В московском «Палас—отеле» при некотором ажиотаже со стороны представителей прессы состоялась презентация очередного американского сериала, которым на сей раз предполагается потчевать не домохозяек и пенсионеров, а… российских детей дошкольного возраста. Называется «мыльная опера» «Улица Сезам», и уже с сентября «самые маленькие граждане России» смогут целых четыре раза в неделю в течение получаса общаться с ее персонажами – папой (владельцем магазина), мамой (детским врачом), их восьмилетней дочкой (учащейся музыкальной школы) и тремя страшноватенькими существами из полуматериального мира, выполняющими функции домовых. Финансируют начинание американское Агентство международного развития и российское телевизионное рекламное агентство «ВидеоАрт» со среднемесячным оборотом в шесть миллионов долларов. Возглавляют проект с «их» стороны некая Наташа Рогофф, а с «нашей» – режиссер Владимир Грамматиков.
«Уличный» сериал не сходит с экранов США уже в течение двадцати лет. Его создатели успели «охватить» своим детищем сто тридцать стран, для каждой из которых подобрали вариант с учетом «местных» особенностей и «национального менталитета». Цель беспрецедентного по масштабам и дороговизне проекта – помочь российским детям «осознать, что богатство само по себе не является злом, так же, как и его отсутствие не есть что-то недостойное». Иными словами, долой православие, да здравствует экспансия протестантизма.
Г-н Грамматиков пожаловался журналистам, с какими трудностями он столкнулся при работе с привлеченными в качестве сценаристов бывшими советскими писателями, не способными воспринять американскую систему ценностей, заложенную в основу идеологии сериала, и от души поблагодарил заокеанских благодетелей за организацию «учебных семинаров», через которые пришлось пропустить каждого из допущенных к воплощению его отечественной версии. Как выяснилось, последних оказалось аж двести семьдесят человек (ровно для стольких сказочная улица отныне станет источником вполне реальных и, судя по «спонсорам», весьма ощутимых доходов).
•
В «L-галерее» бывший американский кондитер, переквалифицировавшийся в голландского концептуалиста, Стефан Шанабрук побаловал столичную культурологическую общественность выставкой «посмертных» масок, снятых им с живых и здравствующих двенадцати своих московских коллег – теоретиков и практиков современного искусства. В качестве исходного материала он использовал не привычный гипс, а… шоколад. О г-не Шанабруке обозреватель «М-Э» упоминал в связи с его недавней акцией, во время которой тот угощал шоколадными конфетами в форме человеческих глаз слепых детей. Незадолго до вернисажа художник решил показать готовые маски их «прототипам», в результате чего «объекты» оказались изрядно обглоданными, что, однако, не помешало автору развесить их на одной из стен.
Открытие экспозиции не обошлось без скандала. Пока г-н Шанабрук добросовестно демонстрировал перформанс, раскалывая молотком три массивных шоколадных яйца и извлекая из них содержимое в виде белого крема, его земляк из США журналист Михаил Сморчевский начал лихорадочно отламывать от выставленных экспонатов куски и запихивать их себе в рот. Спустя несколько секунд, воспользовавшись всеобщим замешательством, проказник выбежал на улицу и безнаказанно растворился в вечерней темноте, успев прихватить с собой несколько увесистых шоколадных ломтей.
•
По обилию и концентрации светско-тусовочных персонажей на минувшей неделе пальма первенства, без сомнения, принадлежала галерее «Москоу файн арт» и ее куратору Ирине Филатовой, оповестившей целую прорву именитых гостей о вернисаже художника Андрея Будаева. Входивших встречали гигантские листы плотной бумаги, на которых методом шелкографии и компьютерной графики (через сканирование) были отпечатаны коллажи, состоящие из фрагментов живописных шедевров «всех времен и народов» начиная с античной древности. Называется экспозиция «Дети Гермеса и Афродиты, или Гермафродиты Будаева», что, видимо, подразумевает отношение автора к идеологии постмодернизма, которую он считает изначально «гермафродитной», то есть синтезирующей и обобщающей все некогда существовавшие стили и направления. С другой стороны, г-н Будаев явно намекает на «божественность» и «высшую завершенность» того, что он делает, поскольку в Гермафродите после его «слияния» с нимфой, как известно, воплотилась идея абсолютной гармонии и совершенства.
