Так уж исторически сложилось, что сегодня легитимность обретает только та власть, которую поддерживает либеральная интеллигенция. Хотим мы того или нет. Вот почему 4 октября 1993 года у Ельцина не было альтернативы. «Гуманного» решения и компромисса ему бы не простили.

Россия могла бы резко свернуть с дороги в никуда, совершить цивилизационный прорыв всемирного масштаба, занять лидирующее место в современном мире, стать примером и образцом для подражания и указать всем государствам путь к свободе и процветанию, для начала совершив всего четыре Поступка.

1. Вернуть Японии ее территории.

2. Реабилитировать всех, кто боролся против сталинской диктатуры – начиная с генерала Власова. Приравнять советских диссидентов к ветеранам ВОВ.

3. Снять все ограничения для сексуальных меньшинств, легализовав однополые браки.

4. Легализовать легкие наркотики.

После чего все остальное легко и непринужденно заработает в автоматическом режиме.

Правда, о всей разговорах о «суверенитете» придется навсегда забыть. Но тут уж, как говорится, или-или.

Если Кремль подтасовал итоги голосования, то его политтехнологи напрасно тратили силы, а бухгалтерия средства. Результат был бы тем же самым и без всякой фальсификации. В России 70% латентных сталинистов, которые в любом случае проголосовали бы за ЕР. И 20% сталинистов активных, воинствующих, всегда голосующих за коммунистов. Так что итоги выборов на редкость точно отражают ментальное соотношение.

Остальные партии в условиях кризиса и культа личностей не представляют для электората ровным счетом никакого интереса. Жириновский был актуален в атмосфере агитационной эйфории, когда соловьи перестройки напропалую состязались в ораторском мастерстве. Когда ораторам заткнули рты, Вольфович перестал быть нужен даже Кремлю, который его, как и остальных лишних людей, элементарно кинул. Утром в понедельник потерянный, потухший Вольфович вызывал сострадание. Он явно не ожидал. Ведь ЛДПР для прохождения барьера всегда что-то набавляли, а тут взяли и пустили на самотек. Жаль. Если бы меня силой привели на избирательный участок, я бы проголосовал за него. Жирик – единственный во власти, кто напоминает о лихих 90-х.

Коммунистов пропустили, потому что несколько голосов ничего не решают, а ссориться со сталинистами неразумно. Их слишком много и к тому же они всегда за сильную руку. Поэтому ЕР рассматривает их как потенциальный электорат. Остальным «партиям» в сегодняшних Думах делать абсолютно нечего. Когда кто-то из оказавшейся за бортом «оппозиции» плачется, что хотел изменить жизнь к лучшему, а ему не позволили, лишив общественной трибуны, то он, конечно, лукавит. Ежу понятно, что, протирая штаны в подкремлевской Думе, ничего, кроме собственного достатка «изменить» невозможно. Поэтому скорбят в основном из-за того, что не подпустили к столу, за которым что-то пилят.

Собственно, с какой стати подпускать, если объемы того, что пилят, сократились в разы. Как там у классика. Мы приехали вводить во владение сего имения нового барина, а иных прочих просим убираться подобру-поздорову.

Надо отдать должное Суркову – он придумал партию, которая идеально заточена под совковый менталитет, поэтому имеет неплохой временной задел. Напрасно говорят, что у ЕР в отличие от КПСС нет идеологии. Очень даже есть. Причем идеология ЕР точно соответствует сегодняшним чаяниям подавляющего большинства. ЕР попала в десятку, делая ставку на отсутствие перемен.

Латентный сталинист смертельно боится лишиться иллюзии стабильности. Неспроста совки любят Сталина больше, чем Ленина. Мы говорим Сталин – подразумеваем стабильность. Ленин ассоциируется с необходимостью перманентной борьбы. Недаром мантра лишь бы не было войны стала краеугольным камнем брежневской пропаганды.

Мы в Кремле, может, далеко не святые, да и вообще у нас еще слишком много отдельных недостатков – зато партия и правительство работают не покладая рук ради того, чтобы не было войны. И пока мы в Кремле, советские люди могут спать спокойно. Сегодняшних латентных сталинистов зомбируют стабильностью. Мы в Кремле далеко не святые, да и вообще ничего не делаем, а только создаем видимость – зато пока мы в Кремле, никаких перемен не будет. Потому что любые перемены в России – всегда к худшему. Поэтому если в Кремле будем не мы, то перемены гарантированы.

Действеннее мантры для совков не придумаешь. Не удивительно, что она работает. Правда, тот, кто придумал вернуть Россию в совок с его однопартийной системой, сильно рискует. Потому что слабое место совка и вообще однопартийных систем в том, что если перемены все же начинаются, то при первом же робком дуновении свежего воздуха вся конструкция рушится как карточный домик.

