Сегодня утром, выйдя из дома, увидел своего знакомого дворника-гастарбайтера с нанометлой.

Если бы я не был навеселе, не поверил бы своим глазам. А так как я с утра опохмелился после вчерашних возлияний, то спросил:

– Что за хреновина у тебя в руках?

– Нанометла, – гордо ответил дворник нашего дома. И добавил: – Чубайс изобрел.

В самом деле круто. У дворника за плечами висит этакий рюкзачок, от которого тянется шланг. Дворник подносит конец шланга к мусору, и мусор на глазах дематериализуется – буквально растворяется в воздухе.

Первая реальная перемена, которую я увидел после отставки Лужка.

Нам же обещали коммунизм, когда электричество будет выполнять за человека всю работу. А кто в России работает? Только гастарбайтеры. Вот городские власти и решили облегчить их труд.

Если прогресс пойдет такими темпами, недалек день, когда дворники-гастарбайтеры станут рабочей аристократией, затем людьми умственного труда, а потом и творческой интеллигенцией.

Произведения искусства – это заплатки, которые Художник ставит на ткани реальности, исправляя ошибки Господа Бога.

•

Недаром говорят, что мир тесен. Любой мир тесен. Мир искусства тесен. Духовный мир тесен. К сожалению, и внутренний мир тесен.

•

Произведения искусства – это афродизиаки, которые Господь Бог прописывает импотентам, старающимся Ему подражать.

•

Чем активнее любовь, тем большей неподвижности она требует.

•

Смерть я понимаю как полное исчезновение перспективы кайфа. Поэтому самой большой несправедливостью считаю слишком короткое время, отведенное на общение с любимыми.

Всю минувшую неделю мне звонили участники выставки в ДК ВДНХ 1975 года. Жаловались, что их работы не взяли на юбилейную выставку. Как-то грустно получается. Нынешняя выставка называется «Невыносимая свобода». Получается, в 1975 году при советской власти была свобода. Выставиться разрешили всем нонконформистам. К 2010 году свобода и в самом деле стала «невыносимой». Поэтому ветеранов, которые реально боролись за свободу, посчитали слишком свободными для нашего прагматичного времени.

•

Посетил упомянутую «юбилейную» выставку. Самое большое эстетическое удовольствие испытал при виде известных коллекционеров, которые ходили и тихо матерились на тему:

– Как же меня тошнит от современного искусства.

Лично меня от современного искусства «тошнило» по мере погружения в него. Тем не менее я до сих пор не устаю его пропагандировать. Хотя уже даже не тошнит. Свинцовые мерзости российской жизни давно нейтрализовали аллергию на «частности». Сначала я считал, что инакописание как форма нонконформизма в конце концов приведет если не к общественным потрясениям, то к постепенному разложению системы и, как следствие – к переменам. Сегодня я уже ничего не считаю и продолжаю отвешивать комплименты современным «нонконформистам» по инерции – быть может, в память о том, что в 60-е годы их предшественники по первой просьбе предоставляли мне мастерские для любовных утех с девчонками.

Согласитесь, что такие благодеяния стоят того, чтобы всю оставшуюся жизнь сохранять верность нонконформизму.