Написал предисловие к будущей книге Лёвы Алабина:

Такое впечатление, что Лёву Алабина я знал всегда. По-моему, наше знакомство состоялось в Бог знает каком году нашей юности в Ферапонтово. И он, и я, не будучи знакомыми друг с другом, в одно и то же время решили подышать воздухом великого Дионисия. Мы пребывали в блаженном состоянии, погружались в созерцание фресок и наблюдали за работой гениального копииста Николая Гусева. Слово за слово – и мы как-то незаметно начали ему помогать. Гусев пользовался одному ему известным набором красок, но некоторые он изготавливал тут же, на месте. Он собирал какие-то особые камушки, которые перетирал в медной ступке. Мы вызвались искать для него рабочий материал. Он объяснил, какие именно камушки ему подходят. И мы со Львом бродили по берегам окрестных прудов и часто находили то, что нужно. Потом мы под его руководством свою добычу размельчали, а он добавлял в порошок какую-то яичную основу, и получалось то, что нужно.

Мы прекрасно провели со Львом недели две. Я загорелся идеей купить в Ферапонтово дом – благо пустых изб в то время было навалом и стоили они копейки.

В Москве мы со Львом никогда не встречались и не созванивались. Мы даже не обменялись телефонами. Но в течение многих лет куда бы я ни приезжал – непременно встречал там Льва. Каждая моя поездка неизменно заканчивалась встречей с ним. Налицо была чистая мистика, сверхъестественная ситуация. Приезжаю в Суздаль, на Соловки, в Псково-Печерскую лавру, еще Бог знает куда – и всякий раз меня там ждет Лев. Я стал воспринимать знамение как должное.

Помню, как я в составе многочисленной компании новых русских в начале перестройки приехал в Оптину пустынь на празднование Собора оптинских преподобных старцев – и что бы вы думали? Конечно же, первым, кого я там встретил, был Лев. К слову, о том памятном событии я написал рассказ «Прощение новых русских» (его публиковали дважды, и он есть в интернете).

Однажды я решил совершить паломничество в Елгаву – в Спасо-Преображенскую пустынь. В те советские годы лучшие творческие и рефлексирующие обитатели московской богемы считали своим долгом поехать туда, чтобы побеседовать с мудрым старцем отцом Таврионом – настоятелем монастыря. Посоветоваться как жить дальше. Я приехал – и сразу же в храме столкнулся с Лёвой Алабиным. Мы не удивились, обнялись и быстро включились в созидательную трудовую деятельность на благо обители. Строили какие-то сараи, копали картошку.

Нужно сказать, что в пустыни со мной произошло несколько реальных чудес – не говоря уже о совершенно фантастических знамениях. О той моей поездке-паломничестве можно написать целый очерк – быть может, когда-нибудь я его и напишу. Но одно чудо было напрямую связано со Львом.

Дело было так. В пустыни быстро образовался кружок из приехавших трудников – людей продвинутых, ищущих, мыслящих, знакомых с азами эзотерического православия. И все мы группировались вокруг келейника отца Тавриона – отца Валерия Суслина. Он был своеобразным, не совсем обычным батюшкой, слегка с шизинкой, со своими тараканами в голове, но фанатичным верующим, исполненным обаяния и готовым размышлять на любые православные темы. Мне была по душе его идея о том, что со Христом все позволено. Впрочем, у Льва Алабина есть прекрасное эссе, которое называется «Суслин». Там Лев более подробно рассказывает об отце Валерии.

Так вот, мы по вечерам собирались на часок-другой у него в келье, где с упоением предавались соответствующим беседам и дискуссиям. Где-то перед второй нашей встречей я решил немного выпить – для обретения красноречия. Спросил разрешения у отца Валерия, и он сказал, что употребить немного кагора или другого сладкого винца – совсем не грех. Тут же кто-то вызвался смотаться в ближайший магазин, который, по-моему, находился не так уж близко.

Короче – гонец появился вечером с четырьмя огнетушителями – то есть большими бутылками плодово-ягодного дешевого вина. В народе такое называли бормотухой. Гонец сказал, что ничего другого в магазине не было. Ну ладно. Мы собрались, поставили одну бутылку на стол, и кто-то ее откупорил. По келье разлился едкий запах скипидара. Что такое? Понюхали – чистый скипидар. Открыли вторую бутылку, третью, четвертую. Во всех был классический технический скипидар. Либо кто-то на складе перепутал при разливе стеклотару, либо – высшие силы послали нам чудо и знамение.

Отец Валерий пошутил, что он, к сожалению, не Владимир Соловьев, который увлекался распитием терпентина, поэтому придется обойтись традиционным чаем. Понятно, что мы так и поступили. Но шок от таинственного знака, отметившего мое пребывание в пустыни, еще долго давал о себе знать.

Прошли годы. Началась перестройка. Так случилось, что Эдик Иодковский решил издавать свою революционную газету «Литературные новости». У него первым заместителем был мой друг Коля Климонтович. Но его пригласили работать в «Коммерсант». И он порекомендовал Эдмунду пригласить на его место меня. Что Эдик и сделал. Каково же было мое удивление, когда я, придя в редакцию на свое рабочее место, увидел за соседним столом… Лёву Алабина. Оказывается, он был в штате.

Моему изумлению не было предела. Мы стали вместе работать. Слава Богу, что наши ежедневные напитки больше не превращались в скипидар. В редакции царила волшебная атмосфера единой семьи, со священным трепетом исполняющей общее дело. Там собрались люди разных, подчас противоположных убеждений и взглядов, что совсем не мешало наслаждаться творчеством и общением друг с другом. А все потому, что всех объединяла романтика – идеалистический менталитет, который дарил веру в возможность изменить мир к лучшему.

К тому же выяснилось, что нас связывает со Львом пылкая любовь к творчеству Ленечки Губанова. Оказывается, мы оба с ним тесно общались, но друг с другом не пересекались. Впрочем, Лев много написал о нашем общем друге.

Лев – потрясающий человек с широким и свободным отношением к миру и к людям. Философский склад его ума позволяет ему заглядывать в глубины происходящего и видеть корни и истоки добра и зла. Будучи классическим русским интеллигентом – прекраснодушным и фантастически добрым, он старается в первую очередь найти и высветить все самое чистое и светлое, чтобы подарить окружающим надежду. Он переживает по поводу несправедливостей и несовершенств нашего грешного мира, рефлексирует, но никогда не идет на компромисс со своей совестью. Он настолько искренен и трогателен во всех своих проявлениях, что можно не сомневаться в сакральной правде его текстов. Каждое его слово – выстрадано и подкреплено его огромным духовным опытом. Его публицистика, проза, стихи впитали в себя, саккумулировали все разнообразие позитивных, созидательных энергий эпох, через которые довелось пройти нашему поколению.

К сожалению, Льва редко издавали, и все его лучшие, выстраданные вещи можно было прочитать только в интернете. И вот слава Богу мы наконец получили возможность взять в руки его долгожданную полноценную книгу, погрузиться в нее, проникнуться – и стать чище и святее.