Сегодня на Ваганьковском кладбище похоронили художника номер один – Гену Доброва. Он реально художник номер один, потому что всю жизнь делал то, что не делали другие. Любого современного художника можно кем-то заменить – свято место пусто не бывает. И только Гену Доброва заменить некем.

•

С точки зрения православия, невзгоды и испытания посылаются как отдельному человеку, так и народам не в качестве наказания (желания зла ближнему и идея прижизненного возмездия в православии полностью отсутствует), а как подтверждение их святости. Чтобы предоставить им возможность подтвердить свою святость. Чем тяжелее испытание – тем святее народ. Воистину я всегда считал японцев святым народом.

•

Игра мирового сообщества с Каддафи – один к одному повторяет ситуацию Испании времен гражданской войны. В 30-е всем миром решали, как реагировать на фашиста Франко. Пока думали-гадали, он взял Мадрид. Укрепив позиции Гитлера и Сталина. Сегодня нет более занимательной темы, чем Ливия и мир. Естественно, сугубо в аспекте фашизм и современный мир. Все режимы, спровоцировавшие антикаддафиевскую смуту, дают все основания считать их  фашистскими. Пусть даже потенциально фашистскими, беременными фашизмом. Каддафи готовят участь Хусейна, которого отправили на виселицу. В ситуации, когда Запад стал заложником своих антикаддафиевских резолюций, для так называемой «международной демократии» обратной дороги нет. Поэтому буду с любопытством наблюдать за судьбой диктатора, которая, без всякого сомнения, станет индикатором здоровья (или гнилости) современного мира.

Фашизм – дело тонкое. Но одновременно и актуальное. Разбираться надо долго. Тем более, что Европа сегодня убедительно доказывает, что в каждом на первый взгляд убежденном антифашисте сидит фашист.

Товарищ, убей в себе фашиста.

•

На мой взгляд, показателем-индикатором фашистских настроений в советском социуме нагляднее всего служило поведение «любящих матерей», которые заподазривали своих мужей в «измене».

Что делала совковая жена, столкнувшаяся с «изменой» собственного «законного супруга»? Бежала в парторганизацию, требуя для мужа самого сурового наказания.

И ей было абсолютно наплевать на последствия – в первую очередь для ее детей.

Вообще фашизм, как я убедился, нагляднее всего проявляется в наплевательском отношении к последствиям «мести» для мстящего и его близких (в первую очередь детей). Типа лишь бы отомстить, восстановить справедливость, а там хоть трава не расти.

Совковая мать-героиня, получив доказательства, что ее законный супруг ей изменяет, первым делом мчалась в парторганизацию своего законного супруга с доносом, жалобой, претензиями и требованием принять меры.

Там, само собой, были рады до безумия, поскольку появлялся повод оправдать собственное существование как морально-нравственного регулятора.

В результате начинался процесс, который заканчивался исключением обвиняемого из партии и, как следствие, увольнением с высокооплачиваемой работы.

Итог для любящей жены и матери оказывался печален. Законный супруг лишался заработка, а любящая мать – солидных алиментов. Дети как минимум оказывались лишенными привычного достатка, а как максимум – начинали элементарно недоедать.

Я всегда считал основными носителями фашистских комплексов – совковых кормящих матерей.

Они сохранились до сих пор, и их философия по-прежнему та же. Отомщу коварному изменщику – а будет ли мне и детям хуже – глубоко наплевать.

И поныне любой инстинкт материнства бессилен перед фашистским мироощущением.

Сегодня из-за отсутствия парторганизаций (впрочем, еще не вечер, и все впереди) «любящие матери», а на самом деле элементарные фашистки, предпочитают в качестве мести изменщикам просто запрещать отцам видеться с детьми. Увозят детей куда-нибудь подальше к родственникам – и внушают им, что их отец – подлец и исчадие ада. Со всеми вытекающими последствиями.

