Получил сообщение, что скончался один из моих учителей жизни. Юлик Лабас, правда, умер в мае, но я о его кончине узнал только что. Вчера позвонил в институт имени Баха, и там мне все подтвердили. Юлик был для меня одним из самых любимых людей. А главное, что не Он получил Нобелевскую премию за свечение медуз и вообще за свои гениальные открытия в области морской люминисценции, чем Он занимался всю свою жизнь.

На меня вышла одна девушка, которая близко знала Юлика. Она откуда-то узнала, что я знал Юлика, и сообщила мне о его кончине. Я истерично написал ей:

Откуда вы узнали, что я «знал» Юлика? Я не просто его «знал». Он был одним из моих учителей жизни. Я им восхищался и боготворил. Я ведь воспитывался и в его московской квартире, у «фальковских старух», и останавливался у него в квартире в доме, где жил Блок, когда приезжал в Питер. Впоследствии я несколько раз публиковал выдержки из его трудов в газетах, в которых работал. Он что, умер? Не могу поверить. Я прекрасно знал и его отца, бывал у него в мастерской на Масловке. Когда был богатым, пытался что-то у него купить, но там уже другая история.

Она мне ответила:

Здравствуйте, Игорь.

Наталья Долина

Надо восстановить справедливость. Насколько я понимаю в науке (может быть, знатоки меня поправят), но Нобелевскую премию за эффект биолюминисценции заслужил мой учитель жизни Юлик Лабас. Он всю свою жизнь был верен одной теме.

Господи, если бы кто знал, каким мой друг Юлик был гением.

В воскресный день с сестрой моей
Мы вышли со двора.
– Я поведу тебя в «Маяк», –
Сказала мне сестра.

Вчера шел из банка, для которого выполняю кое-какую работу. Неподалеку от него в переулке в центре Москвы увидел висевший вдоль стены полностью перестроенного, но с сохраненным старинным фасадом четырехэтажного дома огромный транспарант-растяжку с объявлением: «Квартиры в элитном клубе». И телефон. Могу назвать адрес, но к чему. Все бросятся раскупать, начнется ажиотаж, а мне, сделавшему рекламу такому чуду, как всегда не достанется ни копейки.

Дом элитный, буквально на той неделе его еще доделывали, а сейчас, что называется, выставили на продажу. На первом этаже огромные, как витрины, окна. На втором, третьем и четвертом уже обычные квартирные стеклопакеты. Пока все пустует. Я восхитился, потому что, вот уже лет десять как мечтаю поселиться именно в клубе. Представил, как многие знаменитости всю жизнь прожили в номерах отелей, предпочитая не обзаводиться собственными квартирами. Всегда считал такую прихоть высшим проявлением аристократизма. Кстати, гостиница «Москва» в сталинские годы задумывалась именно как гостиница квартирного типа для советской элиты. Достойного жилья в те годы хватало далеко не для всех. Не успевали строить. Кто в ней только ни жил. Причем постоянно, как дома. В том числе Вадим Алексеевич Козин, который во времена нашего чуть ли не ежедневного магаданского общения осчастливливал меня многочисленными сплетнями о своих именитых соседях.

А тут – квартира даже не в гостинице, а прямо в клубе. Позвонил в подъезд, вышел какой-то довольно безликий, но солидно одетый мужик. Говорю, что, мол, интересуюсь пожить в клубе. Он меня впустил, сказал, что он не самый главный по продажам, и чтобы я лучше позвонил по указанному телефону прямо в фирму.

Зато он оказался в курсе. Оказывается, проект задуман, как первый в Москве дом-клуб. На первом этаже – элитный клуб, прямо в который можно спуститься на лифте из любой квартиры. Причем для жильцов дома он работает в круглосуточном режиме. Предполагается, что в нем все будут завтракать, обедать и ужинать. Этакая современная разновидность домов-коммун 20-х – 30-х годов.

Но больше всего мое воображение поразило то, что дворик за домом задуман как продолжение клубного пространства. Мужик мне его показал и рассказал, что в нем поставят столики, барные стойки и шесты для стриптизерш, а между ними всякие там песочницы, горки и вообще игровые сооружения для детей – конечно же, в самом что ни на есть современном исполнении.

Вернувшись домой, я позвонил по указанному телефону и сказал, что я – самый что ни на есть идеальный жилец дома-клуба. Особый упор я сделал на то, что у меня есть мальчик Илюша, которому два года и семь месяцев. Вот уж кто наверняка придет в щенячий восторг, играя со своими элитными сверстниками среди голых извивающихся девчонок и стоек с напитками.

Дама, которая со мной разговаривала, охотно подхватила мою мысль.

– Ребенок, который будет расти и формироваться в нашем доме, с младенческих лет почувствует себя членом элитного, цивилизованного, закрытого сообщества, – расписывала все прелести проекта моя собеседница. – Все жильцы дома-клуба станут как одна гламурная семья.

Я сказал ей, что нахожусь в экстазе от одного только предвкушения перспектив, которые она мне нарисовала, и пообещал перезвонить в самое ближайшее время. Правда, напоследок спросил:

– А как насчет того, что если я куплю у вас квартиру и помру. Можно ли сделать так, чтобы меня прямо в вашем клубе и похоронили?

– В Москве все вопросы решаемы, – заливисто рассмеялась дама. – Но лучше бы вы жили долго. По-моему, грех умирать в такое роскошное время с его неограниченными возможностями.

Отсоединив мобильник, я задумался. Вот бы сделать так, чтобы поскорее переселиться на тот свет, потому что за неимением средств больше некуда, и как можно быстрее родиться снова – уже в виде ребенка, чьи родители приобретут квартиру и поселятся в этом доме-клубе.