Лучшим доказательством того, что история как мироощущение в ближайшем будущем прикажет долго жить, стал указ «О Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России». То есть администрация собирает коллектив, которому приказывает написать «Краткий курс истории России». Съезд «Единой России» его одобряет и провозглашает единственно верным. Шаг вправо, шаг влево объявляется уголовным преступлением.

Думаете, с какой стати россиян вдруг стали зомбировать Иваном Грозным. «Идеолога государственности русского типа» даже повезли раскручивать в Канны. Не говоря уже о бесконечном сериале по каналу «Россия». Его показ знаменательно совпал с бузой в ГИТИСе. «Театральная общественность» устроила истерику негодования – мол, прислали «неправильного» ректора. Прежде чем возмущаться, стоило бы посмотреть хотя бы одну серию уебища, которое крутят по ящику. Да с таким «актерским мастерством» не все ли равно, кто будет руководить заведением, где готовят кадры для сериалов. Назначайте первого встречного – хоть крошку Цахеса – результат не изменится.

В Каннах вдохновителя опричнины наградили овацией – в отличие от Ларса фон Триера, от которого ждали пусть даже и тяжелого, но гламура, а получили по яйцам. В результате смертельная обида. Just you wait, Европа. Твой Грозный уже выбирает место под резиденцию.

Сквозь ошеломляющие спецэффекты «международных конкурсов» все отчетливее проглядывает неоскудевающая рука смотрящего. В жизни не должно остаться ничего непредсказуемого – от истории до окончательно приватизированного Кремлем Евровидения. Как бы там ни было, но к горькому разочарованию администрации, историю невозможно сфальсифицировать, потому что прошлое – неуловимо. Зато есть живые люди, которых, как мы убедились за минувшую пятилетку, проще простого превратить в совокупность условных рефлексов. В том числе с помощью «единственно верной исторической правды».

Кто бы сомневался, что в результате на смену человеку историческому неизбежно придет выпестованный режимом человек продвинутый, не порабощенный историческим мышлением. Так что нам уже никакой «Краткий курс» не страшен. Потому что мы слава Богу не знаем, кто такой Иван Грозный, а просто расслабляемся и получаем удовольствие от Евровидения.

•

При первой же возможности стараюсь вслушаться, о чем переговаривается молодежь. В метро, толпе, кафе, очереди. Ни разу не услышал ни одного диалога. Вроде бы «общаются» двое или целая компания, но все равно формулируют так, что каждая произнесенная фраза не предполагает продолжения. Да и сами фразы как черные дыры. Не излучают, а поглощают содержание. Общение без малейших признаков общения в привычном понимании – как игры в интеллектуальный пинг-понг, когда собеседники перебрасывают друг другу осмысленные послания.

Устная речь современных молодых людей не предполагает не только мыслей, но и эмоций. Их заменяет имитация доходящего до легкой экзальтации оптимизма. Любое «общение» внешне всегда протекает подчеркнуто оживленно. Однако «эмоции» абсолютно лишены эмоционального наполнения.

Такое впечатление, что во всех вузах обучают актерскому мастерству – причем по одной системе. Этакие Эллочки Щукины эпохи общества потребления. У той был более разнообразный словарный запас, с помощью которого она прекрасно объяснялась, потому что видела в разговоре цель, а следовательно – смысл. Сегодняшние реинкарнации Эллочки никакого смысла в разговоре не видят и произносят какие-то словозвуки чисто по инерции, потому что так принято. Вроде бы слышишь членораздельную человеческую речь, но понимаешь, что при полном отсутствии в ней информации невозможно зацепиться ни за одно слово, чтобы понять тему беседы. Каждое слово произносится само по себе и логически совершенно не связано с соседним.

Слово перестало быть наживкой, на которую мог бы клюнуть собеседник. Первопричина – полное отсутствие любого намека на желания. Никто ничего не хочет, кроме того, чтобы быть такими как все в смысле внешнего вида и поведения. Молодежь не только поглощает одни и те же гамбургеры, но ведет себя и одевается совершенно одинаково. Разговор, беседа – всего лишь средство не выделяться среди своих сверстников через демонстрацию безграничного оптимизма и вообще полного удовлетворения «жизнью».

Ни разу не слышал ни одного сетования на судьбу, просьбы проявить сострадание. Упаси Бог. Любой «прокол» в виде не слишком восторженной интонации даст повод считаться галимым лузером. Нет желаний – соответственно нет стимула провоцировать партнера на диалог.

Внешняя идентичность влечет за собой внутреннюю. Человеческая личность со времен Адама и Евы не достигала такой степени унификации, стандартизации и полной утраты малейших признаков индивидуальности.

