Интенсивность передвижения обозревателя «М-Э» по городу (с учетом сопутствующих банкетов и фуршетов) не могла не сказаться на его здоровье в целом, а в частности – на состоянии его нижних конечностей. Честным трудом нажитый эндартериит в конце концов напомнил о себе невозможностью преодолевать пешком значительные расстояния за небольшие отрезки времени. Пришлось обратиться в одну из городских больниц, где можно пройти уникальный курс лечения посредством лежания в барокамере с параллельными инъекциями различных лекарственных препаратов. Плюс непродолжительные сидения в «черном ящике», излечивающем от всех болезней сразу и практически гарантирующем бессмертие. Детально (что называется, на собственной шкуре) ознакомившись с принципом действия биомагнитной камеры (ее и называют «черным ящиком»), нетрудно понять, что она представляет собой «механического экстрасенса», который в отличие от живого не надует вас ни при каких обстоятельствах, грамотно скорректирует ваше биополе и избавит организм от всех нежелательных компонентов, накопившихся в нем «благодаря» неправильному образу жизни (то есть сделает то, что в простонародье называется «снятием сглаза и порчи»). Магнитные «ящики» и барокамеры с недавних пор пользуются бешеным успехом у «новых русских», которые наперебой спешат установить их в своих квартирах и офисах, чтобы избавиться от необходимости тратить время на посещения врачей. Они малогабаритны и просты в эксплуатации. Лежишь себе, хочешь – читаешь или спишь, а твоя жизненная энергия тем временем восстанавливается, в чем обозреватель «М-Э» убедился лично. Следов недуга как не бывало. Хоть буги-вуги отплясывай. Так что вперед, читатель. Твой верный чичероне не собирается на покой. Есть еще порох в пороховницах. Спасибо камерам – в том числе биомагнитным.
•
Хлопот обозревателю «М-Э» добавил и приезд к нему в гости съемочной группы из ФРГ (телеканал «Арте»), пожелавшей создать ни больше ни меньше как документальный фильм о редакционном коллективе «М-Э» и, в частности, работе его обозревателя по тусовкам. Кто-то из немецких продюсеров, прочитав в одном из номеров нашего еженедельника материал Вадима Трухачева «Девять жен непутевого гения», заинтересовался его героем и отправил бригаду с видеокамерой, чтобы взглянуть на светскую жизнь московской элиты слегка «подадреналиненными» алкоголем глазами обозревателя «М-Э», который бы попутно комментировал происходящее с точки зрения своей декадентской пресыщенности, усталости, грусти и иронии.
Однако ребята с немецкого телевидения, видимо, не отдавали себе отчет, на что они подписались. Когда я спросил их, какой они видят форму нашего общения, они попросили меня не обращать внимания на их присутствие и просто продолжать исполнять свои повседневные профессиональные обязанности. Они же будут всего лишь следовать за мной по Москве и фиксировать то, чем я занимаюсь. Бедные коллеги! Каждый наш совместно проведенный вечер завершался одинаково. После двух-трех посещений одновременно происходивших мероприятий они чуть ли не на коленях просили у меня пощады, уверяя, что просто физически не способны выдержать перегрузки, которым я их подвергаю. Словом, что русскому здорово, то немцу смерть. Интенсивность и накал московской светской жизни и обилия совершающихся в ее процессе возлияний оказались не по зубам моим спутникам. «Лучше бы нас отправили в Чечню!», – то и дело приговаривали они, в изнеможении падая в машину, и уезжали в гостиницу – как я ни уговаривал их посетить еще парочку «самых интересных» вернисажей и презентаций. Я же с гордо поднятой головой и сознанием до конца исполненного долга отправлялся дальше – навстречу неизвестности. Так продолжалось всю минувшую неделю. До середины дня – барокамера. После – съемки.
Первым сюжетом, который мы запечатлели для истории, стало празднование пятилетнего юбилея одного из первых открывшихся в посткоммунистическую (или, не дай Бог, в «межкоммунистическую») эру столичных казино «Рояль». Расположен респектабельный и элитарный игорный дом в бывшем ресторане «Бега» – месте, где некогда предпочитали гулять, общаться и обсуждать деловые вопросы «доперестроечные» шакалы теневого бизнеса. С веранды престижного кабака просматривался весь овал ипподрома – так что пари заключались «не отходя от кассы», то есть непосредственно за накрытыми столиками.
