Круто завернуто:

И сегодня, когда всевозможные иностранные граждане, патриоты «России без большевиков», все эти дудинские – новоявленные составители школьных учебников литературы (где советский ее период выглядит либо как борьба одиночек с тоталитаризмом, либо как «шаблонный» соцреализм) – тянут к себе Губанова в свидетели просветительской и прогрессивной роли диссидентства – надо дать им по рукам.

Последний писк – «грузинские шпионы». НКВД с его обвинениями в рытье тоннелей Рязань-Мельбурн отдыхает.

Даже если принять версию «обвинения», «шпионили» собственно против Южной Осетии. Тем не менее процесс проходил в Ростове-на-Дону, где мужикам дали нешуточные сроки.

Следующим шагом будут грузинские шпионы, схваченные на территории братского Науру и депортированные на Лубянку.

И вообще вам не кажется, что в российском УК немало устаревших, не соответствующих мировоззрению XXI века, а потому позорных статей – наркотики, экстремизм, возбуждение ненависти к социальной группе.

В их числе – государственная измена (275) и шпионаж (276).

В цивилизованном мире у государств не должно быть никаких тайн друг от друга. Если «тайна» – значит, замышляется что-то недоброе.

Другое дело – коммерция. Кто-то украл у конкурентов чертежи новой модели иномарки – не будь лохом, умей хранить секреты фирмы. В любом случае государство не имеет права вмешиваться в предпринимательскую деятельность. В коммерческом шпионаже виноваты не люди, а конкуренция. Поэтому наказывать некого и не за что.

В идеале давно пора отменить все статьи УК, по которым сажали при Сталине и вообще при коммунистах – то есть все «советские» статьи.

Нашли же мужество после революции конца 80-х – начала 90-х отменить 121-ю статью, по которой преследовали гомосексуалистов.

В СССР больше всего ни в чем не повинных людей посадили именно «за шпионаж» и «измену родине».

Поэтому – долой дискредитировавшие себя статьи.

Тут ведь третьего не дано. Либо у нас сегодня курс на советскую власть плюс электрификацию, либо отменяйте статьи УК, которые ассоциируются с позорным тоталитарным прошлым.

В связи с чередой уходов деятелей отечественной культуры подумал, с какого момента советское искусство превратилось в совковое.

Мне кажется, примерная граница проходит по фильму «Девчата». Видимо, все-таки он был одним из последних именно советских, но уже с привкусом совкововсти фильмов. «Карнавальная ночь», «Летят журавли» и даже «Весна на Заречной улице» сняты до «Девчат».

В них еще заметен аристократизм и дендизм советско-имперского формата.

Самую зловещую роль в превращении советского искусства в совковое сыграл Гайдай.

С появлением Шурика, Бывалого, Труса и Балбеса ни о каком «аристократизме», а тем более «имперскости» речи уже быть не могло – искусство окончательно подстроилось под вкусы совковой ликующей гопоты-быдла.

Кроме того Гайдай, пожалуй, первым понял, что для того, чтобы иметь оглушительный успех у быдла, нельзя снимать профессионально, и сделал ставку именно на непрофессионализм и пошлость.

Хлеб у Гайдая на какое-то время отбили «Неуловимые мстители». Такое впечатление, что популярную трилогию снимал автор «Ивана Васильевича». Абсолютно та же стилистика. Ни одного отличия.

Последний гвоздь в гроб советской имперской эстетики вбил Мотыль – явно вдохновленный бешеным успехом Гайдая и «Неуловимых».

Начал с того, что сделал из полностью советской (хотя и написанной представителем либерального литературного крыла) повести Окуджавы совковую комедию. «Белое солнце пустыни» адресовано той же гопоте, что и «Кавказская пленница». А уж перед «Звездой пленительного счастья» стоит снять шляпу.

Если бы меня спросили, какой фильм я считаю апофеозом совковой пошлости, я бы ответил, что Гайдай превратил в совков советский имперский народ, «Неуловимые» превратили в совков советских детей и подростков, а Мотыль своим «Пленительным счастьем», умудрившись превратить в совков русскую аристократию, поставил жирную точку в процессе совковизаци остатков советской интеллигенции.

Правда, к тому времени почва для совковизации советской интеллигенции уже была щедро унавожена пошлейшим «Доживем до понедельника», и чтобы завершить полотно, оставалось нанести последний мазок. Он должен был быть не просто пошлым, а провинциально-балаганным.

Если после «Понедельника» интеллигенты – пусть и советской закваски – еще нет-нет да и попадались в среде учителей и библиотекарш, то после «Звезды пленительного счастья» интеллигентов уже можно было встретить только в глубоком андеграунде – среди ночных сторожей, лифтеров и дворников.

Те же процессы в то же время проходили и в других видах искусства.

Кристалинская и Бернес – советские эстрадные певцы, а Пугачева и пришедшие вместе с ней – уже совковые.

Окуджава и Галич, как и большинство шестидесятников, органичное порождение советской эпохи – пусть они и стали в ней пятой колонной, а Высоцкий – уже целиком и полностью совковый продукт.

В изобразительном искусстве граница проходит по Глазунову. Он, без сомнения, последний советский художник. Шилов – уже стопроцентный, классический, образцово-показательный совок.

И так далее. Каждый может привести свои примеры.

Когда вспоминаешь о переходном этапе между Советским Союзом и совком, напрашивается аналогия между хрущевской оттепелью и революцией конца 80-х – начала 90-х.

Обе «эпохи перемен» потерпели фиаско и закончились не просто поражением, а тотальным разгромом на всех направлениях.

Поражение свободы и демократии иначе называется торжеством реакции.

Или торжеством ликующей гопоты.

Основным достижением хрущевской оттепели была трансформация советского искусства в общечеловеческое и его выход на мировую арену.

Следовательно, задачей победившего быдла было прервать прогрессивную тенденцию и повернуть ее вспять.

Сделать «как при Сталине» уже было невозможно. Просто потому, что не было Сталина. К тому же народ был развращен «послаблениями» хрущевской оттепели. А сталинизм, отравленный хрущевской оттепелью, и есть совок в чистом виде.

Были мобилизованы и призваны Гайдай, Мотыль, Пугачева, Толкунова, далее – везде.

Началась эпоха и идеология совка с ее изоляционизмом. Характерно, что «великие» Гайдай и Мотыль не получили ни одной престижной международной премии.

Абсолютно то же самое произошло в результате поражения либералов 80-х – 90-х.

В конце 80-х перестройка покончила с совком. Россия начала превращаться в цивилизованную страну. Победившие совки с помощью гопоты снова вернули ее в совковое состояние.

Причем чем дальше – тем совковее.

Самое кошмарное, что альтернативы – нет.