Величие Евгения Александровича Евтушенко, в частности, в том, что на протяжении всей своей творческой и человеческой биографии поэт следовал единственно возможной, соответствующей нашей национальной идее формуле взаимоотношений между русским интеллигентом и русской властью. Он рано, каким-то природным сибирским чутьем уловил, что русский властитель дум и русская власть представляют собой единосущное целое, где каждая ипостась своими методами и средствами выполняет определенные политические и мессианские задачи. Одно без другого нельзя назвать чем-то полноценным. Между прочим, абсолютно пушкинское отношение к проблеме. Недаром Евтушенко останется в вечности в том числе и как автор гениальной формулы – поэт в России больше чем поэт, которая так и просится, чтобы ее приписали Александру Сергеевичу.
Суть формулы Евгения Евтушенко в том, что русский интеллигент обязан держать власть в центре внимания и чутко реагировать на ее поведение и сигналы, которые она посылает. Художник вправе осуждать чиновников за поступки, которые кажутся ему неправильными или несправедливыми. Или вообще на какое-то время прекратить всякое сотрудничество с официальными идеологами. Но одновременно, если власть затевает очередной созидательный проект, отвечающий коренным интересам державы, властитель дум мгновенно и не раздумывая, забыв пустые обиды, обязан занять свое место на передовой, в авангарде преобразований. Современный мир устроен так, что без личного участия в масштабных преобразованиях вообще невозможно занять свое место в истории. Не в последнюю очередь сказанное относится к творческой интеллигенции. Поэт, художник только тогда имеет право быть больше чем поэтом, когда власть поручает ему выполнение социального заказа той или иной степени ответственности.
Евгению Александровичу исторически повезло. Власть благословила его на участие в историческом проекте – демонтаже эпохи железного занавеса и террора. Ему предстояло прорубить для русской интеллигенции окно в Европу, открыть и показать миру Россию во всем величии ее наступающего золотого века, завоевать симпатии будущих политических единомышленников (роль Евтушенко в кубинской эпопее невозможно переоценить). Сколько друзей появилось у СССР в результате его неутомимой, креативной и на редкость продуктивной работы. И наоборот. Русская интеллигенция жадно впитывала все новое и ошеломляющее, чем мог похвастаться Запад. Евгений Александрович видел свое предназначение в том, чтобы быть, по его словам, катером связи, своей неиссякаемой энергией соединявшим страны и континенты.
Стоит ли говорить, что в эпохальном проекте могли участвовать многие. Да просто все кто хотел. Места на Олимпе было более чем достаточно. И многие пытались. Но никому так и не удалось достичь уровня Евгения Евтушенко – в силу ограниченности творческого потенциала, социальной закомплексованности и отсутствию личного обаяния. Не удивительно, что лидером, мотором и символом Главного Социального Заказа фактически стал один Евтушенко. Отсюда бешеная, животная зависть, злоба и бесконечные поношения злопыхателей. Да, сочетание феноменальной работоспособности, таланта, романтического мироощущения и огромной человеческой харизмы сделало его баловнем судьбы. Вообще баловнями судьбы и властителями дум русские интеллигенты как правило становились прежде всего именно благодаря таланту и работоспособности – особенно если оба качества подкреплены врожденной, имманентной, всепоглощающей любовью к России. Казалось бы, как просто. Ну и кто мешает? Вперед и с песней. Но что-то не видно желающих. Всех моль поела, Евгений Александрович. Что поделаешь – кому-то же приходится быть последним.
Именно Евгению Евтушенко так называемая Оттепель целиком и полностью обязана своим идеологическим наполнением. Он как-то сразу почувствовал, что на смену диктатуре должна прийти эпоха романтиков и утопистов, и сделал запредельную искренность и доброту стержнем своего мироощущения.
Что касается конфликтов Евгения Александровича с властью, случаев обостренного реагирования поэта-гражданина на проявления косности и несправедливости, то можно привести массу примеров – они прекрасно известны. И далеко не каждый день его жизни можно назвать безоблачным и счастливым. Лично меня всегда восхищали его выпады в сторону бесчисленных чиновников от идеологии – изящные, трогательные и беззащитные. И такие по-пушкински интеллигентные. И истину царям с улыбкой говорить – точно про него.
Особо стоит отметить такую грань его таланта, как стремление быть эпичным – воспевать великие свершения, волшебным образом превращая трудовые будни в неистовое торжество романтики. И тут, конечно, до Маяковского – никого. А после Маяковского – только Евтушенко. В творчестве и личности Евгения Александровича сошлись две линии – Пушкин-Есенин-Евтушенко и Пушкин-Маяковский-Евтушенко. Все имена-вершины абсолютно равны. Первая линия связана с сакрализацией России с помощью высочайшего поэтического мастерства – в виде стихотворных молитв. Вторая линия – эпическая. В ней поэтические молитвы России достигают высочайшего романтического накала. Не удивлюсь, если величайший шедевр ХХ века «Братскую ГЭС» продиктовал Евгению Александровичу сам Маяковский, довершив то, что не успел при жизни.
Как бы там ни было, все идет к тому, что мне повезет выписаться из больницы до прощания с ним. Недаром же дату перенесли. А то я переживал, что не смогу лично его проводить.