Шли годы. Прорабы перестройки соблазняли сильных мира сего более «цивилизованными» удовольствиями, и в результате один из популярнейших ресторанов столицы его новые владельцы решили перепрофилировать в ночной клуб с полным ассортиментом всех сопутствующих «расслаблению» услуг и удовольствий. Перед собравшимися на пресс-конференцию по поводу дня рождения казино журналистами выстроились с десяток господ, якобы причастных к его руководству. Разобраться, кто из них кто, оказалось неразрешимой задачей. Ясность в вопрос о подлинных владельцах внесло появление на эстраде под бурные рукоплескания крупье и барменов Святослава Федорова и Эдуарда Сагалаева. Они-то и оказались теми самыми «темными лошадками», от которых, собственно, и зависит жизнеобеспечение предприятия (здесь, думается, будет не лишним напомнить, что «владелец», как его назвал «Коммерсант-Daily», игорного дома г-н Федоров, излагая свои многочисленные предвыборные программы, не раз призывал «вынести все казино за пределы Москвы»).
«Король офтальмологов» произнес небольшую философскую речь, начав ее с «предыстории» вопроса, когда он думал, что его заведение будут посещать одни только иностранцы, которые «все проиграют, а их деньги мы присвоим себе». По ходу же дела он окончательно убедился, что «рулетка хороша тем, что учит каждого из нас принимать мгновенные решения и наказывает за неправильно сделанный выбор».
О качестве угощения свидетельствовал тот факт, что из сотни предложенных блюд обозреватель «М-Э» по меньшей мере с десяток попробовал впервые в жизни. А в концертной программе сменяли друг друга г—да Буйнов, Долина, Звездинский и другие немеркнущие звезды отечественного производства.
•
Следующим эпизодом, отснятым немецкими товарищами, стал совместный вернисаж живописца Ивана Колесникова и скульптора-кинетиста Василия Богачева под названием «Механизмы». Первый стебается над «совковым менталитетом», воплощая его проявления на масштабных полотнах, где действуют до боли узнаваемые полудебилы-полуюродивые, которые, мучительно пыхтя и потея, пытаются выполнить некую бессмысленную работу, но до результатов у них дело так и не доходит. Второй представил коллекцию вращающихся, щелкающих и жужжащих конструкций, коэффициент полезного действия которых равен нулю. Одним словом, не жизнь вокруг, а сплошная мастурбация. Спонсором затеи выступил некто Тимоти Льюин, обозначенный в роскошно изданном каталоге, оформленном мэтром современного книжного дизайна Игорем Прониным, как «генеральный директор Британской консультационной компании, способствующей развитию финансовых рынков России». По словам г-на Льюина, когда он только начинал разворачивать свою бурную деятельность «у нас», его клиенты считали за недосягаемый идеал благополучия иметь вторую пару обуви. Сегодня они – руководители крупнейших московских банков. Так что все, кто жаждет сменить мечту о ботинках на ее воплощение в виде коттеджей, джакузи и «мерседесов», могут обращаться в упомянутую контору. Авось что и обломится. Чем черт не шутит.
•
По мере обострения конкурентной борьбы между производителями художественной продукции (а точнее – их «раскрутчиками») совершенствуются и рекламные трюки, сопровождающие вернисажи и презентации. Лужайка возле ЦДХ впервые в истории стала местом запуска в весеннее небо столицы аэростата с надписью «Иван Новоженов» и изображением рисунка гениального художника, оккупировавшего под экспозицию созданных за истекший год холстов аж целых шесть весьма вместительных залов, при входе в которые каждому приглашенному вручался воздушный шарик желтого цвета и пятнадцатисантиметровый гвоздь (обслуживающие мероприятие девушки были одеты в «фирменные» маечки с тем же новоженовским рисунком художника, пытающегося запечатлеть обнаженную девушку, который повторялся и на шариках, и на маечках, и на аэростате). В любой момент каждый мог ткнуть, услышать хлопок и стать свидетелем эфемерности и иллюзорности всего сущего. «Вот она была и нету».
