Пока стилист и коллекци­онер Сергей Малютин отдыхал на курорте, в его мастерской кто-то основательно похозяйничал. Владельцу помещения даже не пришлось открывать дверь и металлическую решетку – они были сорваны с петель, вместе с которыми злоумышленники умудрились снести солидный кусок стены памят­ника архитектуры 1830 года. Внутри царили хаос и разо­рение, дополняемые пикант­ной деталью. От вбитого в потолок крюка тянулась ве­ревка с петлей, обвивавшей шею болтающейся в ней обнаженной женщины. При вни­мательном рассмотрении «труп» оказался манекеном, который г-н Малютин исполь­зовал для конструирования дамского нижнего белья. Пос­кольку все заготовки для тру­сиков и лифчиков с безжиз­ненного тела бесследно ис­чезли, г-н Малютин заключил, что грабители страдали садистско-эротическими наклон­ностями, подтверждением чего послужило и целенаправлен­ное изъятие картин из собра­ния г-на Малютина. Воры унесли не все холсты, а лишь те, которые изображали «об­наженку» или постельные сце­ны. Все приобретенные у из­вестных московских живопис­цев работы г-н Малютин пла­нировал развесить в со­бственном павильоне на предстоящей осенней выстав­ке «Арт-Манеж».

«Мегаполис-Экспресс» № 33 от 28 августа 1996 года

Кроят и хамят везде. В Кремле, Чечне, Приморье. Даже, как теперь выяснилось, в Голливуде. На минувшей неделе тамошние магнаты и воротилы решили напоить московский бомонд по случаю начала дизайнерских работ по переоборудованию помещения бывшего индийского рестора­на «Дели» в аналогичное за­ведение под названием «Пла­нета Голливуд». В сентябре первый в России филиал функционирующей по всему миру сети ресторанов, кото­рой якобы сообща владеют четыре «столпа» американского кинематографа – Арнольд Шварце­неггер, Сильвестр Сталлоне, Брюс Уиллис и Деми Мур, гостеприимно распахнет двери перед отечественными толстосумами, а пока в чем-то вроде конкурса на организа­цию своего рода предоткрытия победили два столичных агентства – «Турне» и «SAV Entertaiment». Поскольку ни один из именитых хозяев знаменитого предприятия об­щепита осчастливить мероп­риятие личным присутствием не пожелал (явно по причине незначительности события), за «свадебного генерала» устро­ителям пришлось выдавать некоего Стивена Сигала – «каратиста и философа», яко­бы даже снявшегося в каких-то третьесортных фильмах.

Чтобы «фирменно» его подать, на квадратного кра­савчика напялили «золотой» пиджак и усадили под лучами юпитеров в фойе гостиницы «Метрополь» перед журналис­тами, предварительно раздав им пресс-релизы с информа­цией о том, что (цитируем дословно) «Стивен Сигал на­ряду с Арнольдом Шварце­неггером и Томом Крузом является одной из трех самых кассовых звезд мира». Кто-то не преминул полюбопытство­вать, в каком, собственно, направлении устремлены «фи­лософские поиски» калифор­нийского интеллектуала. Тот, мучительно пошевелив мозга­ми, ответил, что ему «прихо­дилось кое-что слышать о русском мыслителе Карле Марксе». И уж вовсе из ряда вон выходящим диссонансом среди холуйско-подобострастного потока комплиментов, которыми наперебой осыпали заокеанского гастролера кол­леги обозревателя «М-Э», прозвучал вопрос явно случайно затесавшегося в жад­ную толпу стоящих у трона скромно одетого зарубежного киноведа, наивно поинтересо­вавшегося, почему представи­тели свободной российской прессы позволяют себя так примитивно надувать. Дескать, уважаемые товарищи, вы на самом деле не знаете, что ни о каких Сигалах ни в каких Голливудах никто и слыхом не слыхивал, или помогаете гос­подам из «Турне» и «SAV Entertaiment» совместными уси­лиями объегоривать и без того многократно обманутых доверчивых сограждан? К чести г-на Сигала, он объяс­нил, что к широкой славе и популярности никогда особо не стремился, к голливудской элите не принадлежит, вполне довольствуясь более скром­ным местом в искусстве, а что касается текста пресс-релиза, то он его не читал из-за незнания языка, на котором он написан.

Затем пишущую и снима­ющую братию усадили в «Икарусы» и повезли на Красную Пресню к «Дели», где обещали раздать приглашения на последующий вслед за ритуалом разрезания ленточки банкет. Обратно в «Метрополь» присутствовавших должны были доставить те же три автобуса.