Вокруг что-то типа живого кладбища. Или торжество возникшего на наших глазах нового биологического вида.

Когда в окружающей среде отсутствует привычная с детства атмосфера творческого процесса, реагировать на «жизнь» становится все невозможнее. Перестаешь ориентироваться, что реально, а где тебя разводят. Вся надежда на инстинкт самосохранения.

•

Когда не получается со стабильностью, Кремль не придумал ничего умнее, как усилить пропаганду «русской государственности». Вот и Михалков в ящике угодливо поддержал начинание национального лидера по раскрутке «государственников» прошлого.

Дело не в жанре литературного наследия, а в том, чья бы корова мычала. Те, кто сегодня позиционируют себя как «государственники», вряд ли имеют отношение к какому-то «государству» – кроме того, что они построили у себя на Рублевке.

Нас пытаются убедить, что Деникин, Ильин и Шмелев, мечтая об идеальном государственном устройстве России, имели в виду Рублевку. Потому что к той российской «государственности», которая возникла в результате усилий сегодняшних кремлевских «государственников», ни тот, ни другой, ни третий не имеют ни малейшего отношения. Поэтому приплетать смятенные тени к территории гедонизма и стяжательства по меньшей мере некорректно.

Депрессия средней тяжести между печаль моя светла и мрак ночной зальет ума колодец нейтрализовала эмоциональную активность и вынудила искать импульсы, провоцирующие на жизнь. Оказавшись перед выбором – телефонная трубка или пульт телевизора, понимаешь, что в первом случае придется думать, чей номер набрать. Тогда как во втором – механически жми на все кнопки подряд и погружайся в созерцание зеркала русской революции.

Вот уж что не обманешь. Ящик – независимо от тех, кто в нем сидит, беспристрастно фиксирует малейшие нюансы общественного «анамнеза». Увиденное производит впечатление тотальной, безнадежной и запредельной усталости и опустошенности. Все – от авторов до исполнителей – работают через силу, преодолевая ощущение абсолютной ненужности и бессмысленности того, что они делают. Поэтому никто не старается – и так сойдет. Об энтузиазме и вдохновении давно забыто. Если что-то отдаленно и напоминает оргазм, то разве что его откровенная имитация.

Шокирующим исключением стало Евровидение. Но там выполняли заказ государственной важности – повернуть бесхозную европейскую реку в сторону Кремля. Что блестяще удалось. Даже я встрепенулся, окунувшись в атмосферу Сопота и Сан-Ремо 60-х – 70-х. Главное – наконец практически нашли формат. Красивая эстрада, мелодичная песня «с надрывом» в попсовом и по возможности стильном, праздничном, голосистом исполнении. В диапазоне от Марыли Родович до Валерия Меладзе. И больше никаких Lordi.

Бесконечно жаль мальчонку из Белоруссии. Пожалуй, единственная вопиющая несправедливость, что его не пустили в финал. Явно сработал чей-то заказ. А в остальном – 80% финалистов имели право на первое место. Но если бы рулил я, ни за что не дал бы его белорусу из Норвегии. Он производит впечатление целлулоидной куклы, случайно попавшей на песенный конкурс. Его «обаяние» – наигранное, искусственное, механическое, а потому из тех, что быстро приедается и надоедает. Представьте, как он со своей заученной слабоумной улыбкой исполняет одну песню, потом вторую, третью, десятую. Ведь стошнит.

Приходько подвели постановщики. Гигантские старушечьи морды на празднике жизни раздражали неуместностью. Нельзя не назвать самое омерзительное, тошнотвонное выступление – сербский номер. Идеальный пример провинциальной кабаретной «гротесковости», которая на Евровидении отныне должна стать галимым неформатом. Ну а в том, что Малахов – выдающийся профессионал мирового уровня, кто бы сомневался.

Остается загадкой, что обеспечило энтузиазм, вдохновение и попадание в десятку. Не думаю, что только деньги. Их у создателей шоу и без того хватает. Почти уверен, что 2009-й войдет в историю как год самого сногсшибательного Евровидения. Больше похвастаться нечем.

В остальном – классический синдром хронической усталости, причем безнадежно запущенный, поэтому не поддающийся лечению. Даже самые ретивые поняли, что никто не в силах ничего изменить, поэтому тупо смирились с приговором. Так что в смысле импульсов – вся надежда на освобожденных девушек Востока. Единственные, кто прут как танки. Вот кому, а значит и с кем, по-настоящему интересно. Однако, чтобы количество их жизненной энергии превратилось в суперкачество окружающей среды, им надо еще больше размножиться.

•

Жизнь принято сравнивать с сопротивлением. Но как быть, если то, чему по идее необходимо сопротивляться, недостойно твоего внимания?