Вчера шел из банка, для которого выполняю кое-какую работу. Неподалеку от него в переулке в центре Москвы увидел висевший вдоль стены полностью перестроенного, но с сохраненным старинным фасадом четырехэтажного дома огромный транспарант-растяжку с объявлением: «Квартиры в элитном клубе». И телефон. Могу назвать адрес, но к чему. Все бросятся раскупать, начнется ажиотаж, а мне, сделавшему рекламу такому чуду, как всегда не достанется ни копейки.

Дом элитный, буквально на той неделе его еще доделывали, а сейчас, что называется, выставили на продажу. На первом этаже огромные, как витрины, окна. На втором, третьем и четвертом уже обычные квартирные стеклопакеты. Пока все пустует. Я восхитился, потому что, вот уже лет десять как мечтаю поселиться именно в клубе. Представил, как многие знаменитости всю жизнь прожили в номерах отелей, предпочитая не обзаводиться собственными квартирами. Всегда считал такую прихоть высшим проявлением аристократизма. Кстати, гостиница «Москва» в сталинские годы задумывалась именно как гостиница квартирного типа для советской элиты. Достойного жилья в те годы хватало далеко не для всех. Не успевали строить. Кто в ней только ни жил. Причем постоянно, как дома. В том числе Вадим Алексеевич Козин, который во времена нашего чуть ли не ежедневного магаданского общения осчастливливал меня многочисленными сплетнями о своих именитых соседях.

А тут – квартира даже не в гостинице, а прямо в клубе. Позвонил в подъезд, вышел какой-то довольно безликий, но солидно одетый мужик. Говорю, что, мол, интересуюсь пожить в клубе. Он меня впустил, сказал, что он не самый главный по продажам, и чтобы я лучше позвонил по указанному телефону прямо в фирму.

Зато он оказался в курсе. Оказывается, проект задуман, как первый в Москве дом-клуб. На первом этаже – элитный клуб, прямо в который можно спуститься на лифте из любой квартиры. Причем для жильцов дома он работает в круглосуточном режиме. Предполагается, что в нем все будут завтракать, обедать и ужинать. Этакая современная разновидность домов-коммун 20-х – 30-х годов.

Но больше всего мое воображение поразило то, что дворик за домом задуман как продолжение клубного пространства. Мужик мне его показал и рассказал, что в нем поставят столики, барные стойки и шесты для стриптизерш, а между ними всякие там песочницы, горки и вообще игровые сооружения для детей – конечно же, в самом что ни на есть современном исполнении.

Вернувшись домой, я позвонил по указанному телефону и сказал, что я – самый что ни на есть идеальный жилец дома-клуба. Особый упор я сделал на то, что у меня есть мальчик Илюша, которому два года и семь месяцев. Вот уж кто наверняка придет в щенячий восторг, играя со своими элитными сверстниками среди голых извивающихся девчонок и стоек с напитками.

Дама, которая со мной разговаривала, охотно подхватила мою мысль.

– Ребенок, который будет расти и формироваться в нашем доме, с младенческих лет почувствует себя членом элитного, цивилизованного, закрытого сообщества, – расписывала все прелести проекта моя собеседница. – Все жильцы дома-клуба станут как одна гламурная семья.

Я сказал ей, что нахожусь в экстазе от одного только предвкушения перспектив, которые она мне нарисовала, и пообещал перезвонить в самое ближайшее время. Правда, напоследок спросил:

– А как насчет того, что если я куплю у вас квартиру и помру. Можно ли сделать так, чтобы меня прямо в вашем клубе и похоронили?

– В Москве все вопросы решаемы, – заливисто рассмеялась дама. – Но лучше бы вы жили долго. По-моему, грех умирать в такое роскошное время с его неограниченными возможностями.

Отсоединив мобильник, я задумался. Вот бы сделать так, чтобы поскорее переселиться на тот свет, потому что за неимением средств больше некуда, и как можно быстрее родиться снова – уже в виде ребенка, чьи родители приобретут квартиру и поселятся в этом доме-клубе.