Искренне не понимаю, зачем нужен Музей Зверева. Если подходить с количественными критериями, то, конечно, холстами Анатолия Тимофеевича можно завесить хоть Манеж. Но понятие музей предполагает элементарное разнообразие экспонатов. Зверев же художник хотя и гениальный, но – катастрофически однообразный. Чтобы познать всю суть его творчества, достаточно посмотреть десяток работ. После чего вы откроете Анатолия Тимофеевича во всей полноте и глубине. Дальше для специалиста уже неинтересно, для рядового зрителя – скучно (инвестиционную привлекательность Зверевского наследия оставим за скобках).

Сказанное относится практически ко всем нонконформистам, начинавшим в 60-е. По большому счету все они всю жизнь делали одно и то же, тиражируя самих себя. О каких персональных музеях может идти речь?

Тем не менее нонконформизм, андеграунд и дипарт (три ипостаси советского неофициального искусства) 60-х представляют огромную ценность именно как историческое явление, оказавшее влияние на современную культуру. Поэтому было бы правильно и актуально открыть в Москве Музей Другого искусства – с максимальным количеством работ и участников. Для создания такого музея достаточно объединить под одной крышей все основные частные коллекции отечественного нонконформизма. Только так, за счет разнообразия изобразительных средств многих авторов можно будет и удовлетворить зрительский интерес (который, кстати, особенно активен у новых поколений интеллектуалов), и создать основу для изучения явления специалистами. Что собственно и отвечает требованиям, предъявляемым к музею.