Однако на кремлевском суку тоже не дураки сидят, чтобы его под собой рубить. Понимают, что в наведении тени на плетень есть опасность перегнуть палку. Поэтому стараются каждый призыв к демократии подкреплять очередным усилением руководящей роли ЕР. Очередной пример – итоги минувших выборов.

К счастью для любителей разных свобод, перемены происходят с неизбежностью смены дня и ночи. Причем в человеческих силах отсрочить их по времени, но отменить – нереально. Уж если вернулись в совок, то не стоит забывать о его участи – конечно, с поправкой на день сегодняшний.

Как известно, разложение системы происходит одновременно с увеличением количества диссидентов. Чем больше инакомыслящих, тем меньше времени остается системе. Причем диссидентам даже ничего не надо делать – просто молоть друг с другом языком на разные антисистемные темы и тем самым посылать в сторону регулятора негативные импульсы. Остальное, как говорил другой классик, уже современный, само упадет.

Феномен инакомыслия свойственен любой системе. Пока нонконформистов немного, они безопасны. Однако появление критической массы диссидентов означает, что отсчет пошел, количество несогласных будет расти – несмотря ни на какие репрессии, и ничто и никто уже не в силах остановить деструктивные тенденции. Не удивительно, что постсовковая демократия в России продержалась всего лет десять. На какой иной исход можно было рассчитывать, если 90% населения бывшего СССР ненавидело свободу.

В СССР критическая масса инакомыслящих образовалась в 1958 году (всемирный фестиваль молодежи, начало хрущевской оттепели, появление воинствующих стиляг и тунеядцев и первых объединений представителей неофициального искусства), когда либеральная интеллигенция начала всерьез, осмысленно, согласованно раскачивать совковую лодку.

То, что совок стремительно приближается к своему краху, стало понятно к началу 80-х – в последние годы правления Брежнева (в коллективном бессознательном власть коммунистов перестала восприниматься всерьез). Однако фактические доказательства необратимости распада проявились в 1986 году (Чернобыль, освобождение Сахарова, гласность, начало идеологической реформы Яковлева, чьих противников клеймили как неосталинистов и красно-коричневых, усиление влияния «криминалитета», отмена цензуры, разложение МВД и КГБ, национал-сепаратистские восстания).

Окончательно совок перестал быть препятствием на пути перемен всего через 4 года – в 1989 году (выборы народных депутатов на альтернативной основе, начало восхождения Ельцина, первые независимые СМИ, вывод войск из Афганистана, войны на окраинах, конец монополии комсомола, антипартийные демарши в соцстранах, расстрел Чаушеску). В 1993-м совершили уже чисто символический ритуал – расстреляли остатки совка из танков.

Гнилое дыхание совка снова стало отчетливо ощущаться в 2001 году. Началась его реальная реставрация (выбор идеологии Суркова в качестве руководства к действию, начало строительства вертикали власти, первые попытки ограничить суверенитет республик РСФСР и свободу слова, смена собственника НТВ, травля и отъезд главного политконструктора Березовского).

В 2003-м триумфальное шествие совка уже ничто не могло остановить (культ личности Путина, начало перехода к диктатуре Единой России, арест Ходорковского, второй президентский срок).

Если считать точкой отсчета краха совка 1958 год, когда образовалась критическая масса инакомыслящих, то в современной системе координат 1958 году соответствует год 2001-й. В 2001 году, когда началась неприкрытая реставрация совка, в России была та же критическая масса диссидентов (речь не о количестве, а скорее об удельном весе), что и в 1958-м. Поэтому есть все основания считать точкой отсчета 2001 год.

Считаем. 1986 минус 1958 равняется 28. Столько лет понадобилось, чтобы вывести распад совка на финишную прямую. 1989 минус 1958 равняется 31 год. За такой срок его похоронили. В общем лет за 30.

В XXI веке время мчится с ускорением, о котором не мог мечтать даже М.С. Горбачев. Год идет за два и даже за три. 30 лет по старому исчислению в пересчете на новое равняется 10-15 годам. В среднем 12. 2001 плюс 12 равняется 2013-й год. Ну там плюс-минус. Так что осталось всего ничего.

Поскольку до 2013 года (опять же плюс-минус) оппозиционерам, не допущенным к думскому пирогу, ничего не светит, для них целесообразнее всего было бы переждать оставшееся время в эмиграции – если нет возможности отправиться во внешнюю, можно ограничиться внутренней, виртуальной – как ваш покорный слуга. До тех пор, пока не начнется. После чего брать пример с Лукича, который, узнав, что в России началось, закричал Наденьке: «Так чего же, черт подери, мы ждем. Нужно срочно туда ехать».

P.S. На вопрос, что будет после 2013 года, ваш покорный слуга отвечает словами мудрого филина из анекдота: «Ребята, вы меня ерундой не грузите. Я стратегией занимаюсь».