И все же обозреватель «М-Э» готов держать пари, что всего через каких-нибудь года три г—н Новоженов станет столь же знаменитым в своей области, как, скажем, Жириновский в политике. Уж слишком значительные суммы в него вкладываются. К счастью, мы имеем дело с редчайшим случаем, когда затрачиваемые средства полностью соответствуют таланту, интеллекту, артистизму, вкусу и работоспособности инвестируемого – в отличие от всяких там Шемякиных, Глазуновых, Церетели и Клыковых.
•
В Москве стало модным устраивать живописные выставки в престижных ресторанах. Вернисажи сопровождаются бесплатным и изысканным угощением для пишущей братии. Опытные люди, которые поставили дело на поток, поговаривают, что овчинка стоит выделки. Во-первых, «слух обо мне пройдет по всей Руси великой», а во-вторых, для новых русских прибавить к оставляемым за вечер нескольким «штукам» баксов каких-нибудь двести за прихваченный в качестве сувенира «телке» живописный шедевр не составляет проблемы. Как тот же букет роз, который назавтра увянет, а «картинка» будет висеть вечно, напоминая о «милом сердцу» событии.
Один из преуспевающих и предприимчивых галеристов Москвы Лев Брук представлял на днях продукцию «своих» художников на открытии итальянского ресторана «Капри». Бомонд и богема слились в экстазе, шикуя (благо на халяву) во всю ивановскую. Хозяева в ответ торопились похвастаться наличием в меню диковинных деликатесов, в изобилии выносимых на блюдах и подносах в зал. Увы, из-за столпотворения висевшая по стенам живопись явно не была оценена сполна и по заслугам, но… заведение только начало функционировать, впереди – будни с их неспешным ритмом, и наверняка кто-то приглядит чего-нибудь «по-модерновее», а там, глядишь, и прикупит.
•
Ну как было не затащить немецкую съемочную группу на «экзотический» спектакль режиссера Кирилла Ганина «Алиса в стране чудес», где в течение двухчасовой мистерии, происходящей в помещении кинотеатра «Мир», из двух десятков занятых в ней актрис и актеров на сцене появляется всего один персонаж, чье тело прикрыто жалким подобием одежды. Остальные же разгуливают в чем мать родила, совершая по ходу пьесы «развратные» телодвижения и совершенно не стесняясь заплатившей по шестьдесят тысяч за билет сидящей за столиками публики, к удовольствию которой функционирующий во время действия бар позволяет совместить все виды удовольствия.
•
Завершились съемки немецкого телефильма в прошедшее воскресенье на Воробьево-Ленинских горах, где между памятником Герцену и Огареву и бывшим подъемником некогда существовавшей станции метро творческое объединение «Слепые» в составе супругов Анны Кузнецовой и Александра Маргорина ошарашило мирно прогуливавшихся москвичей и гостей столицы перформансом «Пробуждение красного медведя», который в преддверии июньских катаклизмов смотрелся более чем актуально и злободневно. Опуская многочисленные детали акции, остановимся на ее сути. Снизу, от Москвы-реки, через лесные завалы и сугробы под барабанную дробь и удары бубна на гору поднялся рычащий медведь красного цвета. Он щедро угостил зрителей «ритуальной» пищей – медом, черным хлебом и водкой, которую разливал из чайника. Перед трапезой г-н Маргорин прочитал небольшую лекцию о том, что повадки медведя близки характеру русского народа – неспроста в политическом лексиконе Европы закрепился термин «русский медведь», а в наших народных сказках косолапый зверь предстает царем и хозяином леса – простодушным и незлобивым, потому что его может обвести вокруг пальца первая встречная Маша. Однако в случае угрозы национальной безопасности мишка может постоять за себя, хотя в притче о теремке, где нашли убежище и мышонок, и лягушонок, и зайчонок, именно медведь в силу больших габаритов и неуклюжести исполнил явно деструктивную миссию, разрушив зыбкую иллюзию благополучия мелких зверьков (этаких горьковских «мещан»)». Так что сказка – ложь, да в ней – намек. Имеющий уши да слышит.
«Мегаполис-Экспресс» № 12 от 27 марта 1996 года
