Зашел в книжный, взял в руки книжку Пелевина. Увидел в названии слово пиндосы. У меня оно вызывает негативную реакцию. Положил книжку на место. Может, в следующий раз буду в менее агрессивном настроении и тогда куплю.
•
С недавних пор я понял, что причина моей тоски и депрессии – в ужасающей загрязненности ноосферы. Рано или поздно жить в помойке становится невыносимо. Смертельно надоело всепоглощающее зловоние разлагающейся биомассы, среди которой ты обречен «жить и работать». Особенно если отсутствует перспектива выбраться на свежий воздух.
Трагедия в том, что можно сколько угодно «менять обстановку», физически перемещаться из одного места в другое, но из ноосферы не вырваться. Она и на том свете ноосфера. Причем загадили ее так, что никакому высшему разуму уже не по силам ее очистить. Да и сам высший разум завирусован настолько, что в нем не осталось ни одной здоровой и полноценной монады.
Экологическая катастрофа началась тогда, когда то, что философы называют «действительностью», постепенно переместилось в интернет. Тем самым «искусство» вытеснило «жизнь» за пределы реальности и стало формой существования биомассы, суетой сует, цель которой – убедить самого себя в своем праве жить не хуже других.
Основная единица искусства (то есть того, что раньше называлось «жизнью») – высказывание. Каждое высказывание рождает монаду – элементарную частицу, из которых состоит ноосфера. Поэтому «искусство» уже давно не делится на жанры и виды, а представляет собой единую глобальную систему канализации, то есть сплошной поток высказываний, для которого никто так и не удосужился изобрести сепараторы, способные отделять алмазные россыпи от фекалий.
Сегодня любое высказывание способно существовать исключительно в пространстве интернета. За его пределами высказывание перестает быть высказыванием – как и вообще чем бы то ни было, поскольку за пределами интернета начинается нечто вроде торричеллиевой пустоты, то есть область несуществующего, где все формы разума – от высшего до самых низших, элементарных – абсолютно бессильны, поскольку в силу своих возможностей способны воспринимать и реагировать только на то, что существует.
Именно поэтому с появлением интернета все существующее, включая высший разум, превратило себя в его вечного заложника, а такие понятия, как интернет и ноосфера, стали абсолютными синонимами. Так что из интернета уже никому, ничему и никогда не выбраться. Конец интернета, вне всякого сомнения, станет концом света.
Искусство, как возможность высказываться в пространстве интернета всем кому не лень, превратило ноосферу в полную и окончательную помойку – прежде всего потому, что из мозгов пользователей прямо в ноосферу отныне прыгает всякая зараза и нечисть в виде всевозможных вшей, клещей, вирусов, палочек, бацилл и микробов.
Отодвинуть катастрофу могло бы что-то вроде санитарного кордона. Но проекты такого масштаба при нынешнем разгуле охлократии и восстании масс воплотить в жизнь нереально. Будь моя воля, я бы сделал интернет роскошью типа виллы на Рублевке. К тому же драл бы за каждое отдельное «высказывание» месячную зарплату олигарха. Плюс сделал бы прием в социальные сети такой же долгой, нудной и нереальной процедурой, как прием в Союз писателей СССР при советской власти.
Заплатив за право «высказаться» пару-тройку миллионов баксов, человек бы сто раз подумал, прежде чем написать совсем уж откровенную ахинею или тоскливую банальщину. Впрочем, мысль, которую оценили в миллион долларов, пусть даже и сам автор, тем самым автоматически перестает быть ахинеей.