В какие-то мгновения стоит не сделать правильного выбора, как тут же иссякает внутренняя энергия, а высшие силы почему-то отказываются поддерживать твой пафос. В такие часы остается разве что уповать на чувство собственного достоинства. Но и оно выручает редко.
•
Прежде чем чего-то осуждать, я всегда соизмеряю, насколько осуждаемое имеет отношение к категории свободы.
Сегодня выпивал с парочкой моих юных коллег – молодых журналистов, которых ограбили уволенные со стройки гастарбайтеры.
Мои собутыльники шли вечером по оживленной улице, их окружила банда узбеков или таджиков, которые отняли у девчонки сумочку, а у парня мобильник.
Причем нападавшие, перед тем, как совершить преступные действия, честно признались, что их лишили работы, и им нечего жрать.
Сразу после инцидента пострадавшие обратились в отделение милиции, где их послали куда подальше, посоветовав поставить себя на место узбеков, которые после увольнения из-за кризиса оказываются на грани голодной смерти.
– То ли еще будет, – предупредили стражи порядка.
Я объяснил Василию и Алене, что если они хотят жить в свободном и цивилизованном городе, то должны брать пример с Нью-Йорка. Там между законопослушными гражданами и обитателями гетто давным-давно заключено негласное соглашение. Каждый «буржуй», прогуливающийся по улице в неурочное время, обязан иметь при себе ровно тридцать (не больше и не меньше) долларов наличными, которые он по первому требованию предъявляет таким вот оставшимся без работы неудачникам. После чего «грабитель» не имеет права обыскивать карманы своей жертвы.
Ну что стоит через мэрию Москвы заключить такое же соглашение между лидерами всех этнических диаспор и их оказавшихся на улице соотечественников.
Все понимают, что выброшенные на улицу гастарбайтеры оказываются в критической ситуации, и только инициативы москвичей способны как-то облегчить их участь.
Снизить уровень агрессии со стороны оказавшихся на улице и без средств существования несчастных узбеков и таджиков возможно только двумя путями.
Во-первых, каждому москвичу иметь при себе, как в Нью-Йорке, где-то около тридцати долларов, чтобы отдать их по первому требованию оказавшемуся на его пути уволенному гастарбайтеру.
Во-вторых, срочно создать в рамках бюджета города Москвы специальный фонд, из которого выплачивать каждому уволенному гастарбайтеру компенсацию в виде его прежней ежемесячной зарплаты до того времени, пока он не найдет новую работу.
Ведь все прекрасно понимают, что ни один человек, который приобщился к столичной жизни, по доброй воле от нее не откажется.
Между прочим, СВОБОДА – категория одна на всех. Ее не убавить и не прибавить. Она не субъективна и не объективна. Она просто СВОБОДА. Поэтому ее плодами имеет право пользоваться и олигарх, и обыватель, и гастарбайтер.
•
Проснулся. Илюша играет с моим мобильником. Все там постирал, как всегда с кем-то соединился, меня потом спрашивают: «Ты чего мне звонил?»
Спрашиваю:
– Ты опять папин мобильник портишь?
Илюша говорит:
– Хочу позвонить в Калифорнию. Сказать, что мы не приедем.
Блин, слово Калифорния я последний раз произносил в 1957 году.
Думаю, где он мог услышать.
Несколько часов размышлял.
Потом до меня дошло, что он же постоянно смотрит свой любимый мультик «Тачки». Там главный персонаж Молния McQueen перековывается на пути в Калифорнию. Недаром я называю «Тачки» гламурным вариантом «Педагогической поэмы».