Самое непристойное в XXI веке – кем-то стать. Музыкантом, милиционером, космонавтом, философом, писателем, врачом и т. д. Кем-то стать – означает вляпаться во что-то недостойное. Наиболее аристократично поступают те, кто не хотят никем становиться, а всегда остаются самими собой.

Кем-то стать – означает саморазоблачиться, показать окружающим пределы и границы своей личности. Неспроста родители, если их ребенок долго не хочет никем становиться, начинают злиться и его стыдить – мол, ты такой взрослый, а ничем не увлекаешься. Даже не знаешь, какую профессию выберешь.

Родителей раздражает, что у ребенка есть своя внутренняя тайна. И чем дольше она сохраняется, тем непонятнее для них становится собственный ребенок.

Родители хотят, чтобы ребенок наконец обрел параметры своего существования, в которых его можно было бы идентифицировать. Например, с гордостью говорить самим себе и знакомым, что наш мальчик (или девочка) мечтает быть врачом, физиком или юристом.

То же можно сказать и о государстве. Чем дольше человек сохранят за собой тайну своего выбора, тем больше ненависти со стороны Системы он вызывает. Прислушайтесь, о ком в первую очередь говорят с ненавистью и неприязнью. Прежде всего о тех, кого невозможно идентифицировать как представителя определенной профессии. Таких называют распиздяями, тунеядцами (в советские времена любили приклеивать такой ярлык к свободным людям), инфантилами, балбесами, придурками и еще как угодно, но всегда с негативным оттенком. Окружающие ужасаются: «Ему уже тридцать лет, а у него нет никакой профессии».

Я, конечно, не имею в виду, каким способом человек зарабатывает себе на жизнь. Каждый волен делать деньги любым способом. Но ведь добывание средств к существованию не обязательно связано с тем, что человек «кем-то стал». Деньги отдельно, а тайна личности – отдельно.

Я сегодня проснулся и подумал, что как же все-таки прекрасно, что я дожил до своих шестидесяти и так никем и не стал, выбрав лучшую из профессий. Она называется Игорь Дудинский. И что у меня нет никаких обязательств перед любой другой «профессией». Мне не надо каждый день тупо кому-то и в первую очередь самому себе доказывать свою «состоятельность», с кем-то состязаться, кто круче – тем более, что в любую минуту найдется кто-то, кто сделает то же самое, что и ты, но уже во много раз качественнее.

Какое счастье, что я абсолютно свободен от обязательств что-то писать, делать, изобретать, сочинять, вымучивать из себя какие-то «идеи», кого-то «лечить» или объебывать.

А главное – что я так и останусь неидентифицированным, неопознанным, наедине со своей личной тайной, которую унесу с собой на тот свет. Потому что в моей профессии меня уже никто и никогда уж точно не превзойдет.

У Ельцина был единственный недостаток, который категорически запрещено иметь политику в России. Он думал о русской нации гораздо лучше, чем она того заслуживает. Ельцин подарил стране свободу, но народу она оказалась по барабану, а элита распорядилась драгоценным подарком, как паханы на зоне, начав творить бандитский беспредел.

Ельцин был выдающимся революционером, потому что любой человек, изменивший страну до неузнаваемости, называется выдающимся революционером. А революция и ее вожди – неподсудны и не подлежат жалким обывательским «оценкам». У революции не может быть «положительного» или «отрицательного» результата. Она всегда равна самой себе.

Апогей революции Ельцина – предложение каждому жителю России, каждому городу, каждой деревне, республике, взять столько свободы, сколько они смогут переварить. Потому что только ради таких предложений и должны совершаться революции.

Любой революционер обнажает в народе, ради которого он совершает революцию, его либо гнилую, либо прекрасную сущность. И не вина Ельцина, что наша сущность в очередной раз оказалась гнилой.

Однажды он понял, что смертельно устал железной рукой загонять Россию в счастье, которое никому не нужно. К тому же он все глубже погружался в мучительное одиночество. Даже собственная семья открыто иронизировала по поводу его «порядочности» и за его спиной прокладывала первые частные нефтепроводы. К нему относились как к безумному рыцарю, сражавшемуся с ветряными мельницами.
Да он таким и был – иначе в девяносто третьем решился бы переступить через собственный гуманизм и довести революцию до конца. Но он так не хотел проливать кровь своего народа, неотъемлемой частью которого он себя ощущал. Увы, обладая феноменальной интуицией, он не отличался мощным интеллектом, и поэтому не понимал, что бескровные революции напоминают недоношенных и нежизнеспособных младенцев.

В один прекрасный день надорвавшемуся старику дали понять, что он свою задачу выполнил и ему лучше уйти, передав власть следующему президенту, который больше отвечает реалиям современного прагматического мира.

Что ему оставалось – преданному, непонятому, измученному, обессиленному? Только уступить и умереть.

Ельцин был последним русским преобразователем с человеческими лицом, душой и сердцем. После него пришли биороботы – начисто лишенные каких бы то ни было признаков лица, души и сердца.

Ельцин давил коммунистическую гадину ярко и эмоционально, умудрившись превратить расстрел парламента в романтическую общемировую мистерию, дав возможность проявить свои лучшие качества обеим противостоявшим сторонам. Сегодня такое не может присниться даже во сне. Биороботы действуют решительно и безжалостно. У них нет мозгов, чтобы подумать, как изящнее поставить даже сцену массового избиения несогласных.

Все люди свободной мысли, кто сегодня пользуются плодами революции Ельцина, обязаны опуститься перед его гробом на колени.

Ни одна нация сегодня так безнадежно не разделена идеологически и мировоззренчески, как русская. В таком разделении содержится огромный положительный потенциал.
Наша внутренняя вражда – гарантия того, что в России никогда не наступит мещанско-обывательского «согласия» как основы для дальнейшего «всеобщего процветания».

Кремль в лице Путина отлично все понимает, поэтому поставил цель полностью обезличить страну, уничтожив любую идеологию как причину разделения нации. Предполагается в самое ближайшее время любой ценой нейтрализовать всех, кто не признает материальные блага в качестве единственной духовной ценности.
Объявлена война всем, кто верит во что-то, кроме денег. Иначе Кремль никогда не сможет почувствовать себя полноправным хозяином территории, которую он считает своей.

Вот почему интеллектуалы просто обязаны всеми средствами поддерживать нацию в состоянии латентно-перманентной гражданской войны.

Если гражданская война и идеологический раскол прекратятся и в обществе воцарится единомыслие, то с Россией как носительницей мощнейшего духовного потенциала будет покончено, и великий русский народ опустят до статуса наемного персонала ОАО «Газпром».