Ставрополь стал критической точкой облома и русского национального надлома. После него всеобщая апатия, равнодушие и одичание будут стремительно нарастать. Власть, все увереннее демонстрируя беспредельный цинизм и беспринципность, на собственном примере старается убедить народ в преимуществах «прагматического мировоззрения» для выживания в той России, которую она мечтает построить.

И небезуспешно. Еще год назад мне в кошмарном сне не могло присниться, что известный московский публицист способен на голубом глазу выдавать перлы покруче чем в 37-м: «Нужно давить клопов нетрадиционной политической ориентации». Ежов отдыхает. Как стремительно деградируют устои. То, что вчера считалось аморальным и несовместимым с репутацией интеллектуала, сегодня – высшее проявление патриотизма и умения приспосабливаться к изменившимся правилам игры.

Окрыленный легкими пиаровскими победами Кремль к 2008 году готовит настоящий пир победителей. Начнется с массового (типа путинского или еще какого-нибудь) призыва молодежи в ряды черносотенных охранительных организаций типа «Наши» и им подобных. Следом потянется и старшее поколение, включившись в какой-нибудь всероссийский месячник по деидеологизации. Любишь рассуждать о справедливости – получай клеймо изгоя, которому не место в приличном обществе. А там глядишь – кто-то выступит с инициативой общенародного стахановского движения по «умению жить» – этакого социалистического соревнования за скорейшее освоение протестантской этики. «Подрабатываешь» одновременно в двадцати местах, держишь язык за зубами и постоянно улыбаешься (излучаешь оптимизм) – становишься образцом для подражания как идеальный гражданин общества потребления. Среди публицистов побеждает тот, кто из каждого написанного слова извлек максимальную прибыль, то есть получил наибольший гонорар.

Печально, что альтернатив возникающей на наших глазах системе координат, в которую рвутся вписаться все больше вроде бы неглупых людей, с каждым днем остается все меньше.

•

Блин, трагедия моего поколения в том, что нехватку эрудиции мы компенсировали избытком любви. Поэтому к сексу мы относились как к концентрированной и универсальной формуле молитвы, выстрелу прямо в сердце Бога, рассчитывая на немедленный отзыв.

К сожалению, Бог оказался не тем видавшим виды, умудренным, отзывчивым и рефлексирующим парнем из романов Хемингуэя, Фитцджеральда или на худой конец Олдингтона, с которым мы рассчитывали выйти на прямой диалог. Он упорно не хотел поддаваться на наши заигрывания и провокации.

Впрочем, все повторяется сегодня, когда мы пытаемся сформулировать суть нашей имманентности европейской цивилизации.

Просто есть вечный эпизод из голливудского кино, когда улыбающаяся роскошная блондинка с развивающимися по ветру волосами кормит с руки каким-то там лакомством лошадей. Просто есть эпизод из «Сладкой жизни», когда вся компания в конце фильма выходит к морю. Просто есть постель и в ней лежат два прикольных фантазера. А уж чем там они занимаются – их личное дело. За такие свидетельства и переживания стоит отдать жизнь.

Вот парадокс. Современные мастера искусств так и не сумели освоить такие незатейливые, но убойные и безотказные по воздействию приемы. Видимо, святая простота им не по зубам.

А если Бог так и оставил нас обездоленными, ни с чем, без объектов приложения своего безгрешного океана чувств и эмоций, то грех не на нас, святых, а на Нем.

•

Сегодня каждому интеллектуалу непросто разобраться в разнообразии политических векторов.

В первом приближении мое сердце отдано анархизму. С народническим уклоном. Считаю, что государство должно присутствовать в жизни каждого человека в самой минимальной степени. В идеале государство вообще не должно иметь права на существование.

С другой стороны, в наши дни не обойтись без национал-большевизма лимоновского разлива – как веры в метафизическую и в практическую возможность создания Другой России.

Но современный политический контекст еще многослойнее. Есть вопрос о взятии власти. И тут апелляция к прошлому опыту оказывается бессмысленна или может сыграть злую шутку. Самой перспективной мне кажется методология национал-оранжизма.

Хотя конечная цель национал-оранжизма кажется мне скучноватой и неопределенной, но идее о титульной нации, как мировоззренческой основе государства, я не вижу альтернативы. Русский – тот, кто мыслит в романтической и идеалистической системе координат.

Как бы там ни было, именно метод оранжевой революции – уникален и на сегодня единственно эффективный для смены режима. Лучшего пока ничего не придумано.