Фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние» в свое время стал чуть ли не «точкой отсчета» перестройки. Каж­дый, кто его посмотрел, как буд­то прозревал. Для одних карти­на становилась толчком к про­буждению, для других – под­тверждением «необратимости» едва начинавшихся в ту пору перемен. Как бы там ни было, ее появление на экранах произвело эффект разорвавшейся бомбы, изрядно взбаламутив (во всяком случае нравственно) умы «совет­ских» граждан.

Наряду с блистательными актерами, снявшимися в ленте, роль скончавшегося от пыток художника Сандро Баратели сыг­рал тогда никому в сущности не известный актер одного из гру­зинских провинциальных театров Давид Гиоргобиани – юноша, наделенный поистине неземной красотой. Его внешность, да и весь рисунок роли, как, со­бственно, и задумывал режис­сер, ассоциировались с обликом и подвигом Иисуса Христа. Не­мало девушек, помнится, изны­вали в тщетной надежде встре­тить «живого» исполнителя.

Прошли годы. Мы перемес­тились в другую эпоху и иное измерение. «Покаяние» стало «классикой мирового кинематог­рафа» и постепенно стерлось из памяти. Каково же было мое удивление, когда буквально на днях на одном из бесчисленных и до тошноты наскучивших вернисажей я увидел красивого и элегантного человека с внеш­ностью, кого-то явно напоми­навшей. Не удержавшись, я по­дошел и завел ни к чему не обязывающий разговор, из ко­торого тут же выяснилось, что мой собеседник – «сам» Давид Гиоргобиани. Когда я стал расспрашивать, как сложилась его жизнь и чем он сейчас занима­ется, стало ясно, что энергия «Покаяния» круто изменила судь­бы создателей фильма.

– Давид, вы говорите, что после «Покаяния» как бы роди­лись заново, в вашей душе про­изошел переворот. С тех пор, несмотря на лавину предложе­ний, вы снялись всего в одном фильме по сценарию Сергея Параджанова – «Этюды о Врубе­ле», где сыграли заглавную роль, после чего порвали и с кинематографом, и с театром, переехали из Рустави в Тбили­си. Теперь вы – человек церк­ви, служите во имя православ­ной веры, в частности, собира­ете сведения о чудесах, проис­ходящих в различных храмах и монастырях. С чего началось ваше обращение к Богу, рели­гии?

– Фильм «Этюды о Врубеле» снимался в Киеве, где, как из­вестно, гениальный живописец принимал участие в росписи Владимирского собора. Съемки пришлись на 1988 год, когда праздновалось тысячелетие кре­щения Руси. Предстояло возвра­щение церкви Киево-Печерской лавры. Мы с женой туда посто­янно заходили, посещали «ближ­ние» и «дальние» пещеры, стоя­ли перед мощами святых старцев и пытались в их честь зажечь свечи и помолиться, но смотрительницы «музея» тут же их с гневом гасили и говорили, что «здесь вам не церковь». В те дни я впервые в жизни стал свиде­телем чуда. В лаврском «музее» в качестве экспонатов числились четыре серебряных и стеклян­ных сосуда, в которых хранились головы некоторых святых. Ког­да-то они назывались «мирото­чивыми главами», потому что из них самопроизвольно сочилось миро – благоухающее масля­нистое вещество, необходимое для совершения церковных та­инств. Когда сосуд наполнялся, миро отливали. В дни закрытия лавры большевиками головы святых, казалось, навсегда перестали источать таинственное вещество. После церемонии передачи обители духовным влас­тям священнослужители сразу же направились в бывшие «му­зейные» запасники. Мне позво­лили их сопровождать. Мы взяли священные сосуды и перенесли их в собор. Началась литургия. В конце службы все заметили, что из-под крышек сосудов вытека­ет миро.

– Головы каких святых хра­нились в сосудах?

– В частности, первого рим­ского папы Климента, рукополо­женного самим апостолом Пет­ром. Он принял мученическую смерть от гонителей веры на херсонесских каменоломнях, от­куда его нетленные мощи свя­тые Кирилл и Мефодий доста­вили в Рим. Спустя столетия его голову святой равноапостольный князь Владимир перевез в Киев. В год тысячелетия крещения Руси тысячи людей подходили к чудотворным сосудам, над каж­дым священнослужители совер­шали обряд помазания, а миро не убывало. Я был потрясен до глубины души. Особенно после того, как стал помогать в вос­становлении лавры. Мы откры­вали гробы, находившиеся в пещерах (их не закапывали, а просто ставили друг на друга). В десяти из них старцы, умершие пятьсот лет назад, лежали це­лые и невредимые. Их мощи клали на стол и обтирали пол­отенцем, которое… начинало благоухать. Причем никакому «бальзамированию» скончавши­еся монахи не подвергались. Их хоронили, как всех русских лю­дей.

