Архив рубрики: Каскад эмоций. Год 2010

7 ноября

За весь человеческий период истории люди никогда так мало не думали о смерти, как сейчас.

Оно и понятно. За весь человеческий период истории люди никогда не были настолько укоренены в материальном, как сейчас.

Когда публицисты хотят показать всю степень сегодняшней деградации, то, как правило, сравнивают современную цивилизацию с Древним Римом.

На самом деле Древний Рим «деградировал» в соседстве и вместе с его богами. Сохраняя с ними живую и непосредственную связь.

Древний Рим – не аналогия для нас. Точнее, совсем не аналогия. Для нас вообще нет никаких аналогий, потому что мы считаем атеизм – нормой жизни.

А все из-за того, что нас заебали 1) постмодернизмом, 2) политкорректностью, 3) мультипультикультурностью.

На самом деле атеизм означает отсутствие мыслей о смерти.

Оказалось, что заебать сознание можно до степени отсутствия в нем даже мыслей о смерти, то есть до абсолютной опустошенности, до торричеллиевой пустоты. Чтобы в сознании не присутствовало главное – то, кроме чего, собственно, ничего нет. Только о чем и стоит думать. Больше ведь думать не о чем.

Не удивительно, что заебанное сознание ищет спасение в атеизме.

Мыслитель прекрасен тем, что конкретно он выскажет о смерти – своими мыслями о смерти.

Собственно, мыслитель и раскрывается исключительно в размышлениях о смерти. Блин, блядь, о чем же, сука, еще.

О любви не говори – о ней все сказано. Ты мне расскажи о смерти. А я послушаю. Не сомневайся – оценю по достоинству.

Собственно, с точки зрения того, какие знания я получил от них о смерти, я и оцениваю встречающихся на моем пути людей.

Чтобы не возникало неуместных вопросов, лично я о смерти пока вообще ничего не знаю.

Сегодня самая распространенная форма шизофрении – оптимизм. Причем чем больший человек оптимист, тем глубже и безнадежнее его шизофрения.

Меня спросили, кто такой мерзавец. Так сразу, если не по-комсомольски, конечно, не ответишь. Но пока напрашивается, что, видимо, это творческий (подчеркиваю – творческий) человек, мечтающий войти в элиту.

Конечно, я не считаю стремление человека обыкновенного, не творческого, ординарного войти в элиту чем-то постыдным. Нет, конечно. Войти в элиту – конечно, естественное и органичное желание для каждого амбициозного пацана и девчонки.

Но вот с людьми творческими – тут все сложнее. Увы.

Изучение процесса познания во всех современных учебниках философии просто обязано начинаться с вопроса – сколько стоит?

Даже если предположить, что невозможное возможно, и можно что-то изменить, то для кого менять? Для народа? Но народ состоит из людей приземленных, примитивных, мещанистых, далеких от романтики перемен, а тем более революции. Предел мечтаний человека из народа – устроиться работать охранником. А должность охранника, как известно, хороша тем, что сразу всем доволен и больше ничего не хочется.

Если у Ленина с Троцким на философские вопросы были ответы, потому что Россия была страной рабочих и крестьян, то сегодня ответов – нет, потому что Россия – страна охранников.

Ленина и Троцкого окружали интеллектуалы, противопоставлявшие себя быдлу и мечтавшие железной рукой сделать из быдла интеллектуалов, то сегодня лозунг интеллектуалов: Спасайся кто может – охранники идут.

Не родился еще тот Маркс с Энгельсом, который бы поработал с идеологией охранника.

8 ноября

Перед каждым, кто берет на себя смелость высказываться, встает вопрос, с какой позиции высказываться или какими глазами смотреть на объект высказывания или интереса.

Когда-то давно, как только я понял, что никогда не стану человеком системы, я решил, что буду смотреть на мир глазами заезжего иностранца.

Собственно, понятно, почему я так решил. Я как личность формировался с одной стороны, в андеграунде – то есть в среде сугубо антисистемной.

С другой стороны, в «светской» ипостаси моя жизнь протекала среди западных дипломатов и корреспондентов разных «ихних» СМИ.

Соответственно, на фоне совковой пропаганды я ловил кайф от независимого взгляда моих друзей на то, что происходит в совке.

Так уж я сформировался и считаю взгляд заезжего иностранца наиболее продуктивным.

К тому же, чем ближе к сами понимаете чему, тем все отчетливее понимание, что все мы не более чем заезжие иностранцы.

Но недавно я задумался и в процессе бытия нашел для себя что-то типа буддийской практики. Мне показалось, что взгляд заезжего иностранца хотя и продуктивен, но не достаточно полноценен.