К разочарованию прибыв­ших на месте назначения их ждала непроходимая стена из человеческих голов, за кото­рой пытаться что-либо раз­глядеть оказалось делом бес­перспективным. Можно было, конечно, забраться на дерево, но обозреватель «М-Э» счел недостойным своего возраста и положения уподобляться подросткам, облепившим вет­ки над его головой. Назавт­ра из утренних газет ему удалось выяснить, что достав­ленный на, по слухам, позаимствованном у Аллы Бори­совны Пугачевой белоснежном «линкольне» г-н Сигал подо­шел к зачем-то установлен­ной и неизвестно чего при­званной символизировать («железный занавес», что ли) бутафорской стене из пеноп­ласта, принял позу барана, после чего, разбежавшись, продырявил сооружение со­бственной головой.

Пока происходило «шоу», обозреватель «М-Э» услышал, как к державшей пачку кон­вертов с приглашениями на банкет даме подошел ее по виду ужасно важный началь­ник и сказал, чтобы она раз­давала их не всем козлам-журналистам подряд, а только девушкам, причем не старше двадцати и желательно длин­ноногим. Как бы в подтвер­ждение его распоряжения ожидавшие пассажиров авто­бусы как по команде совер­шенно пустыми тронулись с места и укатили в неизвест­ном направлении. Заподозрив неладное, корреспонденты решили добираться до «Мет­рополя» на метро. Увы, у входа их встречали амбалы с дубинками, недвусмысленно предупреждавшие, чтобы иные прочие «посторонились и не мешали проходить гостям». Среди последних, как нетруд­но догадаться, преобладали примелькавшиеся и до боли знакомые обозревателю «М-Э» завсегдатаи великосветских тусовок – ларечники, челно­ки, банщики, массажистки, парикмахерши, бандерши, катранщики, рэкетиры. Они брезгливо оглядывали уни­женно переминавшихся бедо­лаг из газет и телевидения, чьи приглашения самодоволь­но предъявляли «лбам» с ра­диотелефонами, нанятыми «Турне» и «SAV Entertaiment», сотрудницы которых (те, что не успевали спрятаться за спинами охраны) возмущенно отмахивались. Мол, мы все, что у нас имелось, честно раздали. Спрашивайте с тех, кто вам их обещал. Прямо не жизнь, а сплошная басня дедушки Крылова. Лебедь ки­вает на Кулика, Кулик на Лебедя, а тем временем хит­рый Буржуй нехило греет руки на костре чеченской во­йны. Одним словом, куда ни кинь – везде одно и то же хамство и надувательство.

•

Получив приглашение оча­ровательного пресс-секретаря универмага «Лейпциг» Анны Клюшиной поприсутствовать на открытии салона по про­даже одежды и аксессуаров из кожи, обозреватель «М-Э» предался воспоминаниям тридцатилетней давности, ког­да, сэкономив и накопив, он отправлялся за тридевять зе­мель в единственный тогда в Москве магазин по продаже «импортных» товаров, чтобы обновить свой вечно изно­шенный гардероб какой-ни­будь казавшейся верхом со­вершенства «гэдээровской» сорочкой. Становясь старше и обзаведясь собственным хо­зяйством, он неизменно про­должал навещать «родной» «Лейпциг», приобретая в нем продолжавшие выглядеть вне конкуренции светильники, сумки, сервизы. Нагрянувшее товарное изобилие отвлекло внимание нового поколения модников от переехавшей на край географии торговой точки. А между прочим, напрас­но. Посетив на днях реклам­ную акцию, обозреватель «М-Э» был удивлен присутствием на ней «золотых перьев» сто­личной журналистики (что от­части, конечно же, объясняется летним перерывом в свет­ской жизни), изрядного количества «крутых» гостей и длинноногих красавиц из мо­дельного агентства «Арлекино». После демонстрации не­скольких безукоризненных по элегантности коллекций одеж­ды двух десятков немецких фирм хозяева «Лейпцига», который по-прежнему остает­ся единственным столичным магазином, специализирую­щимся исключительно на то­варах, изготовленных ведущи­ми производителями Герма­нии, пригласили участников презентации в банкетный зал, где от души и до отвала угостили немецкими национальными блюдами и напит­ками. Во время ностальгичес­кой (лет, поди, двадцать про­шло, как последний раз сюда заглядывал) экскурсии по универмагу обозреватель «М-Э» убедился, что старый до­брый «Лейпциг» и сегодня остается местом, где каждый может недорого (магазин ра­ботает без посредников), а главное – с гарантией при­обрести «для дома, для семьи» все самое-самое «фирменное».

