Вчера был прекрасный разговор с Ирой Нагишкиной – одной из последних, как и я, из нашего богемного андеграунда. Она сказала, что наша общая знакомая, которая оставила яркий след в андеграунде, живет в Питере в большой квартире, и мы можем поехать и у нее остановиться.

Я сказал, что с удовольствием, но тут же добавил, что хотя она и оставила яркий след в андеграунде, сделав родственниками (то есть перетрахав) многих из нас, у меня язык не поворачивается назвать ее нашей.

Тогда Ира спросила, по какому принципу я определяю принадлежность к нашим.

Я с удовольствием объяснил (и объясняю всем, поскольку тема, на мой взгляд, актуальная), что принадлежность к любому ордену определяется по одному-единственному критерию. Если некто понимает, что оказался среди избранных – как минимум богов и небожителей, и без тени сомнения и лукавства оценивает свое окружение – именно как сообщество гениев, богов и небожителей – значит, человек оказался там, где его появления ждали, где пригодятся его качества и где ему суждено оставить свой яркий след.

Таким образом он сам приобщается к сонму небожителей и посвящается в тот или иной орден.

Понимаю, что сплошь и рядом в наш андеграунд попадали залетные потребители. Они на какое-то время осваивались, гуляли, пили, трахались с богами и гениями, начинали рассматривать жизнь в богеме как роскошную форму досуга, получали массу удовольствий, а заодно и впечатлений на всю оставшуюся жизнь. И рано или поздно покидали наше братство.

Но главное, что они не считали нас за нечто сверхчеловеческое, альтернативное, уникальное, чьи корни и истоки – не на земле, а на небе. Восхищались нами не как богами, а как простыми смертными, не видели в нас метафизического начала.

Я тоже провел массу времени с такими залетными гастролерами. Многие из них пришлись мне по душе – и я до сих пор с ними с удовольствием общаюсь. Но все равно не могу признать их за наших – за посвященных в орден.

Имеющий уши да слышит.

А вообще я заметил, что в какую бы ложу или орден ты ни был посвящен, всегда найдется хуй или пизда, которые возразят, что его (ее) орден – круче, чем твой.

Есть предложение, как выразить свой солидарный революционный водительский протест против бесконечных пробок.

Просто всем вместе начинать, застряв в пробке, тут же начинать пить виски, коньяк, водку, вино, пиво и другие крепкие напитки – кому что по душе и по карману.

Сделав глоток из горла, передавать через окно бутылку соседу (или соседке) по несчастью.

Пускать бутылки по кругу.

Если запьют все, менты окажутся бессильны. Чем больше пробка, тем у них меньше возможностей следить, кто чем занимается.

Всю пробку не арестуешь и не накажешь.

Получится и гражданский протест, и удовольствие в одном флаконе.

В результате могло бы появиться выражение: «Нажраться всей пробкой».

Представьте, вылезает солидный мужик или модная девушка из навороченной тачки – ну абсолютно никакие, на ногах не стоят – и говорят: «Сегодня снова нажрались всей пробкой».

Так что мешает совместить приятное с полезным.

О, я наконец понял, что у явно патологического желания убивать время на стояние в пробках на дорогах есть вполне фрейдистское обоснование. Дело в том, что наши современники до такой степени ненавидят своих близких, с которыми вынуждены жить под одной крышей, что используют пробки как идеальное средство оттянуть возвращение в ненавистный «дом» к опостылевшим «родственничкам».

Кстати, стояние в очередях в советские времена имело ту же природу. Вообще патологическая любовь к очередям в те годы приобрела характер эпидемии.

Сегодня очередей вроде бы нет. Зато их заменили пробки.