Девушки будущего – и отчасти настоящего – независимы даже от собственной независимости. Они овладели наукой автономии, вырвались из человеческого и вообще какого бы то ни было притяжения и освоились в Несотворенном как у себя дома.
Нет ничего бессмысленнее и бесполезнее, чем думать, а тем более мечтать о них.

Вчера увидел на многих сайтах ссылку на пост православного священника, где он откликается на недавние события. Был поражен явно неадекватной реакцией «толпы».

Вообще характерная примета времени – полное отсутствие взаимосвязи между посылом и откликом. «Толпа» все чаще не то что не понимает, а даже ленится пошевелить извилинами по поводу того, что хочет сказать «автор», прежде чем обвинять его во всех смертных грехах и Бог весть в чем.

Порвалась связь не только времен, но и между гомо сапиенсами. Полная дезориентация, основанная на плюс еще и полнейшем невежестве.

Прочитав слова батюшки, я понял, что он всего лишь произнес проповедь, посвященную памяти погибших в результате взрывов в метро.

Попытаюсь пояснить для слабоумных и дилетантов.

Священник говорил как православный христианин. Кто такой православный христианин? Прежде всего человек, сделавший образцом для подражания Иисуса Христа. Принявшего мучительную смерть (не будем даже касаться сошествия в ад), после чего преодолевшего ее необратимую сокрушительную работу и – воскресшаго в третий день по писанием. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым. Его же царствию не будет конца.

Блин, смертию смерть поправ. Или, по древлеправославному, смертию на смерть наступи.

В момент совершения таинства крещения христианин принимает мучительную смерть (допустим, за веру – типа отвечает за базар) – потому что не мучительных смертей не бывает. Каждая смерть – мучительна. Недаром в одной из основных молитв литургии – Просительной Ектении мы, грешные, просим Творца прочее время живота нашего в мире и покаянии скончати, христианския кончины живота нашего, безболезнены, непостыдны, мирны.

Ну а там – уж кому как Господь даст.

Судя по моему достаточно солидному опыту, все-таки большинство людей умирают в мучениях. Тут уж я за свои слова отвечаю.

Поскольку каждый православный христианин – воскресший мертвец, для него и живые, и мертвые – абсолютно равны.

Христианин заведомо находится по ту сторону смерти – он ее преодолел.

Он сам – и жертва, и победитель – ответивший за базар.

Поэтому, с «обывательской» точки зрения, ему уже все по хую.

Священник написал, что ну вот появились очередные жертвы. Можно подумать, что они для нас какая-то диковина. В России каждый день – сотни погибших. Живем как на войне – как минимум в прифронтовой зоне.

Сами вспомните, кто из знакомых как погиб. В автокатастрофах, при пожарах, от рук убийц, насильников, грабителей, маньяков, ментов, конкурентов по бизнесу.

И вот нам приказывают выделить из всех жертв – какую-то группу и спускаться в метро с цветами. Только потому, что по каким-то политическим причинам так надо руководству страны.

Священник – причем совершенно справедливо – призвал не впадать в грех фарисейства и не поддаваться на провокации власти – потому что по всем местам, где люди приняли мучительную смерть, не набегаешься. Будем бегать с цветами – сами перестанем жить и превратимся в комических персонажей, с утра до вечера возлагающих цветы к памятным могилам.

К тому же православному христианину не пристало тратить свой духовный потенциал на перманентную скорбь – ему надо заниматься созидательной деятельностью.

Конечно, как оговаривается батюшка, исключение составляют наши близкие. И тут если приходится выбирать между скорбью по поводу гибели незнакомых людей и ликованием по поводу исцеления и выздоровления близких, то Господь, вне всякого сомнения, будет на стороне второго варианта.

Для людей, прочитавших и усвоивших хотя бы 40% Достоевского, 60% Розанова, 40% наследия религиозной философии серебряного века, слова священника – детский сад. Не шок, не эпатаж, а – обычная банальность, от которой у интеллектуалов шестидесятых – оскомина.

Святой отец пишет, что радовался солнцу в весенний день. Господи, да пребывание на солнце – символе Господа Бога нашего и Фаворского света – для христианина, тем более православного, заведомо продуктивнее, чем скорбь по очередным жертвам боевых действий.

Если бы на фронте только тем и занимались, что поминали убитых, кто бы шел в бой.

Скорбь – всегда и во веки веков с нами, православными людьми, и внутри нас – на генетическом, молекулярном, атомном уровне. А солнышко над Россией – увы, с каждым годом появляется все реже.

Поэтому упрекать православного человека в отсутствии скорби по мертвым – бессмысленно. Потому что естественное состояние последователя Христа – пограничное. Быть мертвым среди живых и живым среди мертвых.

Христос точно определил границу между живыми и мертвыми.

Оставьте мертвым хоронить своих мертвецов.

Священник в своей нехитрой проповеди призвал каждого сделать выбор. С кем, вы, мастера интеллектуальных испражнений? С живыми или мертвыми?

В ответ священника начали обзывать самыми паскудными словами. Как минимум – нелюдью, мразью, подонком.

Господи, за что? За проповедь азов христианства? Из-за чего вообще весь сыр-бор?

Но самый пиздец – когда кто-то пустил слух, что батюшка якобы «неправильно рукоположен», а потому вовсе не батюшка, а самозванец.

И вот весь офисно-редакционный планктон со всей яростью подхватил. Неправильно… равильно… вильно… льно… рукоположен… коположен… положен… ложен… жен…

Блин, люди, перед которыми ни разу в жизни не вставала проблема отличить кадило от паникадила, потому что для них все, что касается церкви – абсолютно однохуйственно, вдруг в одночасье стали разбираться в сакральнейшем из таинств.

Вы что, свечку держали, когда святого отца рукополагали?

Готовы свидетельствовать на Страшном Судилище Христовом, что он «неправильно рукоположен»?

Не боитесь ответить за базар?

Блин, понятия не имею, кто с какой женой пришел в ХСС.

У нас в семье замешательство. Чья жена?

Было недосуг изучить, кто из жен как выглядит. Отсюда и недоразумение. Для меня все сегодняшние кремлевские жены – на одно лицо.

Патриарх – явно внес в службу немало новаторского. Когда читал Евангелие, даже прослеживался «политический» подтекст. В интонациях, страсти, пафосе. Такого до сих пор не было.

Вообще манера вести службу у Кирилла – для РПЦ новаторская. Я бы сказал – четко акцентированная и непривычно драйвовая. Может, мне показалось, но я уловил элемент этакого древлеправославного драйва.

Возможно, в мировом православном масштабе – ничего особенного. Но для нас – очень даже. Впрочем, мне кажется, что Кирилл и в общеправославный контекст внес нечто новенькое, повысив градус. Если не повысил, то повысит, не сомневайтесь.

Ну а то, что впервые во время крестного хода дикирии-трикирии погасли – то все не без греха. Хотя до сих пор свечи даже при сильном ветре и дожде не гасли.

Всех с Праздников Праздником и Торжеством Торжеств.