Путин все больше напоминает мне Кутузова, каким его изобразил Толстой. Прежде всего он – классический провиденциалист, выдвинутый на политическую арену в силу исторической необходимости (мысль Толстого). Как и Кутузова, Путина упрекают в нерешительности, половинчатости. А он всего лишь, как и Кутузов, считает Россию живым организмом, который сам знает, что ему нужно в данный критический момент истории. А главное – верит в мистическую и живоносную основу своего народа. Поэтому Путин всем своим поведением показывает, что бесполезно противиться естественному ходу событий, он «понимает, что есть что-то сильнее и значительнее его воли» (все цитаты из Толстого). «Он не делал никаких распоряжений, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему». По мнению Кутузова, «решают участь сражения не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти». По словам Андрея Болконского, «он понимает, что есть что-то сильнее и значительнее его воли – это неизбежный ход событий, и он умеет предвидеть их, осмыслить их значение, и в силу этого отречься от участия в них, от своей личной воли, направленной на ситуативно правильное». Я думаю, мало кто из русских лидеров умел как Путин подчинить свои амбиции «неизбежному ходу событий». За что его и ненавидят либералы.

Русские – самые доверчивые. А доверчивость – идеальный индикатор духовности. Чем человек доверчивее, тем он ближе ко Христу. Святые угодники Божии – потому и святые, что именно доверчивые. Можете себе представить недоверчивого святого?

Не удивительно, что нас, русских, в современном меркантильном мире и предают чаще других. Причем с катастрофическими последствиями.
Наша самая кровопролитная война случилась исключительно из-за доверчивости Сталина, который поверил фашисту Гитлеру. Не сомневался, что если договорились, то так оно и будет. Чисто по-русски. А Гитлер воспользовался русской доверчивостью и нанес неожиданный удар в спину.

Точно так же случилось и сейчас. Идеалист Путин оказался таким же по-русски доверчивым, как и Сталин. Поверил туркам, которые на протяжении столетий только тем и жили, и подпитывались, что создавали для России самые большие проблемы. Такая уж всегда была, есть и останется на грядущие века их национальная идея.

Русский же человек по чистоте сердечной и простоте душевной, бесхитростной решил, что басурмане образумились. Мол, за столько веков, что мы сдерживали их амбиции, наконец поняли, кто в регионе хозяин.

Конечно, тут имеет место быть некоторый логический тупик. С одной стороны, если мы, русские, перестанем быть доверчивыми и простодушными, то перестанем быть русскими. С другой стороны – надо как-то приспосабливаться к реалиям жестокого в своем агрессивном материализме миропорядка.

Что тут скажешь? Ответ следует искать однозначно не в навязанной нам Западом системе координат. У нас есть своя собственная, иррациональная. Именно поэтому нас никогда не будет считать за людей так называемое «цивилизованное сообщество».

Оказывается, сегодня высшим пилотажем снобизма и эстетства считается ходить в консерваторию, чтобы оценивать не музыку и исполнение, а девушек, которые перелистывают ноты.