– Кто не истлел, тот свя­той?

– Не совсем так. Случаются «чудеса», когда человек после смерти не перестает выглядеть «как живой», даже румянец на щеках играет. Церковь относит­ся к таким фактам более чем настороженно. Здесь может быть замешана нечистая сила. Вспом­ните про упырей. Или вообще человека земля не принимает из-за его несметных грехов. Случалось встречать и такое. Нетленными же считаются мощи, которые начали «тлеть», но про­цесс «разложения» в какой-то момент прекратился. Вы видите, что перед вами именно мертвое тело, но оно полностью сохра­нилось. Я получил благослове­ние сфотографировать мощи великомученицы Варвары. Им – полторы тысячи лет. Выглядят они именно так, как я только что описал.

– Увиденное в Киеве изме­нило вашу судьбу?

– Я стал ездить по святым православным местам, собирал сведения о происходящих там чудесах и по мере сил старался их запечатлеть. Поначалу, по бедности, с помощью фотоап­парата. Взгляните. Это снимок левой стопы святого апостола Андрея Первозванного. Она хра­нится в одном из монастырей под Одессой. А вот правая рука Иоанна Златоуста. Сфотографи­ровал я ее на Афоне, в Греции.

– Итак, вы порвали с актер­ской профессией и направи­лись… Куда?

– В Почаевскую лавру. Как известно, там в огненном столпе явилась Богородица и оставила на камне след своей стопы. Я стал очевидцем обряда изгна­ния бесов. Способен его совер­шать только один монах-отшель­ник, известный особо аскетич­ной жизнью. К нему подвели девушку лет двадцати. Она рычала по-звериному. Когда ее о чем-то спрашивали, она отве­чала голосом еще более хрип­лым, чем у Владимира Высоцко­го. Монах брызгал на нее водой, читал молитву, а из ее рта раз­давалось бессвязное хрипение. В конце концов кто-то «из нее» прорычал слова «Хватит, прекра­ти!» Девушка тут же потеряла сознание и упала. Все думали, что она умерла. Но через не­сколько минут девушка подня­лась и заговорила чистым, звон­ким голосом. Я тогда впервые пожалел, что со мной не оказа­лось видеокамеры, и задумался, почему кинодокументалисты не снимают на пленку явные сви­детельства действия Высших Сил. Решил, что обратного пути у меня нет. Объехал всю Рос­сию, ее основные святыни, по­лучил благословение отцов цер­кви на съемки документального фильма. Подбил коллег, которые, взяв камеру и свет, на чистом энтузиазме отправились со мной в странствия по четырем уделам Божьей Матери. Снимали в Ки­еве, Дивееве, на Афоне и, ко­нечно же, в Иверии, то есть моей родной Грузии, откуда происхо­дит наиболее почитаемая в Рос­сии Иверская икона Божьей Матери.

– Какие сюжеты вы сняли у себя на Родине?

– Тогда в Сванетии случи­лась трагедия. Под лавинами погибло множество людей. Ока­зались разрушенными десятки селений. Мы поспешили туда и увидели, что гигантские ополз­ни, уничтожив жилые дома, не коснулись ни одного стоявшего на их смертоносном пути храма. Лавины как бы «обогнули» каж­дую церковь. Все местное население посчитало случившееся за чудо, за знак свыше, за предупреждение, за призыв ко всем жителям республики одуматься и покаяться.

– В католической и других конфессиях тоже порой случа­ются божественные чудеса. Вы сознательно ограничили себя рамками православия?

– Будучи человеком воцерковленным, я прославляю свою веру, не обличая и не унижая любую другую. В православие меня обратило чудо, которое я каждый год накануне Светлого Христова Воскресения наблюдаю в Иерусалиме. В храме Гроба Господня с неба сходит огонь и зажигает приготовленные свечи и лампады. Причем совершает­ся чудо только при одном усло­вии – если в алтаре храма при­сутствует православный патриарх. Около полудня Великой Субботы он поднимает над го­ловой связку свечей и начинает читать молитвы. Иногда через пять минут, а когда и два часа проходит, но свечи в его руках сами по себе возгораются. Еще служители храма предварительно раскладывают вокруг обык­новенную вату, которая тоже начинает гореть пламенем голу­бого цвета. Характерно, что сошедший огонь в течение не­скольких минут остается холодным. Можно опустить в него руку – и вы ничего не почувствуете. Представители духовенства дру­гих конфессий в течение многих лет пытаются проделать то же самое, но у них ничего не полу­чается. Свечи в их руках не за­гораются, хотя они и присутству­ют при установившемся за века обряде. Если бы вы видели, в какую ярость впадают некоторые из них. Последние несколько лет патриарха Иерусалимского бла­женнейшего Диодора перед вхо­дом в алтарь даже обыскивает специальная международная ко­миссия – ищут спички или ка­кие-нибудь воспламеняющиеся вещества.

