начинается необратимость деградации и упадка, давным-давно осталась далеко позади.

Реальность и наше представление о ней все стремительнее разбегаются в противоположных направлениях. Тоже, кстати, один из признаков «последних времен».