Вспоминал прикольные моменты общения с Ваней Новоженовым. На всю жизнь запомнился разговор, который на редкость точно характеризует Ивана.

Последние лет пять жизни Ваня много времени проводил в ночных клубах. Некоторые из них он оформлял как дизайнер. Вообще изо всех сил пытался разгадать тайну гламура.
На поминках я сказал, что как Маяковский пошел работать в Окна РОСТА, так и Иван погрузился в гламур.

Маяковский считал, что художнику жизненно необходимо быть на переднем крае – там, где формируется эпоха, где лучше всего следить за биением ее пульса и лично участвовать в решении самых актуальных задач дня.

Иван тоже старался всегда быть на линии фронта. У него была уникальная коллекция самых стильных глянцевых журналов – не совковых, которые продаются в киосках, а настоящих, элитарных, изданных на Западе. Он их привозил отовсюду, где бывал, да и ему много дарили и присылали. Он настолько погрузился в «поиски стиля», что производил впечатление не от мира сего.

Так вот об одном разговоре. Тут любые Хармсы с Беккетами отдыхают.

Где-то год назад мы сидим в его мастерской, философствуем, листаем его коллекцию журналов, он что-то мне комментирует. Я его спрашиваю:

– Вань, а по какому принципу ты выбираешь клуб, который собираешься посетить? Ведь их так много. У дилетанта вроде меня глаза бы разбежались от разнообразия.

И Ваня на полном серьезе мне объясняет:

– А я никогда не выбираю. Просто поздно вечером выхожу на улицу и начинаю присматриваться к длинноногим девушкам. Наконец нахожу самую длинноногую. И просто иду за ней. Как ты думаешь, куда идут по вечерам длинноногие девушки? Только в ночной клуб. Вот и та, за которой я иду, обязательно приводит меня в какой-нибудь клуб. Причем, заметь, Дуда, чем длиннее у девушки ноги, тем в более престижный клуб она тебя приведет.

Признаться, сколько живу на свете, но такого содержательного совета мне еще никто никогда не давал.

Покойся с миром, дорогой друг.

•

Мысль не должна иметь границ. Иначе она не мысль, а ее «хозяина» язык не поворачивается назвать интеллектуалом.

Конечно, иногда процесс познания упирается в какие-то границы, и тогда мыслитель мучительно ищет малейшую лазейку, сквозь которую его мысль смогла бы протиснуться, чтобы двигаться дальше.

Но самый кошмар начинается, когда человек, который считает себя мыслителем, а тем более чья профессия связана с «производством мыслей», сам устанавливает границы для функционирования своего разума, то есть запирает свою мысль в клетку. Например, говорит себе, что такие-то памятники сносить можно, а такие нельзя.

Мысль не может находиться в каких-либо параметрах – в том числе моральных. В противном случае ее носитель – прохиндей, которому не нужно ничего кроме голосов избирателей.

Интеллектуал всегда предлагает по-настоящему радикальные решения. Он скажет или так: «Давайте раз и навсегда снесем все памятники к чертовой матери, чтобы никому не было обидно. И примем закон, навсегда запрещающий ставить памятники кому бы то или чему бы то ни было».

Или так: «Давайте раз и навсегда примем закон, разрешающий каждому ставить памятники всем, кому он хочет, и в любом месте».

А все другие варианты – повод для словоблудия, которое позволяет размножаться зомбированной «образованщине».

•

Только что заглянул в ЖЖ одной юной литераторши и понял одну характерную особенность нашего времени.

Сегодня все талантливые молодые люди талантливы абсолютно одинаково.

Их, которых миллионы и тьмы, совершенно невозможно отличить друг от друга – в первую очередь по уровню и степени их одаренности. Все безумно талантливы, но никто ничуть не «лучше», то есть не качественнее других.

Не знаю, можно ли сказать то же самое о бездарностях. Что все бездарные люди бездарны одинаково. Парадоксальнее бы звучало наоборот. Каждый бездарный человек бездарен по-своему. Надо подумать.

Почему-то в классическом искусстве можно сравнивать, кто глубже, проникновеннее, тоньше, в нем легко узнается индивидуальный почерк, стиль, манера, колорит, вообще различаются нюансы, а в современном – как будто все написал, сочинил и придумал один автор. Какие там нюансы.

Поистине наступила эпоха анонимной культуры.

•

Смотрю Евровидение. Хочется, чтобы победили русские. Во-первых, «Серебро» – самая гламурная группа в программе. В том смысле, что никто кроме нас не решился показать всей Европе, что такое настоящий гламур. Остальные постеснялись выглядеть «не в тему». Кроме, конечно, «белорусов» в виде проекта Киркорова.

О, посмотрел Сердючку. Блеск. Первое место гарантировано. Если, конечно, европейская публика не совсем скурвилась в своей политкорректности.