– Вы сказали, что Грузия пользуется особым покрови­тельством Божьей Матери.

– Пресвятая Богородица пе­чется о всех грешных и заблудших, но на Афоне среди двадца­ти расположенных на полуостро­ве православных монастырей есть и грузинский – Иверский, где находится подлинник чудот­ворной иконы. По преданию, она приплыла к стенам обители по морю. Ее заметили издали, по исходящему от нее сиянию, и один из иноков по имени Гаври­ил пошел по поверхности воды ей навстречу, принял ее и вернулся в монастырь. Явившаяся вскоре Богородица подтвердила, что, пока икона останется в обители, она не лишит Грузию своего божественного покровительства, хотя грузинскому народу пред­стоят немалые испытания. Перед самыми суровыми из них на иконе выступают капли крови. Еще в одном из храмов Иверского монастыря висит большая наполненная елеем неугасимая лампада. Она прикреплена к потолку цепью и постоянно на­ходится в движении. Иногда рас­качивается как маятник, либо описывает окружности разного диаметра – до метра и больше. Если она замирает, то всего на мгновение, после чего начинает слегка вибрировать и набирать обороты. По их амплитуде насе­ляющие обитель послушники безошибочно предсказывают события и катастрофы, которые произойдут в Грузии в ближайшее время. Как известно, сегод­ня большинство чудотворных икон во всем мире – Иверские. Взять хотя бы одну из наиболее известных, хранящуюся в одной из русских церквей в Монреале. Из нее постоянно (подчеркиваю для неверующих) течет миро, которое исцеляет даже гангре­ну.

– Неужели никто не поддер­живает ваши поездки матери­ально?

– До сих пор у меня нет собственной видеокамеры.

– На что же вы рассчитыва­ете?

– Исключительно на Божий промысел. Уверен, что в конце концов найдутся меценаты на задуманный мной фильм об Ан­дрее Первозванном, чью роль в духовной истории России и Гру­зии трудно переоценить (он, кстати, начинал проповедовать с Аджарии).

– С какими проявлениями чудесного вам приходилось сталкиваться в последнее вре­мя?

– Минувшим летом мы ре­шили установить крест на горе Железный Крест в Аджарии, на­званной в честь события, когда Андрей Первозванный когда-то водру­зил на ее вершине крест из железа. Стали искать «то самое» место. Долго сомневались, спо­рили. Вдруг один монах совер­шенно случайно отодвинул ка­кой-то камень, а под ним ока­зался отпечаток мужской стопы. Разве не чудо, не указание? Там и поставили крест. В Абхазии тоже немало чудотворных мест. Например, где истязали перед убийством священномученика Василиска. Ему не давали пить. Он возопил к Богу, и сразу из-под земли забили двенадцать источников, вода которых сме­шалась с его кровью. До сих пор ее цвет остается слегка красно­ватым. Или, скажем, в селе Ста­новой Колодезь Орловской об­ласти живут дети, пострадавшие от чернобыльской катастрофы. Там верующие своими силами восстанавливают церковь Пок­рова. Два года назад во время службы одна из стен алтаря как бы растворилась в воздухе, и молящиеся воочию увидели Бо­городицу в золотой короне. Пос­ле того, как видение исчезло, на стене осталось изображение Пречистой Матери. Сегодня при храме создана общественная организация «Покров детям», открыта воскресная школа. На­стоятель прихода отец Влади­мир и его матушка Татьяна – истинные подвижники, их ежедневно тепло встречают и в мес­тной больнице, и в школе,

– Вы приехали в Москву на фестиваль «Золотой витязь», чтобы показать свой четырех­часовой документальный фильм об увиденном вами.

– Называется он «Господь мой и Бог мой». Широкую ауди­торию познакомить с ним так и не удалось, но человек десять на просмотр пришли.

– Какое из чудес особенно вас поразило?

– Я собрал материалы о встрече Сталина с блаженной Матреной – слепой от рождения юродивой, жившей при Свято-Даниловом монастыре (там, кстати, она и похоронена). В первые дни войны Сталин рас­терялся, и ему посоветовали обратиться к известной москов­ской прорицательнице. Он при­ехал в барак, где она ютилась. Блаженная посоветовала вождю не покидать Москву, открыть церкви, выпустить из тюрем свя­щенников, и тогда она гаранти­ровала ему победу. Сталин по­верил и остался в столице. Се­годня Русская православная церковь готовится причислить к лику святых женщину, изменив­шую ход истории и спасшую Россию. Не случайно на ее могиле постоянно происходят чу­десные исцеления.

«Мегаполис-Экспресс» № 43 от 1 ноября 1995 года