 «Мегаполис-Экспресс» № 32 от 21 августа 1996 года

– Вы в России существуе­те в перевернутой шкале ценностей. У нас во Франции телевидение призвано обслу­живать и подстраиваться под художника, а не наоборот. Я же предупреждал, что закрою дверь ровно в двенадцать, – заявил известный французс­кий киноактер, художник, перформансист, анархист по убеждени­ям и наш соотечественник Толстый, отказавшись впустить опоздавшую на десять минут съемочную бригаду в арт—салон Валентина Багирянца  «Мозаика», что напротив Центрального телеграфа, где он демонстрировал очередную художественную акцию, во время которой в течение часа уничтожал денежные знаки, превращая их в произведения искусства.

Мероприятие «идейной» направленности проходило в присутствии семи «свидетелей» (в основ­ном журналистов и культуро­логов) и сопровождалось лек­цией г-на Толстого о неспра­ведливостях, сопутствующих круговращению дензнаков в обществе.

– Единственный доступный для артиста способ ограни­чить количество находящихся в обращении носителей Ми­рового Зла – придать им статус не коммерческих, а эстетических ценностей, – философски заметил г-н Тол­стый, который, будучи чело­веком небогатым, вынужден «работать» исключительно либо с купюрами мелкого достоинства (причем зачастую вышедшими из употребления), либо с неполноценной «валю­той» типа «зайчиков», «бело­чек», леев, тугриков или ма­натов. Он старательно обжи­гает их со всех сторон на пламени свечи, а затем пок­рывает многочисленными лич­ными печатями различной формы и разноцветными ав­тографами. По признанию автора, он предпочитает не продавать, а дарить свои творения понимающим в них толк коллекционерам, а также всем желающим – правда, с непременным условием. В течение девяти дней подарок должен быть помещен под стекло и вставлен в рамку – в противном случае он начнет приносить зло всем, кто с ним соприкасается (посколь­ку Толстый во время «визуансов», как он называет представления с участием самого себя, соответствующим обра­зом их «заряжает» и «кодиру­ет»).

В Москве г-н Толстый на­ходится проездом из Петер­бурга в Париж, но одновре­менно собирает и подписыва­ет контракты с известными отечественными продюсерами и режиссерами на роли в их предстоящих фильмах (всеев­ропейская известность пришла к г-ну Толстому после того, как он был партнером леген­дарной Изабель Аджани в картине «Королева Марго»). В столице России г-н Толстый отдыхает после шумного при­ема, устроенного ему твор­ческой общественностью го­рода на Неве, с которой его связывают давние киношно-литературные связи и где со­стоялась выставка его произведений в жанре мейл-арта, то есть изготовленных в единственном экземпляре «ав­торских» конвертов, отправ­ленных по почте и дошедших до адресатов (восемь лет на­зад г-н Толстый поставил на уши почтовых чиновников обеих стран, послав из Пари­жа в Кремль на имя Михаи­ла Горбачева «открытку» раз­мером два на два метра).

Прославившись за рубе­жом под псевдонимом Толс­тый, бывший советский граж­данин Владимир Котляров, встречаясь с представителями московских средств массовой информации, не перестает удивляться их чудовищному невежеству в вопросах современной культуры.

– Практичес­ки никто из них ничего не слышал о разработанной мной новейшей философии искусства –  вивризме, не говоря уже о таких основополагающих из­даниях по авангарду, как «Мулета» или «Вечерний звон», которые я основал и редактировал, – не устает возмущать­ся заезжая знаменитость.

Увы, обозреватель «М-Э» вынужден полностью согласиться с такой оценкой подавляющего большинства моих коллег.

 «Мегаполис-Экспресс» № 32 от 21 августа 1996 года

Дедушка дал миллион читателям «М—Э»

 После публикации в про­шлом номере «М-Э» матери­ала «Дедушка, дай миллион!» о чудесных свойствах храня­щегося в офисе одной из московских фирм портрета семнадцатого века в редак­ции стали раздаваться звон­ки. Читатели спешили под­елиться неожиданным откры­тием. Как оказалось, волшеб­ным «зарядом» обладает не только сам «дедушка», но и воспроизведенный в «М-Э» его отпечаток. Многие из тех, кто вырезал его и прикрепил к стене квартиры или служебного помещения, мгновенно почувствовали себя лучше, бодрее, а трое из примерно двух десятков зво­нивших сообщили, что на них «как с неба свалились» нема­лые деньги.

 «Мегаполис-Экспресс» № 32 от 21 августа 1996 года