Наградили месяца два назад, но медаль получил только вчера. За верное служение отечественной литературе. Естественно, по такому поводу накатил с так называемыми «коллегами по литературному цеху». Зашли в забегаловку, чтобы по старой доброй цэдээловской традиции отметить.
Впечатление удручающее. Мои собутыльники, некогда участники великого цэдээловского братства, упражнялись в наипошлейшем нарциссизме и вели себя как шизофреники, чье сознание сузилось до размеров собственного мозга. Говорили исключительно о себе любимых. Раздавали друг другу свои «сборники стихов», изданные на «спонсорские» средства. Самое печальное, что многие не перешли даже сорокалетний рубеж – поэтому их никак нельзя назвать старыми и выжившими из ума маразматиками.
Пока шли до забегаловки, оказалось, что за дифирамбами самим себе – какие они великие и гениальные – все успели напрочь забыть о поводе. О том, что им только что вручили дипломы и медали. Не понимали, за что, собственно, пьем и что отмечаем.
Я осмелился напомнить. Поднял тост. Сказал, что у всякой награды – свое экзистенциальное и метафизическое наполнение. Если оценивать диплом с точки зрения его соответствия («за верное служение отечественной литературе») нашим заслугам, то, на мой взгляд, тут полное совпадение. Поэтому не знаю, как вы, а я более чем счастлив. Нобелевку не заслужил, эпохального романа не написал, но кое-что для «литературы» сделал. Так что награда на все сто адекватна моим заслугам.
К сожалению, хотя и выпили, но мой тост остался без внимания. Меня как бы не поняли. Выпив, все продолжали состязаться в самовосхвалении.
Где-то через час застолья кто-то вспомнил, что умер популярный в народе качок Турчинский. Я удивился. Мол, такой молодой. На меня новость не произвела особого впечатления. Жаль, конечно, когда люди уходят, особенно в расцвете сил, но с кем не бывает.
Посудачили про Турчинского. Спустя какое-то время кто-то заметил, что умер не только Турчинский, но еще и Гайдар. Неужели правда? Что же вы молчали? «Литераторы» удивились. Мол, что тут такого. Подумаешь, Гайдар.
Я встал из-за стола и ушел. Пока шел до дома, из глаз катились слезы. Конечно, они были отчасти пьяными, но искренними. Не уверен, что если бы я не накатил, то так же горько рыдал.