Я крайне брезгливо отношусь к сегодняшнему французскому «восстанию». Ведь за ним не стоит вообще никакой идеологии или воли к светлому будущему. Да и вообще ничего не стоит. Перед нами классический пример того, как охуевшая от хронической импотенции уэльбековская буржуазия «бесится с жиру». Сами признаются, что не знают, чего хотят. Хулиганом называется тот, кто причиняет ущерб другим без всякой пользы для себя. Получается, что власть сегодня щипают и кусают элементарные хулиганы и гопники. То ли дело 1968-й год.

•

Куда креативщику податься? Жизнь становится все однообразнее. Ассортимент чего бы то ни было несмотря на количественный взрыв поистине вселенского масштаба катастрофически сужается. Заказчики в истерике. Требуют, с одной стороны, чтобы было «не как у всех», а с другой – панически боятся радикально выделиться из общей биомассы себе подобной продукции (как бы чего не вышло). Вот и приходится выкручиваться. Вся так называемая «культура» как-то незаметно превратилась в сплошную однородную навозно-гламурную кучу. Спрашиваю:

– Так ли уж вам по большому счету нужно, чтобы ваше говно резко отличалось от чужого? Давайте делать то же самое, но только, если у вас есть деньги, слегка побрызгаем духами подороже. Тогда и волки будут сыты, и овцы целы.

Даже не понимают, что я имею в виду. Увы, сегодня главная задача – создать видимость бурной деятельности с выходом на конечный продукт, который всего лишь будет «не хуже чем у других».

•

История и в самом деле повторяется два раза – как трагедия и как фарс. Окончательный закат Европы начался с 1968 года. Сегодня внешне как будто происходит то же самое, но кроме снисходительной улыбки иной реакции не вызывает. В 68-м все действительно могло кончиться революцией и мощным прорывом в будущее. Сегодня все понимают, что уже ничего ничем не кончится, потому что никто не ставит перед собой цель, чтобы какие-то действия привели к какому-то результату. Прощай, Европа! Ты не пала смертью храбрых, а протухла, как… (каждый может поставить сюда свою метафору). Утешься хотя бы тем, что если ты утратила право на существование, то Россия его утратила еще раньше.