В связи с текущей ситуацией вспомнил фильм «Гран-при» – старый, с Ив Монтаном. Я от него в юности балдел, смотрел раза три, водил на него девчонок. На всю жизнь запомнились слова героя Ив Монтана. Его любимая спрашивает, как тебе удается побеждать (если кто не знает, речь идет о гонщиках-пилотах «Формулы 1»? А он отвечает так. Я еду и вижу, что кому-то из моих товарищей пришел пиздец, он перевернулся, загорелся, погиб. И тут все другие мои товарищи чисто интуитивно тормозят, сбавляют скорость. А я, зная, что они сбавляют скорость, резко ее увеличиваю. И прихожу к финишу первым.
А я, мудак, всегда пытался и мечтал руководствоваться тем же принципом, во многие периоды моей жизни. В частности, когда в 60-е годы сажали писателей, я призывал своих друзей, что вот сейчас всех сажают, поэтому мы должны прибавить скорость, начать в массовом порядке писать шедевры диссидентской литературы, но как правило дальше фантасмагорических пьянок дело не шло. Как и в последующие годы, блин. До сих пор я, когда что-то происходит, как крутой идеалист и романтик мысленно пытаюсь представить, что вот сейчас нужно нажать на газ, прибавить обороты, и мы вырвемся на какой-то новый уровень. Но, увы, как-то не получается. По многим причинам. И по субъективным, и по объективным.
•
Сегодня пригласили в масонские «верха», чтобы пообщаться. Я выразил недоумение в том смысле, что, как я понимаю, у вас там все решено и расписано на сто лет вперед. Тогда с какой стати вас интересует мое жалкое и ничтожное «мнение»? Они мне объясняют, что мое «мнение» (как и вообще чье бы то ни было) их действительно, как я совершенно точно подметил, не интересует, но в их планы входит просто со мной пообщаться, чтобы чего-то там «сопоставить». Блин, я завопил, что так вопросы не решаются, и вообще если хотите настоящих откровений, то накрывайте стол с эксклюзивной выпивкой и закуской, приглашайте Путина с его командой, а я со своей стороны соберу самых крутых интеллектуалов. И когда наше застолье достигнет максимально высокого градуса, тут-то в процессе шизофренических дискуссий нас и посетит озарение, как нам обустроить Россию, весь мир, а заодно и вообще окружающий космос. В принципе никто не возражал. Распили где-то бутылок восемь водки на десятерых, закусили всякой всячиной, в том числе и моими любимыми миногами и разошлись при своих интересах.
•
Блин, жизнь так устроена, что от проблемы так называемого «выбора» не уйти. Во времена моего романтического детства перед всеми стоял выбор между «добром» и «злом». Под «добром» подразумевалось все, что советское, «наше», а под «злом» – все, что «не наше», включая фашистов, шпионов и абстракционистов. Дальше, уже в юности, встал вопрос о либерализме. Ты за еврокоммунизм, за Роже Гароди или за сталинизм (брежневизм), потом – вообще за капитализм или социализм, а сейчас, когда я уже подумал, что выбирать уже не из чего, вдруг оказалось, что предлагают зарплату в другом месте на сто баксов больше, чем я получаю сейчас. И тогда я решил помечтать. Вот если бы мне сейчас предложили выбор между восемнадцатилетней шведкой и шестнадцатилетней таитянкой. Тогда бы было над чем задуматься. Но, вот гадство, никто не предлагает.
•
Хочется пожелать всем спокойной ночи. Пусть Семеляку приснится Лу Рид и Нико. Карагодину – солнечный Симеиз. Ольшанскому – перманентная революция. Гарику Осипову – Бобби Джентри. Его жене – святая стерва Йоко Оно. Аквалангу – его обожаемый Дугин и я как напоминание о книге, которую нужно вернуть. Еще молимся об адекватности мыследеятельности насущным потребностям мироздания и об оплодотворении мозгов наших качественным алкоголем или травкой.
•
По телевизору идет зашкальный по гениальности фильм 1955 года «Попрыгунья». В контексте современного поколения «ценителей искусства» я давно забыл, что можно соблюдать такой безупречный вкус в любой детали, в малейшем нюансе. Просто не к чему придраться – настолько все безупречно и отточено. Одновременно пришла в голову мысль, насколько же Левитан хуевый художник. Даже не умел нарисовать человека. А «русская природа» у него изображена тускло, уныло, без драйва и пафоса. Конечно, евреи постарались его гипертрофировать и вписать в русское искусство, навязать нам, да и Третьяков постарался, потому что был связан с евреями коммерческими интересами, но фильм «Попрыгунья» почему-то всю третьяковскую хуйню именно вокруг Левитана развенчивает. Причем Чехов тут ни при чем. Видимо, 1955-й год – в некотором роде еще и расцвет государственного антисемитизма. И в подсознание зрителей авторы картины закладывают такую установку, на которую я сегодня, спустя полвека среагировал. Слава Самсонову, Бондарчуку, Целиковской и Дружникову – гениальным евреям Империи.