В США мучительно пытаются сделать первые робкие шаги к построению Общества Будущего.
Да здравствует свобода от пола. Никаких, блин, «отцов» и «матерей». Долой основной институт зомбирования личности – семью.
Как и многие мои единомышленники, сформировавшиеся при советской власти (большинство из них ушли от нас, так и не дождавшись воплощения своей мечты о Свободе), я с особой настороженностью отношусь к слову «мать».
Так уж получилось в результате совкового воспитания.
Мой больше чем друг и гениальный поэт Мишка Каплан однажды после выхода из дурки, куда его упекла по просьбе КГБ родная мамаша, старая большевичка, произнес тост:
– Давайте выпьем за наших матерей, которые не испытывают ни капли сожаления или угрызений совести, сдавая своих сыновей в дурдом, тюрьму или в армию.
Его тост был «растиражирован» на тысячах наших андеграундных застолий.
Мать при советской власти выполняла роль основного пособника государства.
Отец большей частью пытался прийти на помощь ребенку, но мать всякий раз грозилась заявить в парторганизацию. В результате отцу ничего не оставалось, как ограничиться пассивным сочувствием к ребенку.
Давно настала пора покончить с таким пережитком прошлого, как «мать» и «отец». От разделения и противостояния по половому признаку внутри семьи кроме говна, неразберихи и детских комплексов ничего не получается.
Слава Богу, что нашлось государство, которое сняло хотя бы первый барьер на пути к Освобождению ребенка, личности от диктата «семьи».
Но настала пора идти дальше.
Я думаю, что по-настоящему в историю войдет тот прогрессивно мыслящий интеллектуал, который придумает альтернативный и более адекватно соответствующий современной ситуации синоним слова «человек».
С моей точки зрения, в XXI веке называться человеком – стыдно, отстойно и пошло.
Поезд «человека» давно ушел – как безнадежно ушел поезд «матерей» и «отцов».
Противоречия внутри семьи по половому признаку – начало начал, изначальный толчок, точка отсчета по превращению ребенка в раба и вконец закомплексованного зомби.
«Человек – это звучит горько», – заметил мой друг Вагрич Бахчанян.
Услышав его слова еще в начале 70-х, я понял, что пробил час – пришла пора переименовать человека в кого-то еще. Но в кого?
К счастью, самые продвинутые начинают понимать, что интеллектуалам давно пора «отделить» себя от биомассы. Потому что биомасса упорно продолжают считать себя за «людей». Ну да Господь с ними, пусть считают. Оставим им право на давно набившее оскомину определение – «человек».
Тогда дайте нам, лучшим из лучших, право называть себя как-то иначе, чем «люди», «человеки».
Если быдло – «люди», то мы, конечно, автоматически уже не люди, а что-то другое – иное, более высшее.
Поэтому нельзя останавливаться на отмене понятий «мать» и «отец». Америка сделала всего лишь небольшой, крохотный, но такой важный, эпохальный и поистине революционный шаг к Освобождению от диктата мещанской морали и быдляческих условностей.
Долой понятие «человек».
Мы с тобой разной крови. Ты – быдло, но я же – не ты.
А кто?
Думайте, умники.