В ходе посильных медитаций я пришел к выводу, что гораздо продуктивнее смотреть на жизнь не только глазами заезжего иностранца, но еще и с точки зрения выздоравливающего человека.

Думаю, если смотреть на жизнь, мир, реальность глазами абсолютно здорового человека, то получится явная переоценка реальности в сторону позитива.

Если же смотреть на мир глазами больного человека, то произойдет перекос в сторону негатива.

Поэтому, видимо, продуктивнее выбрать позицию между здоровьем и болезнью. Получается – выздоровление.

Поверьте, реальность заслуживает того, чтобы смотреть на нее глазами выздоравливающего заезжего иностранца.

Не знаю, Господь даст – я вскоре, как собираюсь, напишу о ЕВГ что-то по-настоящему новое и удивительное.

Но вот что совершенно необъяснимо.

Минувшей ночью я лежал в объятиях своей любимой. Она спасала меня от смерти. Общеизвестно, что от смерти реально спастись только в объятиях любимой.

Мы смотрели разные фильмы. Так получилось, что первым оказался шедевр Артура Аристакисяна «Вкус жизни» – «почти» про Южинский. Настоящий шедевр, потом напишу, что я про него думаю. Но ведь все-таки про Южинский. Опять же ЕВГ.

Потом посмотрели старинный мюзикл «Оливер». Потом еще что-то.

Но мистика в том, что закончили мы на «Большой рыбе». Если честно, под утро я заснул на Big Fish, хотя видел ее раньше. Моя любовь раньше ее не смотрела, хотя обожает Бертона, но эту ленту не смотрела, поэтому, когда мы проснулись, была под впечатлением.

Утром мы любили друг друга и заодно размышляли на тему связи мистификаций с реальностью.

Потом мы разбежались по своим делам. А вечером я сел за комп и первое, что увидел, была ссылка на Бертона. Абсолютная мистика.

Я сразу подумал, что вот оно – то, над чем я заснул. Хотя казалось бы – бог Головин и какие-то там Уоллес-Бертон.

Тем не менее. Знаки, блин. Тайные знаки.

Уверен, что второстепенное создано для того, чтобы в нужный момент сигнализировать о главном.

Как сигнальные флажки или огни призваны предупреждать о подстерегающей опасности. Сами по себе они мало что значат.

Вот так фильм Бертона дал мне понять, что ЕВГ не был мистификатором, как некоторые пытаются его представить.

ЕВГ был всего лишь тем, кем был на самом деле – то есть Богом.

Без всякого преувеличения.

Зиг хайль. Мур-мур. Кис-кис.

Дуда добрый – Дуда выздоравливает.

9 ноября

Ищу метафору для определения своей наихуевейшей жизни.

Пока напрашиваются две.

Первая. «Враги» поймали человека и ну его пытать. Спрашивают, где рация, где Сталин, пароли, явки, фамилии, адреса. А человек отлично знает, что никаких паролей, явок, Сталина, рации, адресов нет и в помине. Они существуют исключительно в голове пытающих его людей.

В результате человек вынужден как-то изворачиваться, в чем-то оправдываться, чтобы его не пытали.

Вторая метафора. Человек погулял с приятелями. Они ушли. Он отрубился. Утром просыпается и смотрит, оставили ли ему опохмелиться. Видит, что нет.

Вот так и я.

Собственно, обе метафоры подходят не только к моей жизни, а вообще к жизни каждого, кто забрел на этот свет по некоему недоразумению.

В свое время я внес некоторый скромный вклад в арсенал южинских прибауток.

В том числе, например, когда я просыпался в компании «своих», то иногда, чтобы всех посмешить, кричал:

– Ужас. Ужас. Какая чудовищная ошибка.

Меня спрашивали:

– Что случилось?

Я «испуганно» отвечал:

– Опять не на том свете проснулся.

Все понимающе ржали.

Вот так мы и жили.

Реально жили. А сейчас не жизнь, а какое-то говно, которое скрашивают любимые девушки.

А надо, чтобы наоборот – чтобы любимые девушки вносили в сплошной поток бесконечного счастья приятные проблемы, напрягали своей ревностью и разборками друг с другом и соответственно придавали «жизни» азарт разнообразия.

И вообще хотелось бы попросить своих виртуальных палачей. Когда же вы, твари, наконец, поймете, что не существует никакой рации, паролей, явок. И отъебетесь от меня.

И еще. Когда уходите после пыток, хотя бы оставляйте мне как минимум опохмелиться.

Блин, на большее я и не рассчитываю.