Чем не обыкновенный фашизм?

Вчера послушал речь Медведева по случаю юбилея отмены крепостного права в России. То, что он говорил, я сотни раз слышал от диссидентов шестидесятников, в том числе Сахарова, Буковского, Солженицына и еще сотен и тысяч интеллигентных людей. Стоит ли говорить, что если бы Медведев стал собирать под своим «посланием в никуда» подписи, я бы с удовольствием поспешил поставить свою.

Однако столь вопиющего несоответствия слова и дела я, честно говоря, не встречал даже при апофеозе совка с его партийно-номенклатурным ханжеством и двойными стандартами, когда кремлевские идеологи проповедовали коммунистическую идейность, а жили как при проклятом капитализме.

Я все больше укрепляюсь в мысли, что Кремль взял курс на последовательное сведение своих подданных с ума. На радикальное изменение массового сознания в сторону идиотии. На то, чтобы у народа окончательно съехала крыша. Чтобы окончательно дискредитировать такие понятия, как свобода и демократия. Чтобы все раз и навсегда разуверились в естественных человеческих ценностях. Чтобы цинизм и хамство навечно восторжествовали и утвердились в России в качестве главных жизненных принципов.

Зачем было выступать с явно «программным» заявлением о том, как должно быть, и одновременно поступать с точностью до наоборот, если не преследовать цель на подсознательном уровне лишить своих подданных даже отблеска надежды на перемены к лучшему?

Даже Сталин, когда рассуждал о гуманизме, всегда добавлял определение «социалистический». И все понимали, что имеется в виду вовсе не гуманизм, а нечто диаметрально противоположное.

Но Медведев не сделал ни одной оговорки. Он открыто и без всяких намеков, допускающих двойное толкование, яростно, с фанатизмом классического представителя «демшизы», проповедовал «общечеловеческие ценности».

Я не допускаю даже мысли о том, что президент вынашивает мечту «реформировать» систему, которая привела его к власти и где он чувствует себя как рыба в воде. Всем, в том числе и ему, совершенно очевидно, что любая смена курса в виде малейшего «послабления» мгновенно сметет с лица земли весь нынешний режим, не оставив от него камня на камне. Что власть Кремля держится исключительно на массовом нежелании перемен и фетишизации стабильности – то есть полной противоположности того, что декларировал президент. Что любое нововведение из того набора, который он предложил, станет смертельным для всей «вертикали», а значит и государства.

Многие считают, что заявление Медведева было адресовано не нам, а Западу, перед которым он по тактическим соображениям (катастрофически ухудшающаяся экономическая ситуация в стране) разыгрывает роль «доброго следователя». Мол, протяните нам руку братской помощи. Ведь мы с вами одной крови – вы и мы.

В таком случае куда убедительнее было бы произнести ту же речь перед зарубежной общественностью – во время заграничного визита. Этакая мюнхенская речь наоборот.

Но президент предпочел целиком и полностью отечественную аудиторию.

Его поступок можно сравнить с приездом на зону для пожизненных лектора-пропагандиста, который бы начал смаковать перед зеками прелести жизни на свободе, а в заключение сказал: «А вам – хуюшки». После чего помахал собравшимся ручкой и уехал.

Ситуация в мире убедительно доказывает, что потеря легитимности власти с началом восстания народа должна быть закреплена конституционно на уровне Всемирной Конституции.

При первых же признаках восстания власть любой страны обязана сложить полномочия.

Можно подумать, сколько человек должно участвовать в акции протеста – 100 или 500, чтобы восстание было признано легитимным. Но в любом случае необходимо конституционно запретить властям всех стран в какой бы то ни было форме противодействовать выражению народного протеста, а тем более преследовать участников беспорядков.

В свою очередь так называемое «международное сообщество» обязано немедленно, безоговорочно, без всяких разбирательств и выяснений всеми имеющимися средствами поддерживать восставших в любой точке земного шара.