Как бы там ни было, легкость и непринужденность, с которыми виновник торжества перетасовывает доставшееся ему эстетическое наследие, спровоцировали (что случается нечасто) присутствовавших на жаркую дискуссию, затянувшуюся до полуночи и сопровождавшуюся традиционными возлияниями. К счастью, никто не пострадал, и все расстались друзьями.
•
В литературном салоне «Классики XXI века» тоже царило оживление, вызванное появлением в Москве поэта Владимира Алейникова, который после пятилетнего перерыва решил нарушить коктебельское затворничество и появился перед поклонниками с двумя томищами стихотворных эпосов «Скифские хроники» и «Здесь и повсюду».
Г-н Алейников приобрел широчайшую и поначалу скандальную известность в начале 60-х годов, когда стал одним из создателей и идейных вдохновителей вставшего в оппозицию официальному Союзу писателей «подпольного» творческого объединения СМОГ (что расшифровывалось одновременно как «Самое молодое общество гениев», «Сила, мысль, образ, глубина» и «Сжатый миг, отраженный гиперболой»), В качестве первоочередной непризнанные поэты поставили задачу «сбросить с парохода современности», заменив собой, тогдашних «властителей дум» – Евтушенко, Вознесенского, Рождественского и Ахмадулину. За исполнение партийного поручения взялись четверо наиболее отважных «смогистов» – Губанов (ему достался Вознесенский), Батшев (Рождественский), Басилова (Ахмадулина) и Алейников (Евтушенко). Намеченным к закланию «жертвам» ничего не оставалось, как избавиться от наступавших на пятки и набиравших очки «преследователей». СМОГ разгромили, его участников не без содействия «старших товарищей» рассеяли по ссылкам и дурдомам. В итоге Владимир Алейников предпочел «опасной» Москве родительскую квартиру в Кривом Роге. Лет пять назад удалось построить еще и дом в Коктебеле, где известный поэт уединился для общения с музами. На его счету восемь книг, изданных с помощью влиятельных спонсоров – ценителей его вдохновенного таланта.
На творческом вечере, собравшем представителей всех литературных поколений, г-н Алейников читал не только поэтические тексты, но и художественную прозу, и фрагменты из мемуаров.
•
Как заметил обозреватель «М-Э», обилие публики на том или ином мероприятии чаще свидетельствует не об успехе последнего, а скорее об отсутствии более привлекательных для профессиональных халявщиков событий. Скажем, на днях в Политехническом музее открылась довольно скромная выставка (из тех, что предназначаются исключительно «для специалистов» и собирают от силы два-три десятка человек), посвященная истории немецкой рекламной фотографии. К безмерному удивлению для себя обнаружив переполненный зал, руководство музея и составители экспозиции из немецкого Культурного центра имени Гете в течение часа выражали перед микрофоном восторг по случаю «повышенного интереса, который проявляется в России к постановке рекламного дела в ФРГ». Их неторопливые речи сопровождались разливанием по бокалам сухого вина, которое мгновенно сметалось с подносов. Само собой, досталось далеко не каждому. И немудрено. Как тут вообще чего-то могло хватить, если девяносто девять процентов присутствующего контингента составляли все те же знакомые «пираты вернисажей и презентаций», пришедшие просто «убить время» в ожидании объявленного по радио банкета, который должен был состояться в расположенном неподалеку ЦДРИ по случаю семидесятилетия журнала «Знание – сила».
•
Редакция популярного в застойные годы журнала совершила (явно за отсутствием опыта) оплошность, сообщив через все средства массовой информации о предстоящем торжестве и предполагавшемся после него «банкете». В результате зрительный зал ЦДРИ, где проходил изобиловавший пошловатыми шутками «концерт художественной самодеятельности», оказался забитым до отказа. Однако где-то спустя час после начала капустника основная масса непрошеных гостей потянулась в помещение, расположенное двумя этажами ниже, – к роскошно сервированным столам. По расчетам поднаторевшего обозревателя «М-Э», яств и напитков заготовили человек на сто. Попытки представителей редакционного коллектива встать в дверях и «отсеивать» посторонних успехом не увенчались. Их, людей непростительно деликатных и интеллигентных, в мгновение ока смяли и оттеснили. После чего, соответственно, людское месиво количеством человек шестьсот включило в работу челюсти и желудки.
«Мегаполис-Экспресс» № 5 от 7 февраля 1996 года